Ферма животных
Шрифт:
– Будет мельница, не будет ли ее, - говорил он, - жизнь все равно останется такой же.
– Он подразумевал, конечно: "Такой же паршивой".
Кроме споров о мельнице, была еще проблема обороны. Не вызывало сомнений, что, несмотря на поражение в Битве при Коровнике, человеческие существа могут решиться на новую попытку захватить ферму и восстановить власть Джонса. Оснований для новой попытки у людей было больше, чем достаточно, ибо после того, как слухи о поражении распространились по округе, животные на соседних фермах стали беспокойнее. В отношении планов обороны, как и во всем остальном, Снежок и Наполеон противоречили друг другу. По мнению Наполеона, следовало приобрести огнестрельное оружие и научиться им владеть. Снежок же предлагал рассылать
Пришел, наконец, день, когда все планы Снежка были закончены. В ближайшее воскресенье на Совещании голосование должно было решить - приступать ли к работам по возведению мельницы. Когда животные собрались в большом амбаре, встал Снежок и, прерываемый блеяньем овец, изложил доводы за строительство мельницы. Затем для ответной речи встал Наполеон. Он очень тихо сказал, что затея с мельницей ерунда, что он рекомендует всем не голосовать за нее, и быстро сел. Говорил он всего секунд тридцать и, казалось, ему вполне безразлично впечатление, которое он производил. Тогда вскочил Снежок и, перекрикивая овец, которые снова начали блеять, пустился в страстную защиту проекта. Животные были прежде разделены поровну "за" и "против", но красноречие Снежка покорило всех. В сверкающей речи он нарисовал картину процветания "Фермы Животных", ее обитателей, избавленных от унизительного тяжкого труда. Воображение его оставило далеко позади пустяки вроде камнедробилки и свеклорезки. Он говорил о том, как электричество будет двигать молотилки, плуги, грабли, косилки, вязалки, веялки, как в каждом стойле будет свой свет, горячая и холодная вода, электропечь. Но как раз в этот момент встал Наполеон и, бросив на Снежка странный взгляд, испустил высокий визг, которого от него никто раньше не слыхал.
В ответ снаружи донеслись звуки ужасного лая, и девять огромных псов в ошейниках, усеянных медными бляхами, ворвались в амбар. Они кинулись прямо к Снежку, который соскочил со своего места в то самое мгновение, когда челюсти собак почти сомкнулись на нем. Изумленные и напуганные до немоты, все столпились у дверей, следя за погоней. Снежок мчался через пастбище по направлению к дороге. Бежал он так, как это умеют лишь свиньи, и все же собаки настигали его. Вдруг он поскользнулся; казалось, он уже схвачен. Но он успел вскочить и полетел еще быстрее, а по пятам неслись собаки. Одна из них чуть не схватила его за хвост, но Снежок увильнул, сделал последний рывок и, в нескольких дюймах от носа собаки, нырнул в дыру под изгородью и пропал из вида.
Перепуганные животные молча вернулись на свои места. Через несколько мгновений в амбар вбежали псы. Сначала никто не мог сообразить, откуда они вообще взялись. Вскоре все выяснилось - это были те самые девять щенков, которых Наполеон отобрал у матерей и вырастил лично. Еще не вполне взрослые, но уже громадные псы выглядели свирепыми, как волки. Они держались вплотную к Наполеону. Было замечено, что, глядя на него, они виляли хвостами точно так же, как делали это другие собаки когда-то перед м-ром Джонсом.
Наполеон, сопровождаемый псами, поднялся на возвышение в конце амбара, откуда Майор некогда произнес свою знаменитую речь. Он объявил, что отныне и в дальнейшем воскресные Совещания проводиться не будут, так как это пустая трата времени. В будущем все вопросы будут рассматриваться особым Комитетом свиней под его, Наполеона, председательством. Заседания Комитета будут закрытыми, принятые решения будут сообщаться всем позднее. Остальные животные должны, тем не менее, собираться каждое воскресенье поутру, чтобы присутствовать при подъеме флага, пропеть "Звери Англии" и получить распоряжения на предстоящую неделю. Дебатироваться это распоряжение не будет.
