Феромон

Чер Алекс

– Ну, вон те перфорированные распечатки, - равнодушно показываю я рукой на принтер и начинаю привычно раздеваться, чтобы якобы занять место на велотренажёре.
– Да чё ты паришься, я, конечно, устал, но после долгого дня поразмяться не помешает.

– Нет, Эйв, подожди, - останавливает он меня.
– Чёрт, чёрт, что же делать? Этот принтер делает обязательный дубликат, и я бы мог дать старую распечатку, но, если они приедут сюда... Чёрт!

– Да в чём проблема, Дэйв?
– застёгиваю обратно ремень на брюках.
– Ну, покажешь им свежие результаты. Пусть

сравнят, ничего же не изменилось.

– Чёрт!
– обессиленно падает он на стул.
– Эйв, ты не понимаешь. Всё изменилось. И я уже позвонил Ан.

– Кому ты позвонил?!
– застываю я.

– Анне. Она уже едет, - трёт он расстроено лоб.

– Ты вообще в своём уме?! Зачем? Зачем ты ей позвонил?

– Потому что я сам не знал, как тебе сказать. А она меня поддержала.

– Поддержала в чём?
– не верю я своим ушам.
– Соврать мне? Сказать, что всё в порядке с моим феромоном, когда на самом деле это не так?
– нависаю я над ним, но он только испуганно хлопает глазами.
– Да её здесь и близко не было, когда ты тыкал мне в нос свою сраную распечатку и уверял, что всё в порядке.

– Но потом она приехала, и я ей сказал, - мямлит он.
– Не ори, Эйв. Сядь. Надо решить, что нам теперь делать, а ты не даёшь мне думать.

– Ах, не орать? А о чём ты думал, когда врал мне, глядя прямо в глаза? И какие на самом деле были результаты?
– всё же сажусь я напротив него.

– По нулям, Эйв, - закрывает он рукой глаза и расстроено скользит ладонью вниз по лицу.
– Его не было. Уже тогда. И вряд ли он уже когда-нибудь снова у тебя появится.

– Почему?
– не могу сказать, что я сильно этим расстроен, но он так уверенно это заявляет.

– Потому что это как ключ к замку, - соединяет он ладони.
– Ты и она. Влечение - это химия. Любовь - это химия. Ты любишь её. Тебе больше никто не нужен. И твой организм перестал вырабатывать феромон.

– И она это знала?

– И то, что любит тебя, - тоже. И это сильнее твоего феромона.

– Может быть. Но всё же это не помешало ей выйти замуж, - тяжело выдыхаю я.
– Не за меня. Успокойся, Дэйв. Этот суд закончен. Меня бы оправдали, но мы пришли к мировому соглашению. Собственно, это всё, - встаю я.

– Прости, - склоняет он голову как на плаху.

– Я много видел в жизни предательства, но что ты тоже предашь меня, Дэйв, я никак не ожидал.

– Он не предавал тебя, Эйвер. Он просто пытался защитить Ив.

Меня словно простреливает навылет от её голоса.

Господи, она в двух шагах позади меня. Какая Ив! О чём мы вообще говорим? Какое всё это имеет значение, когда она пришла. Когда она так близко.

– Привет, Дэйв!
– до боли знакомое «та-там! та-там!», когда она останавливается рядом со мной.
– Эйвер.

– Привет!
– поворачиваюсь я.

Я же поворачиваюсь? Потому что силой притяжения сейчас явно случился конфуз и меня держит на ногах не она, а девушка, которую я с трудом узнаю. Но это Анна. Та, на тонкой ключице которой белеет пятнышко ожога. Та, что загорела за это лето и стала, кажется, ещё стройнее.

В этом лёгком белом платьице с чёрным принтом, что так ладно обхватывает её фигурку, она чудо как хороша. Но её волосы...

– Ты...
– не нахожу я что сказать, глядя на слегка загнутые к подбородку концы русых волос.

– Не рыжая, - убирает она за ухо одну прядь.

Боже, мне нельзя это видеть: как она опускает ресницы. Нельзя стоять к ней так близко. Мне даже думать о ней нельзя. Но я всё ещё стою, живу, и даже набираю в грудь воздуха, чтобы спросить:

– Значит всё дело в Ив?
– и мне надо бы адресовать этот вопрос Дэйву, но я не могу оторвать от неё взгляд. Она такая...

– Ив считала, что любит тебя, - в отличие от меня Ан держится неплохо. Или мне кажется? Очень уж ненадёжно она покачивается на своих тонких каблуках.

– Она ненавидела меня как раз за мой феромон, - засовываю я руки в карманы. И лучше бы мне сесть на них, так невыносимо хочется к ней прикоснуться. А ещё лучше уйти. Немедленно. Сейчас. Потому что чем дольше я рядом с ней стою, тем больше понимаю, что уйти я не смогу. Никогда. И никогда не смогу себя уговорить, что она больше не моя. Никогда не соглашусь в это поверить. И прибью этого Дэвида. Просто к херам придушу за то, что он устроил эту встречу.

– Да, пока именно он и не помог ей понять, что это было что угодно, только не любовь. Обида, уязвлённое самолюбие, привычка, желание стать для тебя чем-то большим, чем просто подружкой, - звучит её ровный голос.

И каким-то чудом я даже разбираю слова.

– Она и была всегда для меня чем-то большим. Другом. Правда, до того момента пока не бросила мне вызов.
– Ого! Я даже могу отвечать. Даже складно. И я даже вспомнил, зачем я, собственно, вообще сюда припёрся. Чёртов предатель Дэйв!
– Но похоже у меня больше нет друзей, - и вот теперь я всё же поворачиваюсь к Дэвиду.
– И когда ты собирался мне сказать?

– Эйв, для Дэвида потеря твоего феромона намного тяжелее, чем для тебя.

– Это почему же?
– заставляет она меня снова повернуться. И снова зависнуть, глядя ей в глаза. Эти янтарные всполохи в глубине сапфировой синевы. Как безумно я по ним скучал.

– На нём было построено всё его исследование. И вся его теория. Которая верна, но теперь её невозможно доказать. Потрачены годы труда, но всё, что у него осталось, - это кролики. Правда, счастливые кролики, - неожиданно улыбается она.

– И они, кстати, показывают неплохие результаты и хороший приплод, - подключается обнадёженный её защитой Дэйв.

– Будешь торговать кроликами?
– усмехаюсь я.
– Но какие исследования тогда ты предоставишь, чтобы оправдать свой грант?

Её спокойная ровная уверенность и способность не терять голову даже в самые отчаянные моменты всегда меня восхищала. И сейчас она словно приводит меня в чувства. Словно чувствует, каково мне, и заставляет меня держаться. А ещё махнуть рукой на этого раздолбая. В конце концов, она права, какая уже разница: соврал мне Дэвид или нет. Ему выкручиваться с этим намного тяжелее, чем мне.