Фернок 2

Павлов Евгений Викторович

– Я вижу свет. Вижу, вижу, вижу…

Созидание помогало держаться ровно столько, сколько хотел Дэвид. Далеко не все алкоголики знают, что именно они решают, как повернуть жизнь. Например, некоторые типы вроде горе-уборщика Блейка, добровольно подписавшегося на уход за своенравной светской львицей, чьи ухажеры (тоже уже немолодые) все еще шатаются возле поместья, а иногда и наведываются в гости, даже не догадываются.

Алкоголизм – автор многочисленных комплексов. Порой эта зараза становится возбудителем кучи других

нелегких отклонений.

Так было всегда: если человек вовремя не брался за голову, вредная привычка брала над ним верх и подчиняла капельку менее чем полностью.

– Точнее, видел до поры. Он потух, пропал в односекундье… Его больше нет… Есть только тьма…

Пороки и болезни, если не приуменьшать степень поганости сего факта, зачастую побеждают. Почему? К этой дилемме желательно подойти с долей вынужденного пессимизма, разбавленного стандартной псевдофилософией: человек тратит на борьбу лишь десять-двадцать процентов сил, и то не каждый, многие тратят гораздо меньше, основное занимают заботы, личные проблемы и другие отвлекающие факторы. А болезни, тот же рак, они существуют только для того, чтобы нас убивать, и им сражаться значительно проще. Они тратят на это всю силу без малейшего смещения!

Задача один - выйти из состояния алкогольного опьянения за отведенное количество времени.

Задача два – убрать симптом в виде покраснения лица, наладить дыхание…

Задача три – надежно спрятать бутылку.

Задача четыре – успеть убраться до наступления вечера!

Выполнив задачу на треть, убрав все помещения верхнего этажа особняка, Дэвид не вслух признался в бессилии и полез за заначкой, спрятанной в одном из низеньких комодов. К вечеру он был уже никакой, а, значит, ему не стоило попадаться на глаза хозяйке, буквально восхищенной его трудами.

– Нужно спрятать… - хроникала перманентно дергали безоблачные теории грядущего, - Необходимо…

Мысли функционировали быстрее членов ослабевшего тела. Верхние конечности плохо поддавались воздействию, а ноги не могли удержать…

– Даже не получается стоять…

Возвращаясь к не лучшему пройденному, Дэвид давал себе отсчет, то есть, знал, на что шел. Причин для возникновения глобального самопредательства, осуществленного за какие-то десять минут, имелось несколько. Но все они, эти причины, были до смеха надуманы, неубедительны… Никто бы из здравомыслящих и дружащих с логикой не поверил бы, что Дэвид опять взялся за старое только из-за приступа ностальгии по грубовато-трогательным коповским шуткам, которые ему не хотелось вспоминать. Которые он отчаянно рвался забыть…

Купергань – покинуть поместье.

Пленка с воодушевляющими кадрами, кино, которое хотелось с упоением раз за разом пересматривать, закончилась…

Через неделю.

Дэвид Блейк и его бывший коллега из Центрального департамента условились встретиться у дома первого. Но инициативу, напротив, выдвинул второй…

Это был Дрю Вэйлонд – очень мерзкая натурка, как считал Блейк с первого дня знакомства с этим бесом. Как это часто происходит, начальное впечатление оказалось самым правильным. Дэвид не изменил курс своего мнения о нем даже на несколько градусов.

Двое “неразлучных товарищей” встали под козырьком загаженного продуктовым мусором подъезда. На улице шел легкий дождик…

– Что, отставник, все хлещем из горла? – внешне отталкивающий, худощавый и часто скалящийся, Дрю словно специально пытался строить из себя пренеприятнейшего выродка, от жестикуляции которого тянет закрыть очи, - Я так и знал, что ты в своем репертуаре. Жизнь ничему тебя не научила…

– Эй, полегче! – Дэвид пытался держать себя в руках, ловко увиливая от преследующего конфликта и, надо сказать, у него это получилось на ура, - Я не пьян…

Почесав затылок, Вэйлонд продолжил детально описывать моральное состояние экс-напарника с обильной примесью стёба:

– Эту хрень ты расскажешь наркологу, которого против твоей воли вызовет твоя будущая жена, если она у тебя, конечно появится… - подобные колкие выражения Дэвида уже не обжигали. Тот привык слышать подобное еще когда работал, - В чем я, прекрасно ознакомленный с твоей неизлечимой бесхребетностью, очень не уверен!

Блейк выронил легковесное:

– Понятно…

Дрю еще не закончил:

– Нет, ну, бывают же и бесхребетные бабы. Ботанички всякие. Как раз под твой типаж…

Устав от недозированной похабщины, без которой, видимо, подчиненные шефа обойтись не могли в силу своей испорченности, Дэвид потребовал конкретики:

– Для чего позвонил?

Дрю что-то тормозил:

– Да так, в общем и в целом…

Собеседнику пришлось его ускорить:

– Что?

– Шеф желает тебя видеть. Для чего – не говорит. Вот послал милашку Дрю, чтоб он…

– Чтобы ты… что сделал? Взял меня с собой?

Почувствовав в интонации уволенного слабенько скрытое нежелание, Дрю понял:

“Мысль – дрянь” – и с некой неприязнью глянул в лицо Блейку:

– Не знаю, как он, мне безразлично любое мнение, кроме собственного, а я всегда тебя презирал. Ты понимаешь? – после оставил на его плече липкую жевательную резинку, - Хорошо, что ты недолго пробыл в органах, придурок – и оскорбил, чего, впрочем, стоило от него ожидать, - Алкаш ты позорный!

Дэвид знал, что если не врежет оскорбителю и позволит ему так легко уйти, то почувствует себя последней тряпкой и, возможно, возненавидит. Но ему не очень-то нравились подъездные драки, потасовки на лестничной площадке и прочие мальчишеские шалости - хулиганские замашки, из которых он давным-давно вырос.

Поэтому Блейк пропустил сие мимо ушей и просто убрал жвачку:

– Как скажешь. Тебе виднее…

Отдалившись от ненавистного бывшего коллеги на десять метров, Дрю громко выкрикнул: