Феминиум (сборник)
Шрифт:
– Рут! Это ты? – вывернулась из-за спин худенькая фигурка, тысяча белых косичек облаком бьет по плечам. – Рут! Как я рада тебя видеть! – бросилась ей на шею, вцепилась крепко, обжигая лихорадкой прозрачных глаз.
– Юсиль? – что-то взорвалась внутри, но совсем не больно, только земля ушла из-под ног. – Ты здесь?
– Да, Рут, это я. Отдай им оружие.
– Никогда.
– Глупая, – тряхнула снежной головой, – тебя убьют.
– Еще посмотрим.
– Нет, Рут! Только не
– Что с тобой? Моя гордая и безжалостная Юсиль, ты научилась просить?
– Рут, – у нее перехватило дыхание, – прости меня. Дня не проходит с тех пор, чтобы я не пожалела.
– Ты даже научилась жалеть, Юсиль?
– Да! – отодрала ее ладони от рукоятей, сжала крепко-крепко, шептала черными, потрескавшимися губами как заклинание: – Рут, Рут, Рут…
Как во сне мечи заскользили из ножен, чужие легкие пальцы невесомо касались тела, разоружая, а она стояла, вдруг обессилевшая, потерявшаяся в осколках разбившегося мира…
– Рут, – бегут по щекам слезинки, вычерчивая дорожки в краске. – Я больше тебя никогда не потеряю.
– Я бы хотела, – голос подвел, сорвался на хрипоту, – чтобы именно ты убила меня.
– Что? – пошатнулась, как от удара. – Как ты…
– Мне хочется верить, что к последнему желанию приговоренной здесь прислушиваются.
– Нет! – отскочила, судорожно царапая рукоять. – Лучше я брошусь на меч на твоих глазах, чем сделаю это! Прошу тебя, не наказывай так!
– Это всего лишь услуга.
– Я не буду тебя убивать!
– Тогда это сделает другая.
– Зачем ты говоришь о смерти, Рут? Не мучай меня.
– Ты вольна уйти.
– Рут, ты совсем забыла меня? Да? – размазала краску на щеках, перепутались спирали, смешались в белые кляксы.
Заглянула в синеву, когда-то ядовитую, хлесткую, но не сейчас. Выцветшее, опаленное закатом небо тянулось к ней, моля, сожалея, робея.
– Я не смогу быть Кошкой, – губы непослушные, пересохшие уже не пытались вспомнить улыбку.
– Никогда. Я больше никогда тебя не предам, – шептала быстро, отчаянно, – никогда, Рут.
– Ты не слушаешь.
– Прости меня. Что?
– Девочки, сожалею, что вмешиваюсь, – Дикая Кошка, уютно устроившись на поваленном стволе, смотрела на них, сверкал в такт дыхания синий знак предводительницы на ее груди, – но мне интересно, откуда у тебя избранник Лакл?
Остро, так остро почувствовала пустые ножны.
– Он принадлежит мне.
– Понятно, – спрыгнула со ствола, подошла, высокая, хвост разноцветных косичек мотнулся за спиной, глаза в провалах краски неожиданно веселые. – Я благодарна тебе, воительница, за то, что ты не причинила вреда моим Кошкам.
– Ее
– Сестра, – повернулась к Юсиль, усмешка тает на черных губах, – я благодарю тебя.
– Нет! – вздернула подбородок Юсиль, загорелись в синеве привычные злые искры. – Не благодари, предводительница, я думала только о ней. Я… ой, – заметалась взглядом по Кошкам, застонала, потрясенная горькой догадкой. – Рут! Слышишь, я не хотела, я думала… Рут! Святые, какая я глупая. – Опустилась на землю, скрючилась, пряча лицо в ладонях. – Прости.
Улыбнулась, не следя за лицом, кривовато, горько. Малышка Юсиль, ты всегда была верна капризам своего сердца.
– Так что ты решила? – взгляд предводительницы бродит по избраннику, ухмылка тянет уголки губ вниз. – Ты станешь нашей сестрой?
– Это ее мечта, не моя.
– Что же мешает тебе попробовать? Погости у нас, присмотрись.
– А если я откажусь?
Молчит Кошка, окаменело лицо-маска, лишь в глазах разгорается огонь.
– Предводительница, – шепчет Юсиль, – отпусти ее.
– Что? – встрепенулась, перевела взгляд на Рут, тонут в зрачках жаркие, мертвые угольки. – Извини, о чем мы? Ах да. Не беспокойся, тебе не за что платить своей жизнью. Ты свободна.
Юсиль рывком вскочила на ноги.
– Правда?
– Да, сестра. И более того. Ты можешь уйти с ней, если она не захочет остаться с нами.
– С чего вдруг такая честь? – Ладони привычно ищут рукояти мечей, но не находят.
– Такова моя благодарность.
– И я могу уйти прямо сейчас?
– Как пожелаешь.
– И я могу забрать его?
– Да, – сверкнули зубы в насмешливом оскале, – но только после того, как мы возьмем с него свою дань.
Он вскинул голову, недоумевая, переводил взгляд с лица на лицо, пытаясь понять, о чем они говорят, денег у него отродясь не было. Смотрит на него госпожа Рут, странно смотрит, предчувствием беды веет от ее взгляда. Кошки вокруг тоже смотрят, голодные, пьяные от близости добычи, нетерпение дрожью бежит по коже, учащая дыхание…
16
Течет жара в шатре, тянется светлейшая взглядом к маленькому потолочному окошку, ловит лицом жалкую струйку прохлады. Не принося облегчения, мятый платок лишь царапает лоб.
– Погоня так и не утолила твой гнев? – смеется предводительница Диких Кошек, танцуют на щеках тонкие белые линии, тысяча косичек льется по голым плечам. – В твоем возрасте, всю ночь верхом. Стоило ли?
– Стоило, – терла кулаком поясницу, лицо стекленело в безмятежности. – Верни мою собственность. Я тут же уеду.