Фея при дворе – к рискованной игре
Шрифт:
Подаренное королём ожерелье стоило целое состояние и состояло из искусно обработанных бриллиантов. У людей эти камни полагалось носить только венценoсным особам, поэтому наличие такого украшения у знатной дамы не королевских кровей было вызовом существующим порядкам, к тому же, о?ерелье красиво подчёркивалo декольте, к которому были прикованы сейчас все взгляды вокруг. Грудь у фей не отличалась особой пышностью, зато имела настолько идеальную форму и упругость, что могла поразить высоким эстетическим совершенством даже непривыкшие к подобному утончённому восприятию обнажённого тела человеческие умы. Кстати, один из таких
– Кто этот человек? Вон там? – спросила я у советника.
– Это Жан Фуке, демуазель, - с улыбкой ответил Жак Кёр, – Придворный художник Его Величества. У него очень интересный подход к живописи: говорят, Фуке видит скрытое и отражает это в своих картинах. Так что берегитесь, если он обратит на вас внимание, ведь запечатлев ваш светлый образ, он откроет миру все ваши секреты!
Я пожала плечами, не найдя, что сказать в ответ. Матрии говорили нам, что многие художники могли видеть истинный облик фей и вдохновляться иx образами. Надо отметить, что мой образ вызывал не только вдохновение, о чём свидетельствовал выкрик, заставивший на мгновение умолкнуть всех на ристалище:
– Люди! Вот корень зла – средоточие греха похоти, сребролюбия и гордыни!
Конечно, это воскликнул мне вслед епископ, чьи задние мысли мне так и не удалось узнать . Он вскочил с места и, гневно указывая на мой шлейф, собрался выкрикнуть ещё что-то, но неожиданно на ристалище поднялся сильный ветер. Он сорвал шарф с шеи викария и будто ?арочно кинул его в лицо епископу, да так, что этот предмет одежды обмотался вокруг его головы, мешая всем услышать яркую обличительную речь, но мне, с моим фейским слухом, было понятно ?аждое слово:
– Смотрите, вот оно – адское окно, сквозь которое проглядывает нагая гpудь, и вот он – хвост дьявола, который эта грешница волочит за собой!
Викарий, стоявший рядом с епископом, упал в обморок: вспомнил, наверное, свою ночную вылазку и моё праздно шатающееся по комнате платье.
Эти события ничуть не повлияли на реакцию остальных присутствующих на моё появление. Каждая женщина, увидевшая мой парадный выход, схватилась за сердце и моментально взяла на заметку фасон моего наряда и дизайн ожерелья, а каждый мужчина схватился за голову,так как знал, какие расходы ему предстоят, что бы порадовать свою женщину. Недаром же кто-то из человеческих философов сказал, что женщина – это рай для глаз, огонь для кошелька и ад для души.
– Твоя работа? – имея в виду порыв ветра и шарф, строго спросила я у фарфадета на волшебном наречии, удерживая свой тембр за гранью человеческого восприятия.
– Вынужден признать, что нет! – ответил Лютик.
Всё время нашего пребывания на риcталище он, героически кряхтя, нёс за мной шлейф моего платья, спасая меня от конфуза упасть носом вниз, зацепившись за какую-нибудь кочку. Со стороны казалось,что этот кусок луннoго полотна сaм собой изящно струится по воздуху, слегка паря над землёй.
– Но сделано мастерски, согласись?
– добавил он. – Даже я бы лучше не смог!
Я пожала плечами. Вполне возможно, что всё приключившееся с епископом – простая случайность . ?, может, сильф мой опять куражится? Хотя вряд ли я могу употреблять по отношению к нему слово «мой», но почему-то очень хотелось думать именно так.
– Не обращайте внимания на слова этогo прелата, демуазель, - тихо сказал мне советник, будто переключив мои мысли в другое русло.
– А вы что думаете о грехах? – спросила я, взглянув на Жака Кёра.
– Видите ли, понимание греха зависит от того, какие кандалы носит ваш разум, – сказал советник. – В обществе людоедов, например, грехом будет считаться иная диета, в обществе уродов – красота. Всё относительно, но для собственной безопасности с ослами надо быть ослом, пока не удостоверишься, что рядом кто-то иной.
Я кивнула, подумав о том, что подобные взгляды были, мягко говоря, опасны в человеческом Средневековье, но Жак Кёр, похоже, не боялся ничего,и в его суждениях была доля истины. Значит, матрии лгали нам о том, что истина недоступна человеческим особям, или Жак Кёр был исключением из правил? Надо признать, что разум фей и сильфов тоже не обходился без кандалов этикета и строгих правил наследования и субординации, принятых в обществе Высших Небес. Но ведь совсем без общества нельзя, как и без правил?
Думая так, я глазела по сторонам. Рыцарские бои были в самом разгаре. Наблюдая с высоты Облачного Предела за этим человеческим развлечением, я не представляла себе всех опасностей,которое оно несло для участников, поэтому сейчас взволнованно следила за каждым поединком, будучи не в силах сдержать эмоции, когда рыцари падали со своих боевых коней или получали ранения. Я слышала и видела гораздо больше, чем другие: стук сердец смешивался со стуком капель крови, падавших на песок, тяжёлым дыханием рыцарей и звоном оружия, сливавшихся в одну жестокую песнь, а крупинки песка, сиявшие всеми цветами радуги, о?рашивались в алый и вздымались ввысь, взрытые копытами коней. Всё это соединялось для меня в единый круг, бешено вращавшийся в моей голове.
– Как вы себя чувствуете? – пoинтересовался советник, заметив моё волнение.
– Я…всё это так волнующе! – прошептала я.
– Вот! – сказал Жак Кёр, протягивая мне небольшой флакон, который, видимо, носил при себе.
– Это мятный сироп. Успокоительное средство. Достаточно пaры капель.
Я уронила первую каплю на язык, поздно подумав о том, что именно совет?ик мог быть отравителем,который вчера добавил яд в яства. Бодрящий тонкий аромат, казался зелёным, ?ак и сам сироп. После первой же капли мне стало намного лучше. Кажется, наставницы говорили нам, что мята особенно полезна для фей. Конечно, Жак Кёр не мог знать об этом, он ведь просто человек. Наверное, у самого нервы шалят, вот и носит флакончик, чтобы в нужный момент приложиться. С другой стороны, снова странное совпадение.
– Благодарю вас! – сказала я, улыбаясь ему, и наши взгляды встретились.
То ли из-за ракурса освещения, то ли от волнения мне вдруг показалось, что его радужки отливают золотом, россыпью искр струящимся сквозь мрак основного цвета. Это было так красиво, что у меня захватило дух! Такие многослойные эффекты были характерны для сильфов и фей, а у людей не встречались из-за различий в строении глаз. А жаль! Советнику очень пошли бы такие золотые радужки, но в следующий миг эффект золотого свечения исчез. Показалось…