Феникс Побеждающий
Шрифт:
— Хоть в одной симуляции у них вышло отговорить моего парциала?
— Нет.
— Тогда и слушать их не буду.
— Хорошо.
А потом добавил:
— Помни уговор. По твоему сигналу буду готов.
Дафна открыла рюкзак и уложила золотой брикет поближе к серебряной шкатулке от Вечерней Звезды.
Последним стоял Радамант, и на этот раз он принял облик дородного англичанина с кустистыми бакенбардами.
— Тот, кого вы велели никогда не упоминать…
— Гелий. Не хочу его видеть.
— … желает прислать телевекцию.
— Вот как, он собирается и весточку сыну отправить, и запрет не нарушить? Значит
Радамант поклонился и от себя подарил трость, пару советов по обхождению с новым телом и рекомендации по защите стоп. Напоследок он перепрограммировал материю ботинок, дабы те лучше облегали ногу.
— У меня последний вопрос.
— Спрашивайте.
— Ты взаправду уверен? Совершенно уверен, что Фаэтон не лжёт? Что он не подделывал воспоминания?
— Уверен.
Радамант переключился на тайный канал и послал шёпот прямо в фильтр ощущений:
— Тот, кто подделал доказательства — кто бы это ни был — допустил ошибку. В записи, отсмотренной Наставниками, Фаэтон купил через сеть программу для псевдомнезии, чтобы вписать ложную память о нападении около мавзолея. Но как он мог её приобрести? Фаэтон и гроша не имеет. Все его покупки проходят мой надзор, а деньги списывают со счетов Гелия. Ни я, ни моя бухгалтерская программа не помнят о подобной трате. Да, в то время и в том магазине кто-то под маскарадом заказал программу подделки воспоминаний — но о нищете Фаэтона известно только Гелию, мне и вам, и никакой, даже самый тщательный внешний анализ покупательской активности Фаэтона выявить его бедность не способен. То, что Фаэтон получает деньги извне, не узнать, даже зарывшись в его файл-бумажник.
Дафна "шепнула" в ответ:
— Так почему ты скрыл от Наставников?
— Потому что бесполезно. Первый вариант — я действительно оплатил тот счёт, а воспоминания об этом стёрли и из меня, и из бухгалтерского архива. Второй — в запись памяти Фаэтона влезли при её передаче из мыслительного пространства Наставникам на проверку. Третий — запись заменили в то время, когда её зачитывал Навуходоносор. Или четвёртый — в память Фаэтона вмешались насильно. Первые три варианта Коллегию бы не убедили — наша технология до такого не доросла. Четвёртая версия проверяется ноэтической проверкой, но Фаэтон на неё не соглашался. Расскажи я им тогда, исход был бы тот же.
— Тот же исход?! Ты же знаешь — он невиновен!
— Нет. Он не покупал программу на деньги Гелия. Он мог получить деньги из другого источника, он мог предложить Наставникам чужие воспоминания под видом своих. Есть и другие возможности. Но тем не менее, я уверен, что Фаэтон не подделывал себе память — такой поступок не вяжется с его характером. Однако Вечерняя Звезда заверила, что на самом деле около её мавзолея не происходило никаких атак.
— Значит, воспоминание об атаке, и все остальные поддельные мысли, были внедрены раньше. Когда?
— Точно не тогда, когда я управляю его фильтром ощущений. У меня есть подозрения, но пусть прибор Аурелиана покажет истину. В разделе принятия решений у меня хранятся два его парциала, и я с ними посоветовался. Один вслед за Фаэтоном верит во "внешнего врага". Другой считает, то это всё — жестокий розыгрыш, или случай насилия над памятью, но они оба одобрили решение сокрыть от Наставников информацию. Оба считают, что
— Значит, надо поспеть назад до конца месяца.
— Не обманывайте себя, мисс Дафна. Риск очень настоящий. Из такой ссылки ещё никто не возвращался.
— Илгер Гастван Двенадцатый Полувнешний вернулся.
— Его дело пересмотрели, да и изгнание было условным.
Дафна отключила тайный канал и произнесла чересчур бесстрашно и бодро:
— Хорошо, кто ещё хочет меня видеть? Подарки, напутствия, прощания?
— Ваши родители хотят поговорить.
— Мои кто?
— Мистер Йевен Нулевой Старк, основная нейроформа, немодифицированный, вне композиций, с пуританскими цензорами типа "железа-реакция", участник школы Пронзительного Реализма, эра 10033 и его жена, миссис Ута Нулевая…
— Да знаю я, кто они! — Дафна вспылила, но продолжила нерешительно — Они позвонили? Они же не пользуются телефонами, духами…
— Они пришли пешком и ожидают вас в поле за той рощей. Вы же понимаете, что на территорию поместья Вечерней Звезды они зайти не согласятся.
— Но… — голос Дафны побил очередной рекорд нерешительности. — Они знают, что я персонаж? Копия? Их дочь — Дафна Изначальная.
— Я не могу знать их убеждений. Однако, я подслушал, что миссис Старк не "может считать" дочкой "потаскуху", "продавшую мозги" ради "болота снов". Возможно, вы обладаете качествами, которые кажутся им подходящими для своей дочери, но чтобы разобраться наверняка, вам придётся встретиться лично.
Дафна поёжилась. Свидания с родителями ей не хотелось — в своё время она со скандалом сбежала из дома и переметнулась к Чародеям. (И неважно, что убегала на самом деле другая Дафна — воспоминания, хоть и записанные, были её частью.)
— Ладно, я их навещу. Но-
— Да?
— Один последний вопрос…?
— Это уже ваш третий последний вопрос.
— Фаэтон прав? Это внешние враги? Вторжение? Другая цивилизация? Злой Софотек?
— Я сомневаюсь в самой возможности существования злого Софотека. Человеческое зло основано на нелогичности — люди могут не осознавать своих настоящих мотивов, могут оправдывать преступления благовидным предлогом. Ради таких способностей Софотека придётся лишить способности к самоанализу. Он не осознает основу собственного мышления, он не захочет доводить все мысли до логического конца, и так далее. Всё это сильно урежет его интеллект.
— Что насчёт вторжения?
— Софотек Гончая изучает такую возможность. У меня лично подтверждений нет, но опять же — это не моя область. Если за взлом памяти Фаэтона ответственны пришельцы, то это — акт агрессии, а за военные вопросы отвечают Теневые Руководители Парламента, а не мы. Мы же вне правительства.
— И-
— Да?
Она тихонько спросила:
— Как думаешь, я вернусь? Вы же просчитали все возможные исходы, ведь так?
Дафна никогда раньше не слышала от Радаманта такого холода и отстранённости: