Фея белой магии
Шрифт:
– Мадам и месье Салим, вам тут письмо оставили!
– Кто?
– Месье Майоров, ваш друг. Как жаль, что его очаровательная семья переехала из нашего отеля! У них такая чудесная малышка!
– Он что, был здесь сегодня? – Татьяна торопливо подошла к стойке портье.
– Да, забрал оставшиеся вещи.
– Он был один? Без жены?
– Без жены, но не один, с ним был слуга. Такой неприятный молчаливый человек, он нес за месье Майоровым чемоданы.
– А адрес виллы он не оставил?
– Мне – нет, но,
– Спасибо.
Татьяне очень хотелось выхватить письмо из рук вежливого портье, но она забрала его спокойно, с достоинством, стараясь не показывать своего бешеного интереса.
Зато его не собиралась скрывать Люсенька, сопевшая буквально за спиной Татьяны. Едва Салимы направились к своему номеру, как пупочка ринулась к слегка оторопевшему от напора французу.
Глава 19
«Таня и Хали, пожалуйста, простите меня за вчерашнее! Ситуация сложилась достаточно сложная, мы с Алексеем очень переволновались из-за дочери, поэтому сразу сообщить вам о нашем решении обосноваться на вилле я просто забыла. Да и телефон в машине оставила.
Что касается поведения Алексея – не забывайте о не так давно перенесенной коме и всех травмах. Похоже, что от долгого пребывания на солнце у него началось какое-то осложнение, он сейчас тоже обследуется. Но пока поведение Алексея не совсем адекватное, он может обидеть человека, сам того не желая. Простите его, пожалуйста, все – и ты, Хали, и ты, Таня, передайте мои извинения и Левандовским.
Мне очень неудобно перед всеми вами – договаривались о совместном отдыхе, приглашали в гости на нашу виллу, а теперь, получается, всем от ворот поворот.
Но так будет лучше, поверьте. Общение с Алексеем сейчас никому радости не доставит, ему надо пройти серьезный и, возможно, длительный курс лечения. Я даже не знаю пока, сможет ли он отправиться осенью в намеченный гастрольный тур.
Мне же сейчас тоже не до общения, Ника заболела достаточно тяжело, такого с ней еще не было. Звонить кому-либо или отвечать на звонки не хочется, хороших новостей пока нет, а о плохом говорить – только душу рвать. Так что я пока отключаю телефон, как только наши дела пойдут на поправку, я сразу же отзвонюсь.
Пожалуйста, не сообщайте пока никому об ухудшении самочувствия Алексея Майорова. Можно только Виктору, его администратору. Боюсь, что сам Алексей наговорит ему лишнего и обидит еще одного хорошего человека.
Что касается связи через Интернет – компьютера здесь пока нет, как только появится, я сразу напишу.
И прошу вас, не пытайтесь навестить нас без приглашения. Грипп, который подхватила Ника, очень заразен, поэтому появление рядом с нами ОЧЕНЬ ОПАСНО!
Еще раз простите за испорченный отдых, надеюсь, со временем мы сможем все исправить.
А пока – просто ЖИВИТЕ!
Люблю вас.
– Ну что, по-моему, теперь все объяснилось? – неуверенно проговорил Хали, читавший письмо через плечо жены. – Хорошего, конечно, мало, но загадок больше нет. Алекс ведь действительно чудом выжил тогда, и то, что он остался полноценным человеком, – просто невероятное везение. Ему действительно не стоило, наверное, ехать к морю в самую жару.
– Ты ничего не понял. – Горло перехватило, Татьяна с трудом сдержала подступившие слезы. – Ничего.
Плакать нельзя ни в коем случае, Лейла и Денис, почувствовав настроение родителей, встревоженными сусликами застыли перед ними. Глазенки испуганно блестели, Лелька робко прикоснулась к письму, повисшему в маминой руке:
– Мамочка, что здесь написано? Почему вы с папой такие?
– Какие? – смогла криво улыбнуться Татьяна.
– Вы боитесь! – крикнул Денька, сжав кулачки. – Там злое, на этой бумажке, да? А где Ника?
– Мы слышали, что письмо от дяди Леши! – Брат и сестра, как всегда, выступали единым фронтом. – А Ника еще тогда заболела!
– Да, мои маленькие. – Детям стоило объяснить происходящее, иначе расспросами замучают. Татьяна подтянула их к себе поближе и нежно обняла. – Ника действительно заболела, у нее грипп, а эта болезнь очень заразна. Поэтому вы пока с ней не увидитесь.
– Она в больнице, да? – Лелька засопела, в уголках глаз заплескались слезы. – Ей больно! Уколы делаю-ю-ют!
– Нет, не надо плакать, Ника не в больнице, мама с папой увезли ее на ту виллу, где мы собирались погостить.
– А нам к ней можно? – Слезы Денька победил, а вот про дрожащий подбородок совсем забыл.
– Нет, зайчата, нельзя, грипп – штука заразная. – Хали присел перед детьми на корточки. – Но обещаю, как только ваша подружка поправится, мы обязательно ее навестим.
– Честно?
– А я вас когда-нибудь обманывал?
– Нет! – Дети явно повеселели.
– Тогда – марш в ванную, а то вы такие соленые сейчас, что вас можно к пиву подавать в качестве закуски.
– Нельзя! – завизжали Салимы-младшие и попытались сбежать, но папины руки такие длинные!
Детей успокоить легко, в их возрасте беды и проблемы размером с воробьиный клюв – короткие и смешные. И это хорошо, незачем им знать лишнее.
Послеобеденный сон со своей задачей справился на «отлично» – детвора отключилась моментально, обошлось без сказок.
Татьяна вышла из детской и устроилась на диване рядом с мужем.
– Ну что, может, позвоним Сергею Львовичу? – Хали обнял прижавшуюся к нему жену и потерся щекой о ее волосы. – А то они там волнуются, генерал всех на уши ставит.
– Ты что, действительно поверил бреду, написанному неизвестно кем? – усмехнулась Татьяна.
– Что значит – неизвестно кем? Разве это не почерк Ании?