Феромон
Шрифт:
– Ни в коем случае, - кряхтит он и прижимает к груди вторую руку.
– Силой ты ничего от неё не добьёшься. Она упрётся, как мул, и тогда её точно не сдвинешь с места. Уговори её, заставь выслушать себя. Ну, она же себе не враг, она всю жизнь тебя любит, чтобы вот так просто от тебя отказаться. Но решение она должна принять сама.
Топот ног и въезжающие в дверь зала носилки. Но я ещё успеваю ответить:
– Я, конечно, попытаюсь. Только знаешь, если она приняла обдуманное решение, я буду его уважать, чего бы мне это не стоило.
–
– пытается шутить, но строгие неулыбчивые санитары остаются немы, укладывая его на каталку.
– Его личный врач, - поясняет Йорн, пока мы наблюдаем, как Лион спорит с пожилым дядькой в белом халате у машины, требуя везти его домой, а не в госпиталь.
– Мы сообщим Монике и будем держать тебя в курсе, - обещаю я, когда врач не уступает.
– Поправляйся, Лион.
– Сообщи Анне, жене я позвоню сам, - машет он рукой и дверь машины за ним захлопывается.
– Вот хитрый лис, - качает головой Йорн.
– Может, это вышло у него и не специально, но то, что он постарается это использовать, чтобы помириться с дочерью, бесспорно.
– Жаль, что я не могу притвориться умирающим, - вздыхаю я.
– Да, Эйв, - хлопает меня по спине Йорн.
– Не завидую я тебе.
Но чёрта с два его беспокоят мои проблемы, когда, улыбаясь, он отправляется к машине. Но это вовсе не его машина. Бельгийские вафли, Йорн! Кутаясь в меховую накидку, у машины его поджидает Айлин Соулл. Неужели женатому отцу троих детей, хоть и сенатору, она предпочла свободного и небедного адвоката? Но, на это мне тоже плевать. Главное, что Айлин Соулл больше не моя проблема. А мне проблем и без неё хватает.
Включаю телефон, чтобы позвонить Анне. Знаю, что не ответит, знаю, что надежды услышать её голос нет, но всё же делаю попытку. Красноречивая тишина в ответ. Да ещё чёртов аппарат сел. Но мне удаётся отправить ей сообщение. И ничего не остаётся, как ехать в офис.
А в офисе поджидает очередной сюрприз. Николь Миллер. Но об этом я узнаю, только выйдя из лифта.
84. Эйвер
– Клара, чёрт тебя побери, - отчитываю я свою секретаршу, увидев в собственном кабинете стройную фигуру жены сенатора.
– А предупреждать меня о визитёрах заранее разве не входит в твои обязанности?
– Мистер Хант, я и предупредила вас заранее. У лифта, - невозмутимо одёргивает она кофточку.
– Ваш телефон недоступен. И она о своём приезде не сообщала.
– И чего она хочет? И почему в моём кабинете?
– шиплю я, не желая признавать, что не прав.
– Я, конечно, могу проводить жену сенатора Миллера в пустой конференц-зал, - хмыкает Клара.
– Но мне пока дорога моя работа. Тем более, она попросила проводить её именно в ваш кабинет. И не сказала зачем.
– Ладно, хрен
– застёгиваю я пиджак и уверенно направляюсь к своему кабинету.
– Николь.
– Мистер Хант, - слегка склоняет она голову, поворачиваясь на моё приветствие.
– Как прошёл суд?
– Спасибо, хорошо.
– Миленькая коллекция, - показывает она на шары для боулинга.
– Особенно вот этот, с цифрами.
– Спасибо, - оставляю я без особо внимания её любезность и показываю на диван.
– Не предложите даме выпить?
– Тяжёлый день?
– наливаю в стакан виски.
– Очень, - с благодарностью принимает она выпивку.
– Но я пришла сказать вам спасибо.
– Чем обязан?
Она выдыхает, осушает залпом свой стакан, даже не настаивая на компании. Делает глубокий медленный вдох. И снова выдыхает - теперь перед тем как начать разговор.
– Вы спасли мой брак.
– Вот как? Всё же вы приняли решение его сохранить?
– Не сразу. Не сразу. Но вы подали мне идею нанять частного детектива. Он выяснил, где и с кем встречается мой муж. И мне пришлось изрядно потрепать этой стервочке, своей тёзке, её жиденькие волосёнки. Но теперь она точно оставит в покое моего мужа, и никто не сможет сказать, что жалкая актрисулька Николь Уайт не может постоять за себя.
– Эта актрисулька, насколько я помню, стала женой сенатора, так что назвать её жалкой и десять лет назад ни у кого не повернулся бы язык, - улыбаюсь я.
– Но если вы всё выяснили и ваш брак в безопасности, зачем нужен вам я?
– Неужели повод с благодарностью не сработал?
– улыбается она, пока я пополняю её бокал.
– Она принята, - присаживаюсь я на подлокотник дивана.
– Но...
– Вызовите меня свидетелем по вашему делу.
– По какому делу?
– она определённо начинает меня удивлять.
– Мистер Хант, ваша психолог - любовница одного моего старого друга. Скажу вам больше: они начали встречаться, когда он был ещё её пациентом. И однажды я их застала у него дома.
– Не хочу показаться грубым, но что в доме вашего друга делали вы?
– Привезла собаку подпилить нечаянно сломанный коготь, - наклоняет она голову, повторяя моё движение.
– Да, да, не смотрите на меня так. Он бывший актёр. Порноактёр. А теперь собачий парикмахер.
– Ну, скажем, понимаю: век порноактёра недолог, и надо на что-то жить. Но вы отдаёте себе отчёт, как всё это выглядит со стороны?
– Считаете, это бросит тень на мою репутацию?
– Вас накроет бетонным блоком, а не тенью, миссис Миллер.
– Но ведь у вас закрытое заседание. А у меня есть сведения, которые помогут её наказать, - крутит она в руках бокал.
– Наказать?
– ничего не понимаю я.
– Стив чуть не покончил жизнь самоубийством после её лечения. Она мало того, что трахалась с ним, она довела его до срыва, понимаете?
– И вам теперь негде стричь свою собачку?
– позволяю я себе грубо пошутить.