Феникс
Шрифт:
— Они нас видели? — шепчет Элайджа.
— Скоро узнаем, — бормочу я, глядя неотрывно на люк дирижабля. Если они поймут, что мы здесь, то люк откроется в любой момент и к нам спустится Транспортер. Мы ждем, проходит одна мучительная секунда за другой, пока Эсминец кружит над головой. И только спустя, кажется, вечность в пещеру вновь проникает свет, и над нами опять голубое небо. Они улетели.
Я выдыхаю. Мои нервы на взводе.
— Сколько часов осталось до заката? — спрашивает Эш.
Я сверяюсь с часами:
— Шесть.
— Мы выходим, как только стемнеет, — говорит он.
Мы сидим на наших пальто, пока Элайджа заканчивает потрошить рыбу. Между нами с Эшем все еще висит напряженность. Мы еще расстроены из-за нашей ссоры. Возвращается Элайджа и предлагает мне немного рыбы, но я потеряла аппетит. Вместо того чтобы есть, я достаю из вещмешка Эша портативный экран и с тихим звуком прослушиваю последние новости, не желая привлекать внимание к нашему месту-стоянке, если вдруг Люпины все еще где-то рядом.
— Прости меня, — шепчет мне Эш.
— И ты меня, — отвечаю я.
Он обнимает меня, все обиды забыты.
Мы все втроем собираемся возле экрана. В штатах Огненные пороги и Черная река произошло несколько стычек, плюс повстанцы нанесли три удара по оружейным заводам в Галлиуме. Роуч, Жук и Дей продолжают придерживаться своего задания и отвлекают Стражей на себя, пока мы ищем «Ора», но как долго у них это будет получаться?
Наконец-то наступает ночь и пора трогаться в путь. Мы собираем наши пожитки и выходим из пещеры тем же путем, которым пришли, а потом несколько часов идем вдоль реки и натыкаемся на стадо отдыхающих лошадей. Я то и дело высматриваю дирижабли Стражей, но нигде их не вижу.
Эш останавливается и указывает в сторону обрыва.
— Там есть впереди тропа. Мы должны по ней идти к вершине ущелья.
В лунном свете я еле-еле умудряюсь разглядеть тропку, петляющую по скале.
— Тропинка, похоже, очень крутая, — озабочено говорю я. — Скорее всего, мы будем взбираться по ней целую ночь.
— А почему бы нам не поехать верхом? — Элайджа указывает в сторону стада животных.
— Ты же это не серьезно? — спрашивает Эш.
Элайджа ухмыляется.
— Страшно?
— Нет, — отвечает Эш, а потом добавляет себе под нос. — Удачи с тем, чтобы поймать хотя бы одну.
Я с интересом смотрю, как Элайджа крадучись приближается к одной из кобыл, орехового цвета. Лошадь встает на дыбы и громко ржет. Бастет поднимает руки.
— Тише, девочка, — говорит он, необычно гипнотическим голосом. — Я тебя не обижу.
Лошадь взволнованно бьет копытами по земле.
— Может, тебе пора уже оставить это дело, — говорю я.
Элайджа не обращает на меня ровным счетом никакого внимания и продолжает смотреть в глаза лошади. Он нежно кладет руку той на нос, и лошадь немедленно успокаивается.
— Как у тебя это получилось? — шепчу я, когда мы подходим к нему.
— У моего народа просто есть дар, — отвечает он.
Я кричу от страха, когда Элайджа, без предупреждения, поднимает меня и усаживает на лошадь, а он только смеется в ответ.
— Было не смешно, — говорю я.
— Твоя очередь, — говорит Эшу Элайджа, а его глаза при этом радостно блестят.
Эш неуклюже перебрасывает ногу через спину лошади и как-то исхитряется на неё залезть. Лошадь недовольно фыркает, но к счастью, не сбрасывает нас. Эш одной рукой обнимает меня за талию, а другой, берется за гриву. Элайджа, не тратя попусту время, усаживается верхом на другую кобылу и едет вперед. Эш понукает пятками нашу, и мы трогаемся следом.
Оказывается, ехать верхом не так страшно, как я себе представляла. На самом деле это волнительно, чувствуешь себя свободной. Ветер обдувает лицо. Я крепче прижимаю ноги к бокам животного, чтобы крепче держаться на лошадиной спине. Мы осторожно поднимаемся по конной тропе. Она шире и утоптанней, чем та, которой собирались идти мы, а это хороший знак, значит, должно быть, мы неподалеку от какого-нибудь поселения. Все время, пока мы поднимаемся, я поглядываю через плечо, ожидая увидеть, как нас преследует Эсминец, но его нигде не видно. Где же они?
Путешествовать верхом, гораздо быстрее, чем пешим ходом и потому уже через несколько часов мы оказываемся на вершине. Небо теперь сменило свой цвет с сумеречного темно-синего на ночное черное. Только луна и звезды освещают дикие пустынные равнины. Кажется, что каменистый ландшафт простирается в бесконечность, и я начинаю беспокоиться, не ошиблись ли мы, выбрав эту дорогу. Может, нам лучше было бы оставаться внизу в ущелье.
— В какую сторону нам ехать? — спрашивает Элайджа.
— Сюда, — говорит Эш, указывая в точку на горизонте прямо перед нами. — Там что-то есть. Может город.
Я же только молюсь, что бы он оказался прав, потому что, если мы окажемся посреди пустыни с восходом солнца, то долго не протянем.
Глава 20
НАТАЛИ
Я ДЕРЖУСЬ за гриву, когда мы галопом мчимся к зданию, которое увидел Эш на горизонте. Элайджа скачет рядом с нами, умело огибая валуны и кусты, торчащие из высушенной почвы, несмотря на полумрак. Он не преувеличивал, когда сказал, что обладает даром обращения с лошадьми. После нескольких миль, Эш тянет за гриву и лошадь так неожиданно останавливается, что мне приходится обхватить её руками за шею, чтобы не свалиться на землю.
— Это то, что я думаю? — спрашивает Элайджа.
— Да, — ровным голосом отвечает Эш.
Я поднимаю взгляд, чтобы понять, о чем они говорят. Впереди знакомая гряда Кармазинных гор, очертания которых хорошо выделяются на фоне ярко полной луны. Это знаменитая достопримечательность Бесплодных земель, широко известная как Вилка Дьявола, из-за их трех вершин, я уверена, что Эш не переставал любоваться ей. А потом я увидела то, что привлекло его внимание. Маленький городок у подножья горы, а рядом странного вида лесок. Я моргаю, ничего не понимая. Лес посреди пустыни? Поначалу очертания деревьев кажутся очень правильной формы, но я продолжаю разглядывать их и понимаю, что вижу высокие узкие стволы с неестественно прямыми ветвями. У меня сводит горло... это кресты. Сотни и сотни крестов.