Фернок 2

Павлов Евгений Викторович

– Может, да, а, может, просто ухаживал, в смысле помогал…

– Да ничего. Он не извращенец, а натуральный хитрец! Если бы мне предложили такое бабло, я бы тоже рискнул провести ночь с богатой сучкой. А что? Старая не старая, с виски потянет…

– В общем, карга, видать, почувствовала, что скоро отдаст концы, и сделала завещание на все свое имущество. Получить его законным путем сможет лишь кретин.

Дрю сообразил:

– Ого!

– Вот так вот…

– Мда, недооценивал я его. Чуть было не упустил личное счастье…

Минутой позднее.

Юрист спросил:

– Ваше последнее слово?

Дэвид целую минуту размышлял над решением. И его окончательное прозвучало на удивление тихо:

– Нет.

Чанг тоже прибавил в скромности:

– Вы хорошо подумали? Учтите, больше такого шанса может и не подвернуться…

А на этот вопрос клиент ответил значительно смелее:

– Да!

– Я подумал очень хорошо. Лучше, пожалуй, не сможет никто из ныне живущих…

А меж тем подлецы все болтали, обговаривая план покушения и дальнейшего допроса с целью получения желаемого:

– А потом что с ним будем делать, когда свое получим? Убьем, что ль? – в их дуэте почти все решения принимал Дрю, отличавшийся большей изощренностью, - Если отпустить, то точно нажалуется…

Вэйлонд умел страшное произносить с легкомыслием:

– Не исключено. Кстати говоря, вариант неплохой, я бы сказал, подходящий для создания счастливого финала…

Роше в тему вспомнил не самое плохое отношение шефа к Дэвиду и не мог не передать подельнику:

– Сам знаешь кто частенько вступается за кретина. И, по-твоему, наш запланированный поступок поддается хоть

какой-то морали, а?

Дрю не понравились эти сомнения:

– Брось про мораль – нахмурив скачущие брови, он запихнул в рот жевательную резинку освежающего действия, - У шефа, например, она подавно отсутствует. Положил сорванцов на той квартире, да с таким напускным цинизмом, что никакой писатель не опишет. Помнишь перестрелочку?

– Угу – чуть сжался Мигель, - Такое не забывается…

– И я о том же! – Дрю выплюнул жвачку, - Поступок плохой, но он же сделал это, верно? И ничего, живет! Так почему мы, крутые парни, ничего подобного позволить себе не можем? Мы что, какие-то особенные? – затем приклеил ее Роше на лоб за то, что тот случайно наступил ему на ногу.

Напарник мотнул башкой в сторону:

– Нет…

Вэйлонд повторил, но уже с улыбкой:

– И я о том же!

Чанг не имел привычки переубеждать, но он никогда не скрывал любопытства, которое сейчас его мучило сильнее, чем когда-либо:

– Причину отказа назвать можете? – спросил он, уставив взор в потолок из белой штукатурки.

Дэвид произнес по слогам:

– Я ни-че-го ни-ко-му не обя-зан о-бъя-снять, - а потом нормально, - Поняли?

Юрист как-то неприятно ухмыльнулся:

– Да что тут не понимать…

– То-то.

Перед тем, как удалиться из кабинета, Дэвид, положа руку на сердце, попросил Чанг:

– И да, забудьте мой номер, а меня больше не тревожьте. Вот вообще… никогда! Чтобы ни одного звонка не поступило! А иначе я подам на вас в суд! – последнее высказывание было

грубой шуткой, которую хозяин офиса никак не воспринял.

Он помотал своей блестящей лысиной:

– Придурок…

– Надо ж таким быть…

Страдающий от резких перемен в настроении, объясняемых все тем же алко-пристрастием, временами грубоватый Дэвид вышел на улицу. Неспешно прошагал двадцать метров, благополучно преодолел недлинный квартал.

Старые “друзья” не упускали его из виду, обмениваясь жестами, шепча друг другу.

К объекту подбежали, когда тот пересек очередной пешеходный переход. Судя по недовольной реакции Блейка,

было очевидно, его не устроила эта спонтанная встреча:

– Что вам нужно? – экс-коп опалил их презрительным взором, опустившись до пристойного в сложившейся ситуации оскорбления, - Утерявшие стыд деграданты…

Изумившись борзостью безукоризненно вежливого и осторожного Дэвида, Дрю его предупредил:

– Ты это, поаккуратнее с терминологией давай, а то кое-кто пожалеет…

Блейк выказал крайний интерес:

– Кто? Хочешь сказать, я?

Роше решил смягчить обстановку:

– Да брось, шутка же…

Но это ничего не исправило:

– Заткнись! – Блейк пребывал в гневном возбуждении и не особенно старался выбирать выражения, говорил – как думал, - Тебя не спрашивали!

Собрав в кулек остатки вымышленной нравственности, Вэйлонд впрягся за друга:

– А чего ты такой подвешенный-то? Может, от радости? Ты же, вроде, в богачи записался…

– Да! – чуть не подпрыгнул Мигель, - И, наверное, жаждешь с кем-то поделиться…

Дабы не способствовать ухудшению и без того не респектабельного положения, следующее ругательство Дэвид оставил в мыслях:

“Подслушивали… Вот уроды”

Секундой позже Роше неприятно поразил Блейка, выдав ложь, за которую впоследствии сильно поплатился:

– Шеф не аскетичен и привык брать от жизни по максимуму. Идти против его воли не советую…

– Что… - экс-коп качнулся от недоумения, профессионально упрятав наплывшее огорчение. В преддверии плачевного Дэвид проявлял жуткую нерешительность, - Повторись. Я не понял.

По ликующим нескрываемым радость рожам этих двоих становилось очевидно – засранцы дожидаются удачного момента для реализации какого-то коварнейшего плана.