Фенрир. Рожденный волком

Лахлан Марк Даниэль

— Госпожа, ты должна остаться с нами! Я сумею тебя защи­тить! — Это кричал Ворон. Он успел забрать свой меч, но не ринул­ся в битву.

Элис мотала головой, пятясь от него.

— Госпожа!

Она вцепилась в гриву лошади и подтянулась, садясь верхом.

— Он убьет тебя! Этот Волк принесет тебе смерть! — надрывал­ся Ворон.

«Вперед!» — мысленно приказала она, и лошадь во весь опор по­неслась по берегу к лесу.

Глава пятьдесят восьмая

СЛЕДОПЫТЫ

Элис ускакала, Волк тоже исчез. Как только девушка покинула бе­рег,

он стряхнул с себя франков и помчался к лесу, волоча за собой труп рыцаря.

Ворон вытер меч о плащ и убрал его в ножны.

— Настронд, — сказал он.

Офети, который до сих пор не мог отдышаться после схватки с Волком, кивнул.

— Берег мертвых. — Он поглядел на тела на песке, кое-как пере­вел дух и заговорил:

Там она видела — шли чрез потоки поправшие клятвы, убийцы подлые и те, кто жен чужих соблазняет; Нидхегг глодал там трупы умерших, терзал он мужей — довольно ли вам этого? [26]

26

 «Старшая Эдда. Прорицание вельвы». Пер. с древнеисландского А. Корсуна.

— Это давнее пророчество, — сказал Хугин, — начало сумерек богов.

Офети ощупал бока ладонями. Они тут же покрылись кровью, однако раны оказались поверхностными. Викинг понял, что вер­вольф не захотел его убивать. Он оставил на берегу человек два­дцать покойников. Никогда еще, ни в одном сражении Офети не ви­дел таких искалеченных, изломанных тел. Чайки и вороны уже кружили над берегом. Викинг был потрясен внешним видом чудо­вищного Волка, его неистовостью, однако не самим фактом его существования. В отличие от исповедника, он без малейшего труда принимал магическую реальность. Он ведь вырос среди простых крестьян и с детства был уверен, что эльфы, гномы, тролли и обо­ротни так же реальны, как овцы, которых он пас, дождь, под кото­рым он мок, и мороз, от которого стыло тело.

Из-за дюны вышел Леший.

— Тебя не было, когда начался бой, — заметил Офети.

— Я привел сюда Ворона, показал ему ближайшее место, где можно найти корабль, зная, что к этому монастырю придут и другие.

— Никого ты никуда не привел. Эти встречи предопределены, — возразил Хугин, — они обещаны самой судьбой.

— И что же, тебе и в Ладогу суждено попасть? Если это так, те­бе не нужна моя помощь.

— Возможно, тебе отведена какая-то роль в грядущих событи­ях, — согласился Хугин, — но только не думай, что сумеешь уйти от судьбы.

— Мои войны идут из-за товаров и прибыли, — сказал ку­пец. — Я просто случайно встретился вам на пути к тому зверю. Что он такое?

— Враг Смерти, — ответил Хугин.

Леший огляделся по сторонам.

— Не хотел бы я в таком случае повстречать друга Смерти, — сказал он.

Но Офети не был расположен к шуткам. Он хотел почтить пав­ших товарищей стихами, как это было принято у северных

воинов.

Опустели скамьи вкруг столов Валгаллы, И послал бог черного Волка созвать гостей. И напитались пески кровью храбрых, И не терпится мертвым за оружие взяться отмщенья.

Хугин внимательно слушал. Хотя он не рос среди северян, одна­ко уважал их традиции. Он знал, что Офети таким образом чтит память павших друзей, как франки чтят своих покойников слеза­ми и молитвами, а мавры — причитаниями и воплями.

— Мои сородичи мертвы, — продолжал Офети, — и я не могу вернуться на родину. У меня три корабля, которыми я не смогу управлять, и сокровище, которое я не смогу донести. Теперь для ме­ня ценнее всего еда и питье. У меня в голове столько дней клубил­ся туман, и разум не прояснился от купания в холодной воде.

Ворон поднялся.

— Пойдем в монастырь, там найдутся еда и вода.

— А на тебе богатое платье, воин, — заметил Леший. — Что, есть и другие сокровища?

— Они уже закопаны в надежном месте, — сообщил викинг, — даже не думай, что тебе удастся меня обокрасть.

— Напротив, — сказал Леший. — Я хотел предложить тебе за них хорошую цену.

— Я пойду по следу Волка, — сказал Ворон.

— Я пойду с тобой. Этот Волк убил трех моих друзей, и я хочу получить его шкуру в качестве выкупа, — объявил Офети.

Хугин кивнул.

— Хорошо, — сказал он, — я использую тебя.

— Никто меня не использует, — возразил Офети.

— Боги используют тебя, как используют всех нас, — сказал Ху­гин. — Судьба вот-вот свершится, кровавая судьба. И в моих силах изменить ее.

— Мне казалось, ты недавно утверждал, что судьбу невозможно изменить, — сказал Леший.

— Ты не сможешь, — сказал Хугин, — но если герои, сосредото­ченные на цели, приложат все силы, они смогут остановить богов.

— Какая удивительная скромность, — усмехнулся Леший.

— И как же ты избегнешь судьбы? — спросил Офети.

— Найду ее.

— Она собиралась к князю Олегу, если это тебе поможет, — ска­зал Офети.

— Туда же она собиралась, когда бросила меня в землях фран­ков с мокрым задом, — подхватил Леший.

Ворон на минуту задумался.

— В таком случае все обстоит так, как я думал. Олег должен уме­реть, — сказал он.

— Какая в том польза?

— Бог уже на земле. Я сам видел и знаю, что это правда. Моя се­стра искренне хотела защитить бога, она думала, что сможет огра­дить его от судьбы, если убьет девушку, и использовала меня, что­бы я помогал. Волк идет по следу девушки. Девушка едет к Олегу. Вот там и сойдутся все концы судеб, когда Волк вступит в бой с бо­гом мертвых.

— Так ты думаешь, что Олег и есть твой бог? — уточнил Офети.

— Я не знаю.

— Но что, если это правда?

— Тогда я попытаюсь убить его раньше, чем это сделает Волк. Я должен помешать судьбе осуществиться.

— И какая в том будет польза?

— Все закончится.

— Что?

— Кровавый круговорот остановится: бог спускается на землю, Волк спускается на землю и убивает его.

— А тебе-то какая разница?

— Девушка приманивает Волка, поэтому она тоже гибнет.