Фея белой магии
Шрифт:
Нет.
Об этом мне услужливо сообщил запах. Вернее, омерзительная вонь, буквально выбившая меня из радужного мира. Пробкой от шампанского вылетела я оттуда и, как и положено пробке, со всей дури врезалась в реальность, обрушившую на меня вслед за вонью боль.
Мне бы рассопливиться от горя, а я валяюсь и тупо радуюсь вони и боли. Почему? Да ведь я – по-прежнему я, целая и повредимая. Очень даже повредимая. Осатаневший от ярости колдун вполне мог вышибить из меня дух во всех смыслах слова. И сидела бы я опять в бутылке, словно микстура от поноса.
А так – нога болит,
Интересно, а что насчет управления этой грудой вторсырья? Паралич прошел? И кстати – а где я, собственно, нахожусь? Почему так смердит?
Вот сейчас все и узнаем. Пора – не пора, открываю глаза. Кто не спрятался, я не виновата.
А никто и не прятался, потому что некому. Стонущее нечто, по недоразумению все еще именуемое Анной Лощининой, было единственным одушевленным предметом в сарае для хранения удобрений, основным ингредиентом которых был, если судить по определенным изысканным ноткам, навоз. Не знаю, в каком виде выпускают сие благолепие во Франции, наверняка гранулируют, но воняет он интернационально. Во всяком случае, от аккуратно сложенных в углу сарая мешков, возле которых изволила почивать я, несло именно им. Дерьмом-с.
Да уж, неслабо я раздраконила очаровашку Паскаля. Судя по ощущениям, он решил поиграть в асфальтовый каток и не один раз проехался по мне, а потом распорядился зашвырнуть туда, где, по его мнению, мне самое место.
Спасибо, дяденька, что не убил вовсе. Остальное я как-нибудь переживу, потому что живу!
Как там дела у Никуськи? Я закрыла глаза и попыталась настроиться на дочь. Но то ли слишком вымоталась накануне, то ли и на самом деле всплеск паранормальных способностей возможен лишь в минуты крайней опасности – сейчас у меня не получилось ничего.
Ладно, главное – моя малышка жива. Это я знаю совершенно точно. А еще я теперь знаю, где находится Лешкина душа. Она там, в логове Дюбуа. Тогда, в момент максимального напряжения, когда сопротивление зла стало почти невыносимым, со стороны одной из закрытых полок колдуна прилетел ослепительный шарик света. Лешкиного света. И зло мы победили вместе.
Но в то мгновение я не стала акцентировать на этом внимания, чтобы Дюбуа ничего не понял. Иначе он перепрячет бутылку, и будет гораздо сложнее вернуть Лешку.
Ну, и чего ты расселась? Нравится нюхать навоз? Смотри, пропитаешься эксклюзивным ароматом, птицы в обморок падать будут.
Подхватиться легко и изящно не удалось. Впрочем, как и беззвучно. Очень уж сильно разозлился мерзье. Пришлось тащить себя вверх, цепляясь за стену и подвывая от боли. И, чего уж там, заливаясь из-за нее же слезами. Все равно никто не видит, не перед кем разыгрывать мужественную партизанку с гордо поднятой головой. Можно и поплакать, тщетно пытаясь вздохнуть полной грудью. Поломал-таки мне ребра, скотина! А ждать, пока хоть чуточку полегчает, я не могу. Я должна быть рядом с дочей.
Уф, поднялась. Сейчас отдышусь и пойду осматривать свое нынешнее место обитания. Ну как пойду – поползу. А вдруг удастся отыскать что-нибудь полезное, оружие возмездия, к примеру.
Шипя от боли и мысленно злоупотребляя лексиконом портовых грузчиков, я потащила себя к висящему на противоположной стене сарая секатору. Хорошо хоть, подсобка садовника не могла похвастаться приличным метражом – метра четыре в ширину и не более пяти в длину. Но эти метры злокозненно превратились для меня в километры.
Я лихо, со скоростью пять сантиметров в минуту, проскакала целых два метра, когда снаружи послышались чьи-то шаги. Дюбуа? Садовник? Кто бы это ни был, видеть я никого не хочу. Королевишна отдыхать изволит, не принимает никого.
Первым желанием было шустрой мышкой метнуться за штабель мешков и затаиться там. Но желание оказалось мертворожденным, поскольку эпитет «шустрая» ко мне сейчас не приклеишь – отвалится с ходу.
Пришлось затаиться посреди сарая. Может, руки раскинуть для большей правдоподобности? А что – торчит посреди сарая пугало огородное, чем не садовый инвентарь? Вид у меня для этого вполне подходящий, еще недавно чистенькие брючки с рубашкой после близкого знакомства с асфальтовым катком под названием Паскаль Дюбуа больше годились сейчас для рекламы стирального порошка. Вы видите эти пятна крови? А грязь? А непонятные потеки? Наш порошок легко справится со всем этим… Справится, короче.
Весьма гармоничное огородное пугало получилось: грязное, избитое, бинты развязались, пованивать начинает – выбирайте, птички, от чего скончаться хотите. Главное, не от смеха. Может, все-таки растопырить руки? А, не буду. Ребра болят.
Шаги приблизились, зазвенели ключи, скрипнул замок, и дверь распахнулась.
Наверное, в жизни Франсуа мало кто так радовался его появлению. Замершее вместе со мной сердце облегченно подпрыгнуло и понеслось вскачь, а державший меня вертикально внутренний стержень неожиданно исчез.
И я собралась с грохотом обрушиться на пол, но Франсуа мне не дал. Правильно, блямк и грюк сейчас не нужен, зачем привлекать внимание?
– О мой бог, что он с вами сделал? – голос парнишки дрожал, в глазах притаился ужас.
Я хотела независимо улыбнуться – «Подумаешь!», но о себе напомнили лопнувшие губы. В общем, изобразить действующую боевую единицу не получилось. Боевой ноль висел сейчас на плече Франсуа.
А дреды вблизи выглядят еще забавнее.
Парень осторожно усадил меня подальше от вонючего штабеля, затем вернулся к двери и прикрыл ее, после чего присел передо мной на корточки и зашептал: