Фэнтези 2003
Шрифт:
— Плетельщица Снов? — Старый рыцарь засмеялся. — Конечно. Верховный маг никогда не шутит.
— Разучился шутить, — поддержал его Молодой.
— Никогда не умел. — Старый снял седло. Посмотрел на молодого рыцаря. — Скажи, почему ты решил стать Верховным магом?
— Хорошая работа, почет, уважение. Достойно служить людям острым мечом, но еще интереснее послужить им волшебными чарами. А ты?
Старый рыцарь засмеялся:
— Моим костям становится неуютно в седле. Может быть, им больше понравится на троне из слоновой кости в башне горного
Молодой поморщился — он только успел снять доспехи.
— Они нам не понадобятся, — успокоил его старый рыцарь. — Ты же не думаешь всерьез, что нам придется махать мечом? Ослабь мне завязки на спине...
Пока Молодой помогал Старому выбраться из доспехов, тот негромко произнес:
— Быль никогда не нуждается в небыли, друг мой. Не увлекайся небылью.
— О чем ты? О драконе?
— Сказочном? Который сожрал герцога и влюбился в его дочь? — Старый рыцарь засмеялся. — Ты говорил о...
— Звере! Я говорю только о чудовищном звере, разорившем замок!
— Ну давай посмотрим твоего зверя, — миролюбиво согласился Старый.
Привязав лошадей и оставив рядом доспехи, рыцари пошли к замку. Старый снял и куртку, оставив от стеганого гамбизона только штаны, а из оружия — кинжал в поножах. Молодой упрямо шел в коже и перепоясавшись мечом.
— Какая красота, — оглядывая замок, говорил Старый. — Сейчас так уже не строят.
Молодой с сомнением смотрел на руины. А когда они входили в зияющий провал ворот, провел рукой по камням.
— Гляди!
На пальцах остался мелкий белый пепел.
— Пожар был, — согласился Старый. — Вот только при чем тут драконы?
Во дворе царила радостная суета. Кто-то из рыцарей обнаружил, что половина дворцовой библиотеки уцелела от пожара. Тяжелый деревянный шкаф тут же вытащили наружу, и теперь искатели приключений делили находку.
— Вдруг там есть... — начал Молодой.
— Книга «Плетельщица Снов»? — усмехнулся Старый. — Да, если умеешь читать, то можно и поискать.
— Рыцарь Взыскующий Мудрости умеет, — напомнил Молодой. — Он был в монахах.
— Пошли. — Старый засмеялся. — Пошли в пиршественный зал. Твоя драконица могла уместиться только в нем.
По ветхим лестницам и закопченным переходам они прошли в зал — и пиршественный, потому что тут были остатки огромного стола, и тронный — потому что каменный трон уцелел от огня.
Здесь, в скорбном молчании, десяток рыцарей собрались вокруг исполинского скелета. Череп драконицы лежал на каменном сидении трона, рассыпавшийся позвонками хвост пробил витражное окно. Чешуя большей частью прикрывала скелет, но кое-где уже осыпалась на пол.
Один из рыцарей, опустившись перед скелетом на колени, плакал — и не скрывал своих слез.
Старый рыцарь нагнулся, подобрал хитиновую чешуйку. Повертел в руках, поскоблил кинжалом. Пробормотал:
— Девять колец. До тысячи недотянула, бедная...
— А ты говорил — нет тут драконов! — возмутился Молодой.
— Это не дракон, это костяк, — парировал Старый. — Драконов чуешь за пять - шесть лиг. Они выдыхают сернистый газ, вонь стоит повсюду. Эта уже лет пять, как сдохла, раз все выветрилось. На!
Он протянул Молодому чешуйку.
— Зачем?
— Тарелку сделаешь, сноса не будет. Или возьми большую, от загривка. Хороший мастер окует железом, выйдет славный щит.
— А золото? — спросил Молодой. — Монеты, цепочки, кольца...
Старый нагнулся, с натугой выломал из лапы коготь. Тот был размером с хороший кинжал.
— И как ты это себе представляешь? Такими лапами — кольца с трупов снимать?
Молодой подозрительно посмотрел на Старого.
— Ладно, покажу, — Старый подобрал обугленное, но еще прочное древко от давно истлевшего флага, пошел вдоль скелета. На середине остановился, пинками и ударами палки выломал десяток чешуек, протиснулся в образовавшуюся дыру между кривых желтоватых ребер. Рыцари возмущенно повернулись в его сторону.
Через минуту Старый вернулся, весь в пыли и каких-то лоскутках, похожих на старый пергамент. В руках у него был увесистый золотистый слиток.
— Вот. — Он протянул слиток Молодому. — Фунтов двадцать будет. Дракон жрет людей целиком, без разбору. Вместе с одеждой, оружием, украшениями. У него девять желудков, и там все переваривается — кроме золота, серебра и драгоценных камней. Все это сплавляется в комки и остается внутри. Ну, как у гусей в зобу камешки...
— «Ганс, златых дел мастер...» — с удивлением прочитал Молодой клеймо на выступающем из слитка бокале. — Пшла прочь! — Он пнул выскочившую из драконьего костяка прямо ему под ноги крысу. — Крысолов бы здесь не помешал, — согласился Старый. — И все-таки крыс очень мало, кто-то их жрет...
Продолжая беседовать, они вышли из пиршественного зала. За их спиной рыцари принялись ломать чешую.
Солнце уже зашло, а во дворе прибавилось рыцарей. И не только рыцарей — среди них стояли древний ссохшийся ста-
рец и юная девушка — бледная, большеглазая и красивая. Старый и Молодой подошли ближе.
— Цирюльник пустил папе кровь, и ему полегчало. Ночью мы ушли из города и странствовали ночами, пока не наткнулись на эти руины, — рассказывала девушка. — Люди боялись приходить сюда, и мы обрели пристанище. Потом чума прошла, но мы уже привыкли. Папа ловит кроликов в силки, а я собираю дикие травы... Вы не обидите нас?
— Вам нечего бояться, милая дама, — воскликнул кто-то из самых молодых и пылких. — Вас никто не обидит!
— Если только вы сами не попросите об этом, — сострил кто-то менее романтичный и сам же засмеялся.
Старый улыбнулся, похлопал Молодого по плечу:
— Идем... надо напоить коней. Завтра снова в путь.
— Думаешь, та драконица — не Плетельщица Снов? — оглядываясь на девушку, спросил Молодой.
— Нет. Ее звали Глупая Ленивица. Драконы не дают имена зря — только глупая и ленивая молодая драконица позволила бы себя убить.