Феномен зверя
Шрифт:
На своего сопровождающего Эмили смотреть стеснялась и даже опасалась. Ей хватало его подавляющей ауры и желания прижаться к полу, чтобы стать как можно ниже и незаметнее. Поэтому приходилось считать плиты под ногами. На двести двадцать пятой они остановились перед белой дверью, с узким матовым стеклом посередине. Сейчас она была закрыла, но видневшиеся сквозь стекло силуэты говорили о том, что за нею кто-то был.
Сердце бешено забилось в груди, когда Эмили поняла, куда именно они пришли. Она практически сразу ринулась вперёд, но была остановлена жёсткой хваткой за предплечье.
— Она думает,
— Д-да.
Хватка пропала, и Эмили вихрем ворвалась в палату, на ходу вытирая предательские слёзы.
— Мама!!
— Эми!!
— Живая!! — одновременно выкрикнули они.
А после Эмили упала в объятия бледной, осунувшейся, но живой и вполне здоровой матери. И некоторое время дочь и мать никто не тревожил, давая им время выплакаться и убедиться в том, что всё это происходит на самом деле.
— Девочка моя, посмотри на меня, — всхлипнув в последний раз, счастливо улыбнулась родительница, — ты в порядке? Тебя не тронули?
И она принялась лихорадочно ощупывать лицо Эмили, плечи, руки.
— Всё хорошо, правда… — сипло отозвалась дочь, также горя желанием повторить то же самое, что и мама.
— Это был такой кошмар… Я думала, что схожу с ума… Огромные волки, ненормальные учёные… ты… Я даже не знаю, что из всего этого правда, а что бред… Девочка моя…
— Мамочка. Всё уже хорошо. Хорошо. — Обняв вновь начавшую дрожать женщину, шептала Эмили, глотая слёзы. И чтобы как-то отвлечь её от пережитого ужаса, спросила: — а папа где?
В ответ на её вопрос, дверь в палату снова открылась пропуская ещё одного члена семьи с пластиковым стаканчиком в руках.
— Папа!
— Эмили! Ты живая!! — стаканчик с глухим стуком упал на пол, а Эмили оказалась в сдвоенных объятиях родителей. И вновь не смогла сдержать слёз.
Воссоединение семьи никто не смел прервать. Но Эмили понимала, что ещё много вопросов оставалось не разрешёнными. А ей нужны были ответы.
Что произошло, после того, как в неё воткнули этот проклятый кинжал? Как она выжила? Как выжила мама, если ей ввели яд? Что случилось с Горардом и его дочерью? И с Ансаром…
— Ансар…
Только сейчас Эмили вспомнила об этом оборотне. И сердце тут же болезненно сжалось. Ведь даже несмотря на то, что весь этот кошмар с её семьёй произошёл из-за него, она переживала. Потому что Ансар пришёл. Зная, что это смертельная ловушка, он явился за тем, чтобы спасти… Возможно даже не её, а свою сестру… Но всё же пришёл.
— Где Ансар? — обернулась Эмили на замершего возле дверей мужчину. Теперь, когда она присмотрелась к нему, можно было точно сказать, что он являлся близким родственником Ансара. Тот же прищур глаз, упрямый подбородок, нос. Они были очень похожи. Как отец и сын. Коими и являлись на самом деле.
— Мы поговорим об это позже, — строго произнёс, как выяснилось, родитель Ансара. — Побудь пока с родителями. Как освободишься, вернёшься обратно в свою комнату. Я буду ждать тебя там.
И коротко попрощавшись с затихшими родителями девушки, он вышел.
— Хоть он и спас нас, — шёпотом пробормотала мама Эмили, — у меня от него мурашки…
— И кто такой Ансар? — отец вычленил из слов альфы нужную ему информацию, и вопросительно уставился на дочь.
— Это… мой парень. — Не придумав ничего лучше, выдавила из себя Эмили.
И новый виток вопросов тут же обрушился на неё. Чтобы избежать их, девушка сбежала в буквальном смысле этого слова. Заверив, что обязательно навестит родителей, она направилась в свою комнату, где её уже ждали.
— Что ж, теперь позволь представиться, — начал мужчина, как только за Эмили закрылась дверь, — меня зовут Альфред Роквуд. И я, как ты уже поняла, отец Ансара. А также действующий глава клана оборотней Роквуд. Теперь, благодаря некоторым обстоятельствам, — с крайним неудовольствием и даже презрением выделил это слово глава клана — ты теперь тоже являешься частью нашего клана.
Эта новость нисколько не обрадовала Эмили. Как и тон, с которым говорил всё это Роквуд.
— Я понимаю, что ты всего лишь случайная жертва, которая по прихоти моего сына попала в такую непростую ситуацию. Я ничуть не умаляю его вины во всём этом. Но ты должна понимать, что отныне всё будет по-другому. Ты больше не человек. И этому ты обязана безумцу. Психопату, помешанному на мести за своего сына. Он уже отнял у меня жену. Но ему этого было мало. Он хотел отнять дочь и сына. Как говорится: око за око, зуб за зуб. Мне жаль, что и твои родители оказались втянуты во всё это, но большего они не узнают. Официальная версия: вас похитил маньяк-учёный, который ставил эксперименты над людьми. Твоей матери ввели какой-то неопознанный аппарат, вызвавший галлюцинации. Отца просто держали на сильнодействующем снотворном. Тебе повезло больше всего, и ты практически не пострадала. — Мужчина окинул поёжившуюся девушку взглядом и сухо продолжил. — В результате совместных действий полиции и нашей семьи, логово ненормально учёного удалось обнаружить, но Ройл Горард не захотел так просто сдаваться. Он взорвал сам себя, надеясь уничтожить и всех, кто в тот момент находился в доме…
— Это правда? — севшим голосом пробормотала Эмили, чувствуя, как у неё подгибаются ноги.
— Отчасти. — Роквуд подошёл к небольшому столику, где стоял графин с водой и стакан, налил воду в стеклянную тару и протянул побелевшей Эмили. — Мы успели чуть раньше. И вывели вас.
— Что произошло на самом деле?
Альфред Роквуд удовлетворённо посмотрел на сжимающую в руках полупустой стакан Эмили, и хмыкнул.
— На этот вопрос тебе сможет ответить только мой сын. Меня там не было. Я же говорю, что мы подоспели в самый последний момент…
— А мама? Она… Горард сказал, что вколол ей яд. И только он…
— Он лгал. — Эмили удивлённо уставилась на мужчину, произнёсшего это невозмутимым голосом. — На самом деле это был слабый яд, который в малых дозах только вызывает потерю памяти. Горард мухлевал. И знал, что ты поведёшься на его обман.
Эмили сквозь зубы выругалась на свою недальновидность. Если бы она только догадалась об обмане, всё могло повернуться по-другому.
— И что теперь с ним?
— Погиб. Вместе с дочерью. Он поучил своё. Сначала убил своими собственными руками единственную дочь, а потом и сам сгорел в своей силе.