Фея Лоан
Шрифт:
Семен подумал, что у флэтонцев такое отношение к дамам и осторожно приблизившись, встал на колени на ступеньку у постели.
Зрачки у существа стали вертикальными. Оно потянулось к Семену, и прежде чем тот сообразил и успел отреагировать, впилась ему в губы.
Это был не поцелуй, а скорее захват одним мощным магнитом маленькой железной стружки. Колмогорцева притянуло, и он бы оттолкнул, но кто-то перехватил ему руки, и вырвать он их не смог, почти мгновенно потерявшись, обессилив, а потом и забыв, что хотел. В голове зашумело, уши заложило, перед глазами поплыла пелена и мушки. Ему показалось, он падает куда-то очень далеко, вниз в темноту и вязкую до тошноты субстанцию.
И упал - рухнул на ступень, слетел с нее вниз, и никто не поддержал его.
Семен тяжело дыша пытался справиться с собой, избавиться от противной слабости и тумана перед глазами, подняться. И мучился в тщетности попытки, заваливаясь то на один бок, то на другой. Замер на минуту, скрючившись на полу, зажмурился.
Констант жестом приказал роботехам не трогать его и стоял рядом с Хоксом, наблюдая за конвульсиями тэн. Было в них, что-то странное, далеко не агональное, и насторожило флэтонцев. Эренния сидела на постели порозовевшая, приободренная и с некоторым беспокойством поглядывала то на брата, то на раба.
Семен как резко ушел в аут, так резко и вышел из него: гул в ушах стал тише, тошнота и слабость стали отступать. Мужчина открыл глаза и тяжело поднялся к удивлению присутствующих.
Флэтонцы переглянулись:
– Он источник вечной силы?
– не верил своим глазам Хокс. Констант хмурился, соображая и поглядывая на растущую дымку и-цы на губах землянина, понимал, что кажется, приобрел за бросовую цену не только знатного цонхоя, но и нечто много большее, не имеющее цену.
– Дай ему фэй, - приказал Хоксу.
Семен мотая головой, шатаясь добрел до кресла и встал вцепившись руками в его спинку:
– Чертовщина, - прошептал.
– Выпей, - передал ему фэй Констант, взяв стакан у товарища. Семен выпил напиток, как водку, одним глотком. Кинул стакан на кресло и уставился на парня:
– Что это было?
– Тебе лучше?
– Почти нормально. Не увиливай.
Констант окинул его пристальным взглядом вертикальных зрачков и кивнул, приглашая на выход.
– Так и будем фланировать туда сюда между каютами? Может, остановимся, и ты все же расскажешь, что к чему?
– начал раздражатся мужчина.
– Ты уникальный наглец, Акино Хорго. Возможно, оттого что твоя наглость переходит все границы и тем шокирует, обезоруживая на время, ты еще жив.
– В чем наглость узрел?
– В поведении и речи. Рабы не заговаривают с господином, тем более не смеют требовать что-либо.
– О каких рабах речь?
– О тебе. Ты раб. Тэн. И не смей меня перебивать!
– А ты не смей на меня орать!… Мал еще, - заявил, останавливаясь и грозно глянув на парня. Тот руками всплеснул:
– Нет, лявра тебя побери, это переходит все границы! Меня поучает раб! Я прикажу высечь тебя!
Семен фыркнул и пошел дальше.
– Ты куда? Стой!
– Открывай, - пнул ногой его в дверь его каюты, безошибочно найдя вход на совершенно ровной поверхности стены что тянулась от начала длинного полукруглого коридора до конца. Сейти удивился, а удивившись забыл претензию.
– Как ты нашел?
– Глаз наметанный, - буркнул.
Констант стену открыл, впуская раба:
– Кто тебя тренировал?
– Тайга, - проворчал, сел в кресло - устал.
– Пожевать, что-нибудь есть?
Парень подумал: рассердится сейчас или пусть его, позже? И решил - второе. Нажал на пульт, притягивая из панели в стене сервированной стол к тэн, сел напротив и открыл крышку.
– Кушай. Заслужил.
– Угу, - поморщился Семен, разглядывая сервировку скорее для кукол, чем для человека.
– Как вы ноги с такой пищи не протягиваете, - вздохнул озабоченно и начал сметать все подряд, попросив парня.
– Рассказывай, не темни.
– Сам не понял еще?
– Понял, что женщины у вас слабенькие.
– Нет. Не только женщины.
– Болезнь какая-то?
– Полная атрофия системы саморегуляции энергетических каналов. Действуют лишь на автономном питании.
– Угу, - складывая одну опустевшую тарелочку на другую.
– На себе замкнуты, что ли?
Констант растерялся, поймав себя на мысли, что только и делает, что теряется в обществе этого непробиваемо странного экземпляра.
– Куда в тебя входит?
– спросил, поражаясь его аппетиту.
– В желудок, - заверил.
– Чего с каналами-то?
– Ты знаком с энергетической анатомией биологических организмов?
– Немного.
– До чего дошел прогресс!
– подивился Лоан.
Семен фыркнул, одарив сейти насмешливым взглядом:
– Не ерничай. Поговорку слышал? На самого умного, найдется более умный…
– Да, да, отец любил мне ее повторять.
– Отец - Рейлоан?
– Рэйсли. Лоан.
– Король, да?
– Император.
– Угу. Тоже на каналы проблемный?
– Нет.
– А ты?
– Нет.
– А сестры?
Констант молчал: мысль об Эйфии была болезненной и неприятной.
Семен не услышав и звука в ответ уставился на парня и получил более исчерпывающий ответ, чем просил.
– Судя по хмурой физиономии - проблемные, слабо сказано, - отодвинул последнюю опустевшую посудину и задумался: многое становилось понятным с Феей. И с ним. Получалось девушка больна, как и та, которую они только что навещали.