Смысл сказанного проник даже сквозь шок, вызванный изгнанием Снежка. Животные почувствовали глубокое огорчение. Некоторые из них готовы были протестовать, но не смогли сразу подыскать нужные аргументы. Даже Боксер был обеспокоен. Он заложил уши, несколько раз тряхнул гривой, изо всех сил пытаясь собраться с мыслями, но так и не смог сообразить, что хочет сказать. Впрочем, нашлись и такие, что не были вполне косноязычными. Четверо молодых кабанчиков, сидевших в первом ряду, пронзительным визгом выразили свое несогласие, вскочили на ноги и начали говорить все сразу. Но тут собаки, окружавшие Наполеона, угрожающе заворчали - и кабанчики умолкли и опустились на свои места. А овцы запели хором "Четыре ноги хорошо, две ноги - плохо" и тянули этот клич чуть ли не четверть часа без перерыва, положив таким образом конец начавшейся дискуссии.
Вскоре Пискун был послан ко всем животным фермы для разъяснений.
– Товарищи, - сказал он, - я уверен, каждое животное, здесь присутствующее, ценит самопожертвование товарища Наполеона, дополнительный труд, который он взял на себя. Не думайте, товарищи, что руководить другими - удовольствие! Напротив, это большая и нелегкая ответственность. Товарищ Наполеон сильнее всех верит, что все животные равны. Он был бы более чем рад представить вам самим право принимать все решения. Но ведь тогда вы могли бы принять неверное решение, и к чему бы это привело?! Предположим, вы решили бы согласиться с предложением этого лунатика Снежка и построить его глупейшую ветровейницу, а ведь этот Снежок просто преступник!
– Он сражался храбро в Битве при Коровнике, - сказал кто-то.
– Одной храбрости мало, - сказал Пискун, - преданность и послушание важнее. А что касается Битвы при Коровнике, я полагаю, придет время, и мы узнаем, что участие в ней Снежка сильно преувеличено. Дисциплина, товарищи, железная дисциплина! Вот лозунг наших дней. Один ложный шаг - и наши враги окажутся здесь. А ведь вы, я уверен, не хотите, чтобы вернулся Джонс?
И снова этот довод оказался неотразимым. Животные безусловно не хотели возвращения Джонса, и если воскресные Совещания с их неизбежными дебатами грозили возвращением Джонса, значит, Совещания не нужны. Боксер, который к этому времени успел все продумать, выразил общее мнение: "Раз товарищ Наполеон так говорит, значит, это правильно". И с этого времени он к своему личному девизу - "Буду работать больше", - добавил еще один: "Наполеон всегда прав".
Погода к этому времени выправилась. Началась пора весенней пахоты. Сарай, где Снежок рисовал свои планы, был заперт, предполагалось, что чертежи с пола стерты. Каждое воскресенье к десяти часам утра животные собирались к большому амбару, чтобы получить распоряжения на будущую неделю. Из могилы в саду достали череп Майора отполированную временем чистую белую кость - укрепили его у подножья флага рядом с ружьем-пушкой. Перед подъемом флага животным полагалось продефилировать перед черепом, прежде чем войти в амбар. Теперь они усаживались не вперемежку, как раньше. Наполеон, Пискун и еще один кабан по имени Меньшой, обладавшей замечательной способностью слагать песни и стихи, садились на возвышение. Девять молодых псов полукругом располагались возле них, остальные свиньи лицом к возвышению. Наполеон в отрывистой солдатской манере оглашал приказы на будущую неделю и, после однократного исполнения "Звери Англии", животные расходились.
На третье воскресенье после изгнания Снежка Наполеон несказанно удивил всех, сообщив собравшимся, что ветряная мельница все же будет строиться. Он не стал объяснять причин, по которым изменил свое мнение, а просто предупредил животных, что эта дополнительная задача потребует очень напряженного труда. Не исключено, что придется даже уменьшить порции. Он объявил, что все чертежи уже закончены. Специальный комитет свиней работал над ними в течение последних недель. Постройка мельницы и еще некоторых усовершенствований должна занять два года.