Феномен зверя

Заблудившаяся мечтательница

— А если я откажусь? — бесцветным голосом спросила, продолжая разглядывать маленькие кровоточащие ранки.

— Подумай хорошенько, Эмили. — Предупреждение, прозвучавшее из уст главы клана не услышал бы только глухой. — Не заставляй меня пользоваться своим правом альфы. Я этого не хочу.

— Не хотите, — эхом отозвалась Эмили, — но всё же лишаете Ансара пары.

— Как же ты не поймешь, — раздражение в голосе Альфреда граничило с усталостью, — это было ошибкой. Эта метка. Он не собирался делать этого. Просто так сложились обстоятельства. Тобой банально прикрылись, а остановиться

вовремя только что обернувшийся зверем Ансар не успевал. Хорошо ещё, что он достаточно быстро среагировал, дабы не откусить тебе голову.

— Так я ещё и должна быть за это благодарна?!

— Не ёрничай, — отец Ансара устало прикрыл глаза. — Просто прими как данность: эта метка на тебе — ошибка.

«Как и я сама» — подумала Эмили, прикусывая язык, чтобы не сказать ничего лишнего.

Она знала, чем это всё закончится. Но всё равно было обидно и больно. Пережить такие ужасы, чтобы в конечном итоге быть «выброшенной за борт». И хуже всего было то, что Эмили знала: Альфред не лжёт. Ансар действительно не собирался делать её своей парой. Просто неудачно сложившиеся обстоятельства. Очередная ошибка или насмешка судьбы. А испорченная жизнь и растоптанные чувства никого не волнуют.

— У тебя есть время, пока Ансар не придёт в норму. После этого постарайся наименее безболезненно уйти из его жизни. Возможно, ему будет тяжело, но это пройдёт. Уж я-то знаю, каково терять свою пару.

«И обрекаете сына на то же самое»

«Не обрекаю. Предубеждаю»

Эмили не сдержалась и выругалась. Уже вслух. Она и забыла о том, что эта семейка умеет копаться в чужой голове, точнее слышит чужие мысли и может общаться ментально между собой и… с ней. Насчёт последнего все версии сводились к тому проклятому эксперименту и пробуждением её волчицы именно Ансаром. Хотя, когда он пробуждал зверя у других оборотней — таких последствий не было. Поэтому такая особенность выглядела странной.

— Эмили.

Девушка упрямо посмотрела на альфу, не желая выказывать слабости. Хотя внутри всё клокотало от злости.

— Не смей ставить ему ответную метку.

Слова полоснули острым лезвием по сердцу. И камнем упали в душу. Это был приказ. Приказ альфы. Как и следующее высказывание:

— И не говори Ансару об этом разговоре.

— Это всё? — Эмили не смогла выдержать взгляд Роквуда, сжавшись от ввинтившихся в сознание приказов, она понуро опустила голову.

— Да, можешь идти.

И Эмили пулей вылетела из кабинета, направившись не в отведенные ей покои, а в сад, что находился за домом. Там она дала волю своей бессильной злости: обернувшись оборотнем Эмили носилась между деревьев, старательно задевая их острые сучки и ветки, которые дотягивались до кожи зверя даже сквозь жёсткую шерсть. Но эта боль была ничто по сравнению с той, что разевала свою бездонную пасть внутри оборотницы. Хотелось выть, но Эмили сдерживалась, понимая, что этим только лишь привлечёт ненужное внимание. Поэтому она всю ярость вымещала в беге, загоняя себя до обессиленного состояния.

Лишь после того, как сил не осталось даже на обиду, Эмили решила остановиться и вернуться в дом. Проблема заключалась в том, что в своём необдуманном порыве девушка не позаботилась о сменной одежде. Да и не до этого ей было. А возвращаться в облике волчицы, чтобы лишний раз нервировать обитателей дома — ей не хотелось.

Вопрос решился сам собой. При выходе из сада Эмили уже ждали.

Мрачный как грозовая туча Ансар стоял прислонившись к одному из деревьев и держал в руках вещи девушки. При виде него Эмили даже замерла на миг, а после безысходно выдохнув, обернулась.

— Привет, — слабо улыбнулась она без тени стеснения.

— Ничего не хочешь мне сказать? — хриплый голос Ансара пустил волну дрожи по телу. Кожа тут же покрылась мурашками, а горящий взгляд, блуждающий по телу, разжигал кровь.

— О чём? — сглотнув, также враз охрипшим голосом спросила Эмили.

Одежду отдавать ей не спешили, а то как смотрел на неё оборотень — пробуждало откровенное желание.

— О том, — одно плавное движение — и он уже совсем рядом, стоит только протянуть руку, чтобы коснуться его, — что случилось.

— А что… — снова шаг — и Ансар ещё ближе. Даже слишком близко. От этого сбивается дыхание и теряется мысль. Но Эмили собирает остатки здравого смысла и всё же заканчивает фразу: — случилось?

— Это ты должна мне сказать… — А голос всё ниже и проникновеннее и глаза сияют слишком ярко, затягивая в водоворот зелени.

— Ансар…

Кто потянулся к губам первым — уже не важно. Страсть захлестнула обоих разом. Одежда за ненадобностью была откинута в сторону, а Эмили даже не заметила, когда успела оказаться на траве — точно такой же зелёной, как и горящий взгляд Ансара. Хотя зелень его глаз была намного ярче. А руки — настойчивее и нежнее. Они отвоевывали у травинок каждый дюйм кожи Эмили, разжигая внутренний пожар и заставляя в нём не сгорать, а медленно плавиться. Губы оборотня то невесомо порхали над кожей, словно мотыльки, то жадно впивались в самые чувствительные участки тела, заставляя выгибаться в предвкушении и кусать губы, чтобы сдержать рвущиеся наружу стоны.

Несмотря на прохладную погоду было жарко. Даже слишком. Распаляющаяся с каждым поцелуем и лаской страсть, согревала обоих. Не хватало только одного — самого главного. Эмили в нетерпении и предвкушении извивалась под мужским телом, но Ансар отчего-то медлил. Целовал, иступлял, подводил к самому пику наслаждения, но сам не спешил раздеваться.

— Кусачка, — раздалось сквозь пелену удовольствия, возвращая к реальности, — я ведь могу не сдержаться.

В первые несколько секунд Эмили даже не поняла, о чём речь. А потом, когда смысл всё же дошёл до её затуманенного сознания, даже удивилась:

— А зачем тебе сдерживаться?

Она решила взять всё в свои руки и потянулась этими самыми руками к пуговицам на рубашке мужчины. Но тот мягко перехватил их за запястья и отстранил от себя, а также отстранился сам.

— После всего произошедшего, — его взгляд скользнул вверх по телу Эмили и остановился на метке, — я не знаю, как себя поведёт зверь. Он и так сейчас рвётся наружу, требуя немедленно сделать тебя своей…

— Так что тебя останавливает? Ты хочешь меня, я хочу тебя. Наши звери с нами солидарны…