Фэнтези или научная фантастика? (сборник)
Шрифт:
Макс оставил камеру. Крокодил вылез на песок, снова посмотрел Максу в глаза и судорожно повел лапой, выцарапывая неровную линию. Вышло забавно – будто крокодил рисует, но когда Макс взял Ротбарда в кадр – тот снова развернулся, проехался брюхом по песку, нырнул в бассейн.
– Вот дрянь, – сказал Макс вслух.
Закончив работу и переодевшись, он, против обыкновения, вернулся к крокодилам. Встал у барьера в числе зрителей. Несмотря на будний день и не очень приятную погоду, народу перед бассейном было достаточно, и счетчик рейтинга крутился, надо полагать, исправно. Макс
– …Почему он на меня смотрит?!
Игрейна, весь день просидевшая в научной библиотеке, вытирала кулаком красные глаза:
– Ты переутомился… Вряд ли он хочет сожрать тебя, как ту козу.
– Но он смотрит. Он меня запомнил.
Игрейну передернуло:
– Попроси, в конце концов, пусть тебя переведут на слонов хотя бы. А лучше – на жирафов… Да хоть на ослов!
– Он понимает, когда я веду съемку, а когда просто смотрю.
– Если волки в лабиринте собирают пирамидки, почему бы крокодилу не разбираться в технике съемки?
– Пирамидка нужна для рейтинга. А я для рейтинга не нужен, я – деталь интерьера…
– Это тот самый? Здоровенный, как лошадь?
– Да. Ротбард.
Игрейна повела плечами, будто от холода. Ничего не сказала.
В далекой стране, в ночи глубокой, как полосатый шезлонг, за столиком на краю подсвеченного бассейна сидел молодой человек с неприятным тяжелым лицом. Чуть в отдалении, скрытые от глаз, исходили южной страстью скрипка и флейта. В матовом свете прожекторов танцевала полуголая мулатка, ее темное глянцевое тело бликовало, как вода.
Официанты скользили в полутьме, подобно синим китам.
Молодой человек курил, стряхивая пепел в блюдо с акульей печенью. В воздухе пахло штормом; не далее чем в ста метрах, за магнолиями, ярился и бил о камни океан. На столике перед молодым человеком подрагивала огоньком плавучая свечка в огромной перламутровой раковине; рядом горела еще одна, ненастоящая, на экране крохотного ноутбука.
Соседние столики пустовали. Чуть поодаль, на противоположном краю бассейна, плавали в густом ароматном воздухе чьи-то лица над белыми воротничками, разноцветно поблескивали бриллианты в розовых женских ушах, голоса болтали на разных языках, как попугаи в зоопарке:
Молодой человек болезненно помотал головой. Потер ладонями лицо; сигарета, забытая в пепельнице, умирала напрасно.
Пожилой официант, приглядывающий за странным клиентом вот уже полтора часа, неслышно поменял пепельницу. Вернулся к стойке, где над головой у бармена висело чучело крокодила, выполненное из натурального сырья с поразительным искусством.
– Что он курит? – спросил бармен уголком рта.
Официант чуть заметно качнул головой: многолетний опыт и отличное обоняние позволяли ему определять особенности табачного дыма с первого вздоха. Содержимое добытой пепельницы представляло собой всего лишь останки дорогой сигареты; тем временем молодой человек на краю бассейна сидел, держась за голову, и покачивался в такт музыке.
– П-пусто: куда все подева: гипофиз: связи: думай, Деня, давай, просыпайся:
Он потянулся к ноутбуку. На экране возник текст, перемежаемый пестрыми островками картинок и схем; молодой человек оскалился, как будто ему показали завещание врага. Лицо его, подсвеченное фонариками, свечой и экраном, вызвало у пожилого бармена ощущение «дежа-вю». Где, когда он видел это лицо? Такое тяжелое, такое знакомое: Где, когда?..
Клиенты за дальним столиком завладели его вниманием. Приняв дополнение к заказу, передав записку на кухню и подготовив счет, официант обнаружил, что молодой человек на краю бассейна как сидел носом в экран, так и сидит, только на носу его, прежде сухом, теперь поблескивают капли пота.
– :Зар-раза!
Владелец ноутбука грохнул кулаком по столу, так что подскочили и свеча, и пепельница, и особо нервные посетители.
– Чем я могу помочь вам, сэр?
– Н-ничем, – молодой человек смотрел тяжело и холодно. – Оставьте меня в п-покое.
Он закрыл компьютер и поднялся из-за столика. Слепо огляделся; шагнул к краю бассейна и, как был, в темном элегантном костюме, в галстуке ценой в тысячу долларов (у официанта был наметанный глаз!), в блестящих лаковых туфлях обрушился в воду.
Поднялись брызги. На другом конце бассейна засмеялась женщина.
Молодой обладатель ноутбука плыл, подсвеченный снизу, рукава его и штанины развевались в воде, как на сильном ветру. Официант смотрел, пораженный – он, сам в прошлом плавец, никогда не видел такого стиля: странный клиент держал ноги вместе и, почти не сгибая коленей, мощно выгибался из стороны в сторону. Официант никогда бы не поверил, что человек в таком положении способен держаться на воде – но юноша плыл, подобно огромной рептилии, за ним тянулись две расходящиеся волны.
Добравшись до центра бассейна, плывущий перевернулся на спину. Увидев его лицо, официант вздрогнул и отвернулся.
– Помощь нужна? – спросил громила с нашивками охранника.
Официант покачал головой и отошел к стойке бара; бармен поражал каких-то девиц чудесами своего искусства, и разноцветные струи из разновеликих бутылок вились вокруг него, как змеи вокруг факира. Сам не зная зачем, официант поднял глаза к потолку над головой бармена:
– Боже всемогущий, – пробормотал, чувствуя, как седеющие волосы его встают дыбом.
На него смотрело чучело крокодила, смотрело тяжело и холодно, в упор. Официант наконец-то понял, кого напоминает ему нервный посетитель.
Посреди бассейна тонко запел телефон. Плывущий, как ни в чем не бывало, снял с пояса мобильник:
– Да: Купаюсь. К-купаюсь, говорю, в бассейне: Нет, – теперь он стоял в воде вертикально, как морской конек. – Да. Чрезвычайно плодотворно, новые, понимаешь, идеи: косяком: Думаю, может, статейку кропануть?.. Да, в «Сесайти»: шучу. Шучу. Что?!
В несколько сильных гребков он добрался до края бассейна и ухватился за бортик: