Фея-крестная Воробьёва
Шрифт:
— Алена! Не нужно идти у кого-то на поводу! Не нужно этого делать, зачем? Тем более сейчас, прямо перед Новым годом!
— Ну так именно сейчас это и нужно сделать, Видинеев! — рассердилась и вырвала-таки сумочку из рук сослуживца.
Он нервно вздыхает и резко проводит рукой по волосам. Этот жест выглядит как-то отчаянно, но при этом мило.
— Я могу что-то сделать для тебя? — тихо говорит он, опустив глаза.
Молчу и застегиваю шубу.
— Может быть, подвести тебя?
А вот это мысль! Пока я доберусь до
— Давай, хорошая мысль. Даже странно, что она появилась в твоей пустой голове, Видинеев! — он затравленно заглядывает мне в глаза, бежит по коридору за курткой и провожает меня к машине.
Пока греюсь вместе с нутром автомобиля, Видинеев чистит ее от снега, смешно при этом подпрыгивая, когда белые хлопья залетают ему в лицо или рукава.
Ох, я снова начинаю на него засматриваться! Так, надо собраться, собраться! Мысленно собираю себя по частям и встречаю его уже вполне равнодушно.
— Домой? — смотрит он на меня страдальческим видом уличной собаки.
— Сначала в театр.
Видинеев удивлен.
— В театр?!
— А ты куда думал? В театр, в театр. Меня Маргарита послала, деньги им отвезти!
— Так ты не увольняешься?
— С чего ты взял? — настала моя очередь удивляться.
— Вы так говорили в кабинете, и ты пошла в бухгалтерию сразу, я понял, что за расчетом.
Если бы на месте водителя сидел не Максим, я или насмеялась вдоволь, или надавала ему сумочкой по голове за глупость.
Но сейчас только хихикаю, видя, как расслабляется его лицо, а потом глаза, шея, руки на руле.
— Ну и напугала ты меня, Воробьева! — он счастливо заглядывает мне в глаза, от чего я начинаю смущаться.
Так. Надо как-то перебороть это некстати появившееся ощущение. Видинеев уверенно ведет машину и все время смотрит, улыбаясь, на меня.
Мне становится не по себе еще больше, и я прибегаю к своему излюбленному трюку — беру в руку сотовый, будто бы почувствовав виброзвонок и начинаю вести уверенный диалог с несуществующим собеседником.
— Але. Да, у меня все хорошо. Вот, еду в театр, заплатить за завтрашний корпоратив. Почему-то деньги из банка не дошли и только сегодня вернулись обратно. И такое бывает! Ни разу не сталкивалась, честное слово. Видимо, перед Новым годом все с ума посходили. Да, да, — качаю головой.
И испуганно вздрагиваю, выронив из рук аппарат, когда молчащий телефон предательски разражается громкой мелодией звонка прямо в мое ухо.
Видинеев, поняв, в чем дело, счастливо смеется на весь салон, запрокинув голову на спинку кресла. И не может успокоится, даже когда я недовольно шиплю на него, пытаясь объяснить Ульянке, что на работу сегодня уже не вернусь.
Он паркуется прямо на дороге, включает аварийку, и начинает даже не смеяться, а прямо гоготать на всю машину.
Вот смех утихает, наши взгляды пересекаются, и снова, заразившись один от другого, хохочем на весь салон автомобиля.
Наконец и эта волна сходит на нет. Стекла в автомобиле запотели, и мы снова будто стали ближе друг к другу. Максим смотрит на меня блестящими карими глазами, и я снова не могу оторвать от него глаз. Словно притянутый канатом, очень медленно он приближает свое лицо к моему.
Я медленно закрываю глаза и начинаю медленный внутренний отсчет. Пять. четыре… три. два…
Сквозь вату в ушах прорывается звонок его мобильного и все очарование момента рушится. Ох, слава богу. Еще одного объяснения в стиле «мы не подходим друг другу, ты ошиблась» я не выдержу.
Вытираю вспотевшие ладони о шубу и вполуха слушаю, о чем он ведет разговор. Ничего не понимаю, кроме того, что Видинеев отказывается от какой-то встречи. Он косится на меня одним взглядом, пытаясь говорить односложно, но собеседник не настроен на рубленые фразы, наконец Максим не выдерживает, рычит в трубку:
— Извините, я перезвоню через час, — и выключает телефон. Подмигивает мне и снова заводит двигатель.
До театра и обратно мы едем под размеренную музыку по радио и комфортном молчании. Я гляжу в окно на набирающий силу вечер, мягко падающий снег, а Максим следит за дорогой, все время оглядываясь на меня.
— Спасибо, что подвез, — спешу я выбраться из салона.
Леонидович выпрыгивает из машины, и придерживает мне дверь, пока я выхожу. Дежавю какое-то.
Вытаскиваю сумку и неловко проваливаюсь каблучком в мягкий недавно наметенный небольшой сугроб. Максим с готовностью ловит меня за талию, но я мягко высвобождаюсь из его объятия и тороплюсь к спасительным дверям подъезда.
— Алена, до завтра!
Оборачиваюсь и машу ему в ответ.
Глава двенадцатая, в которой несчастная любовь сходит со сцены в зрительный зал
Расправляю юбку белых кружевных волн, расшитых стеклярусом и речным жемчугом, и по мне пробегают мурашки от предчувствия волшебства. Несмотря на то, что мне уже двадцать семь лет, я вполне себе взрослая и самостоятельная девушка, которая, между прочим, уже пять лет как живет одна, новогоднее волшебство чувствую постоянно. Особенно теперь, когда стою у входа в драматический театр и встречаю гостей, направляя опоздавших к гардеробу, а заплутавших — к фуршетным столам. Кругом расставлены огромные рамы с фотографиями из наших рабочих и не очень будней, работает очень красивая фотозона, откуда постоянно слышится смех.