Феномен зверя
Шрифт:
— Да ты действительно ненормальный! И как ты собрался это провернуть?
— Тут-то как раз ты мне и нужен. Хоть и подпортил немного мне планы, но в целом всё остаётся в силе. А суть в том, что сейчас я — единственный, кто сможет вытащить кинжал из твоей подружки, которая между прочим, оборотень только наполовину, поэтому от потери крови ей может быть… некомфортно. Поверь, я тоже не хочу потерять такой ценный экземпляр моего первого и самого удачного эксперимента. Поэтому, пока Эмилика окончательно не истекла кровью, ты спокойно укладываешься обратно на стол и позволяешь
Ансара передёрнуло от отвращения, когда он представил себе последствия. Внутренний зверь оскалился от таких перспектив и готов был наплевать на всё, лишь бы вцепиться в глотку этому гадкому человеку, но нужно было продолжать тянуть время.
— Но для оборота тебе потребуется сила альфы.
«Потерпи, кусачка, — мысленно молил оборотень окончательно потерявшую сознание Эмили, которая даже на ментальном уровне больше не отзывалась, тревожа его сущность и его самого, — только потерпи…»
— О, не переживай на этот счёт. У меня же есть второй альфа, который совсем скоро примчится спасать своих нерадивых деток. По крайней мере попытается. К сожалению, тебя спасать уже будет поздно. — С притворным сочувствием вздохнул Горард, поправляя сползавшее с колен тело Эмили. — А вот если он захочет увидеть живой свою дочурку, то непременно выполнит мои условия…
Горард так вдохновенно вещал, что не заметил, как гнев, полыхающий в глазах Ансара превратился во что-то иное: опасное и непредсказуемое.
— Кстати, о «дочурках», — голос оборотня словно острый меч, оборвал речь профессора, заставив того напрячься такой резкой перемене и замолчать. — Ты не учёл одной особенности семьи Роквуд…
И в этот момент дверь лаборатории распахнулась, впуская новые действующие лица.
— Эва… — потрясённо прошептал Горард, во все глаза глядя на то, как его дочь с кляпом во рту дёргается, брыкается и что-то мычит, пытаясь вырваться из стальной хватки удерживающей её Саяны.
— У нашей семьи есть одна особенность, о которой знают только самые близкие, — между тем продолжал говорить Ансар, — сильная ментальная связь. Такая, которую никто и ничто заглушить не сможет, даже если кто-то из нас будет на грани смерти.
— Вы!! — больше слов у Ройла не было. Его лицо исказилось от гнева, а глаза сверкнули безумием и жаждой убийства. — Отпустите мою дочь! Иначе…
— Иначе что?
Вся его бравада и чувство превосходства тут же рассыпались в прах, уступив место ярости и, как ни странно, страху. Его дочь была единственным слабым местом, о котором он не подумал. Точнее, Горард не считал её слабой, думал, что она сможет постоять за себя, что прикроет его спину, поможет и поддержит всегда. Он верил в свою дочь. Для него она была бесценной. И теперь его сокровище беспомощно барахталась в руках врагов, заливая слезами бледное, перепуганное лицо, а сдавливающая её шею рука явно намекала на то, что правила игры поменялись. И теперь ему придётся выполнить всё, чтобы спасти Эву.
— Я… уничтожу твою шавку! — в запале выплюнул Горард, вскакивая со стула и выдёргивая из спины Эмили кинжал.
Всего пара секунд, когда время перестало существовать, замедлилось, прекратив свой бег. Пара секунд на то, чтобы дальнейшие события закрутились с новой силой, превращая происходящее в настоящий кошмар.
Кинжал по воле Горарда стремительно полетел в сторону Саяны, и в этот же момент Ансар, обернувшись в волка, бросился на самого мужчину. Ройл в самый последний момент успел оттолкнуть от себя бессознательную Эмили, чтобы та оказалась на пути разъярённого зверя, который уже не успевал остановиться…
Два отчаянных крика слились воедино.
— Нет!!!!
Горард бросился к оседавшей на пол Эве, из груди которой теперь торчал кинжал, принадлежавший оборотнице. Саяна же ринулась к брату, который неверяще смотрел на ещё одно кровавое пятно, расползающееся в районе плеча Эмили, оставленное его собственными зубами.
— Ансар! Смотри на меня, — упав на колени рядом с остолбеневшим волком, Саяна обхватила дрожащими руками его морду и попыталась заглянуть в глаза, отчаянно надеясь на то, что там осталась хотя бы толика разума, — братец не бросай меня, умоляю! Во имя луны останься со мной!
Слёзы застилали глаза оборотницы, а пальцы лихорадочно сжимали жёсткую шерсть зверя.
— Пожалуйста, пожалуйста… Я не могу потерять и тебя… Ансар, пожалуйста…
Саяна прижималась к волку, не сдерживая рыданий, что душили её. Она пыталась растормошить Ансара, но тот словно превратился в камень. И только лишь тяжёлое дыхание говорило о том, что он ещё жив. Но Саяна не знала, покинул ли его разум, оставив звериное начало или ещё нет. Она молила всех известных ей богов о том, чтобы они не забирали её брата. Оборотница была на грани истерики и не обращала внимания на то, что происходило вокруг. Лишь только полный боли и ярости вой отвлёк её от стенаний и заставил насторожиться. А всё потому, что принадлежал он не волку. Вой был человеческим.
Обернувшись на звук, Саяна увидела, как обезумевший от горя Горард раскачивал на руках бездыханное тело своей дочери и выл так, что становилось не по себе. Вокруг мужчины собиралось зловещее марево, которое не предвещало ничего хорошего. Воздух накалился и начал вибрировать. А вместе с ним зазвенели и все, находящиеся в помещении склянки. Дышать стало труднее. Казалось, что ещё совсем немного — и грянет что-то ужасное.
— Я вас уничтожу!! — его вопль был подобен грому, разрывающему грозовое небо. — Всех до единого!
«Надо… уходить…»
Раздавшийся в голове Саяны голос Ансара заставил девушку вздрогнуть и едва не задушить в объятиях пришедшего в себя брата.
— Ты в сознании! — не смогла удержаться от счастливого всхлипа оборотница, уткнувшись лбом в шею Ансара. Она не могла решить, плакать ей или смеяться. Эмоции били через край, грозя перерасти в настоящую истерику. И даже надвигающаяся опасность отошла на второй план. Сейчас для Саяны было главное, что проклятье оборотней не коснулось её брата. По крайней мере она надеялась на это.