Фея придёт под новый год
Шрифт:
Десинд сжал мои плечи сильнее, будто хотел притянуть к себе, но вдруг отпустил. И мне сразу стало холодно без тепла этих крепких рук.
— Ладно, раскусили, — сказал он, взяв щипцы и перемешивая угли в жаровне. — Просто смотрел в окно и увидел, как одна глупая женщина бежит в шторм по обледенелому берегу. Это Эйбел напугал вас?
Эйбел?.. Я насторожилась. Я ещё ни слова не сказала, а господину Тодеу всё уже было известно? Или он решил, что Эйбел опять приставал ко мне?..
— С чего вы заговорили
— Увидел, как он выходил следом за вами из дома, — Десинд оглянулся на меня через плечо.
Угли вспыхнули особенно ярко, осветив стоявшего перед жаровней мужчину, и превратив его волосы в настоящую львиную рыжую гриву. А я, засмотревшись на эту самую гриву, чуть не пропустила главное.
— То есть как это — Эйбел вышел следом? — спросила я, когда смысл сказанного дошел до моего сознания.
— А что вас так удивило? — господин Тодеу хмыкнул, отложил щипцы и прошелся по комнате к окну, зачем-то проверив — плотно ли закрыт ставень. — Побежал на пристань. Даже вещи не взял.
— Вещи?.. вещи!.. — я хотела вскочить, но запуталась в одеяле, а в следующее мгновение Десинд уже стоял передо мной, насильно засовывая меня обратно в лоскутный кокон, пока я старалась вырваться. — Эйбела надо остановить! — лепетала я. — Он же сбежать задумал!.. Я такая наивная! Поверила! А он сразу решил сбежать! Отправил меня к вам поговорить и…
— Отправил вас на маяк? — спросил хозяин с таким спокойствием, что я сразу перестала биться в его руках. — Так это Эйбел отправил вас сюда?
Он вздохнул и кивнул сам себе, стиснув губы, а потом сказал:
— Мне надо подбросить дров в топку. Я оставлю вас ненадолго. Обещайте, что не наделаете глупостей и дождетесь меня.
«Дай слово, что не сбежишь», — так я сказала Эйбелу. А он…
— Эйбел и правда побежал на пристань, — сказала я, понимая, что молокосос провел меня, как ребенка. — Он хочет уплыть сегодня же ночью. Я хотела поговорить с вами об этом…
— Пусть бежит, — недобро усмехнулся Десинд, надевая рукавицы из мешковины.
— Вы… отпускаете его? Вот так спокойно? Старшего сына, без вещей и благословения?
— Волнуетесь за него? — он бросил на меня быстрый взгляд. — Не стоит. Я перекупил бригантину, и когда Эйбел полезет на моё судно, его оттуда попросят. Очень невежливо. А когда он вернётся домой, его будет ждать хорошая порка. За то, что он отправил вас на верную смерть.
Десинд вышел из комнаты, а я застыла как истукан, закутанная в лоскутное одеяло.
Эйбел знал, чем грозит поход на маяк и намеренно отправил меня сюда? Хотел, чтобы я упала с берега и утонула? Чтобы никто не помешал уплыть к дальним берегам?..
Господин Тодеу вернулся быстрее, чем я успела додумать свои безрадостные мысли.
— Согрелись? — спросил он бодро и поставил на жаровню чайник. — Сейчас будем пить чай. С мёдом. У меня тут припасён горшочек мёда. Догадываетесь, кто подложил его в корзину с едой?
Конечно же, это сделала я. Но разве сейчас было время распивать медовые чаи? Я внимательно следила за Десиндом, а он ходил по комнате — огромный, гибкий кот, потряхивавший гривой, и был… Да, пожалуй, он был даже доволен.
— Вы как будто рады? — спросила я помедлив.
Он встал на колено перед жаровней, поворачивая мои башмаки, чтобы лучше просохли, и наклонил голову, чтобы спрятать улыбку. Но я заметила. И это мне совсем не понравилось. Чему тут улыбаться? Чему радоваться?
— Разумеется, я рад, — ответил господин Тодеу, доставая простые оловянные кружки, споласкивая их над рукомойником и разливая чай. — Тому, что ваш безумный поход на маяк закончился хорошо. Обещайте мне, Эдизабет, что никогда больше не совершите подобной глупости.
— Обещаю… — прошептала я. — Спасибо, что спасли меня. Мне было очень страшно…
Мужчина покосился на меня и продолжал:
— А во-вторых, я рад, что вы останетесь со мной до утра. Теперь мне точно будет не до сна.
— Что? — пробормотала я, не зная, как истолковать его слова. — В каком смысле — не до сна?
— Кровать здесь одна, — пояснил Десинд, поднося мне кружку, над которой завивался пар, — и её займёте вы. Так что я волей-неволей не усну. На табуретке не особенно поспишь.
— Простите, пожалуйста, — сказала я покаянно, принимая горячую кружку и согревая о неё ладони. — Я немного просохну и уйду.
— Чёрта с два вы уйдёте, — отрезал он грубо, но сразу же исправился: — То есть, никуда вы до утра не пойдёте. Отдохнете, придете в себя, а утром я самолично провожу вас до дому. И тогда уже лягу спать со спокойной душой. Буду знать, что вы не пошли ко дну в образе самой прекрасной русалки северных морей.
На это ответить было нечего. Дорога обратно пугала меня теперь, когда я поняла, насколько опасным может быть море, даже если находишься на берегу.
— Добавляйте мёд, — сказал господин Тодеу, одним рывком передвигая стол к кровати. — Вот ложка, вот ваши пирожки… Видите, как пришлись кстати.
— Спасибо, я не хочу есть, — произнесла я тихо. — Только пить. Простите меня.
— За что? — весело удивился он.
— За то, что доставляю вам такое беспокойство.
Он помолчал, а потом ответил:
— Не волнуйтесь ни о чём. Пока я рядом, не позволю никому вас обидеть. И ничему. Только сами не поступайте опрометчиво. В следующий раз не спешите решать проблемы, бросаясь куда-то бежать. Просто дождитесь меня дома, расскажите всё, и мы всё решим.