Фея в кроссовках

Pelagea Sneake Marine

– Стреляйте сразу, как только увидите цель. Иначе дичь ускользнет от вас.

И вместе с двумя другими пропустил новичков вперед. Теперь первый ехал Рамин, а за ним – Мелодия. Вот она через несколько минут заметила движение впереди, рука тут же схватила лук и наложила на него стрелу…. Но жалость остановила Мелодию, и стрела так не взвилась в воздух. Убитая птица досталась Рамину, что не промахнулся, а Тобиас, что ехал за феей, спросил:

– Я видел, что ты успевала выстрелить быстрее Рамина. Что тебя остановило?

– Мне было жаль убивать ее,- отозвалась Мелодия,- я знаю, что она пойдет на ужин, но все равно рука не поднимается убить ее.

– Ты стала охотницей, значит, должна пересилить свою слабость,- сказал один из мужчин-охотников,-

иначе пользы от тебя никакой не будет.

Фея понимающе кивнула. Но пересилить себя сегодня так и не смогла, и хоть вынимала стрелу каждый раз, когда видела зверька или птицу, но все равно опускала ее, и дичь доставалась самому быстрому из мальчиков. Луна каждый раз рвалась сама убить нового зверька, что попадал в ее поле зрения, и после неудач феи смотрела на нее так укоризненно, что после третьей неудавшейся попытки Мелодия слезла с нее и пошла пешком, разрываясь между жалостью к зверям и осознанием необходимости их смерти.

Убив с дюжину зверьков и птиц не больше живой курицы, они отправились в селение – праздновать первую добычу мальчиков. Маэро на Празднике Дичи поздравил каждого нового охотника, перечислив достижения мальчиков, и только про Мелодию ничего не сказал – чему она была рада. Зато к ней подошел Рамин, когда фея почти доела свою порцию (она даже мяса не ела, пресытившись им вчера, и обошлась одними фруктами).

– Не можешь даже съесть ту дичь, что мы убили?- спросил он, присев рядом.

– Просто фрукты мне нравятся больше.

– Да, обычно мы ими и питаемся, мясо бывает раз в месяц и на праздники. Так что мы не убиваем много дичи.

Мелодия кивнула.

– Я понимаю, что охота – дело обязательное, и мне тоже надо убивать зверей и птиц, раз я стала охотницей. Но… в душе я не убийца, даже если буду голодать, все равно не подниму руку на зверей.

– Наверное, поэтому Луна и пришла к тебе, хоть ты и не была из долины,- произнес Рамин задумчиво,- она чувствовала, что ты любишь животных. Но подумай вот над чем – ты почти приблизилась к тому, чтобы стать охотницей. Остался только последний шаг.

И он, поднявшись на ноги, отошел к друзьям, предоставив фее возможность подумать над его словами.

«Всего шаг,- думала она,- но я не могу сделать его. Неужели Ритуал, знакомство с Луной было зря?»

Эти мысли мучили ее и после праздника, когда она пыталась заснуть на своей зеленой постели. Наконец, сон пришел к ней, но она проснулась ночью. И с удивлением увидела, как Луна уходит в лес. Почему-то Мелодии стало одиноко и тоскливо, и она решила пойти следом за барсом. Фея подумала, что Луна пошла охотиться, но та не остановилась на поляне между лесом и горами, а начала размашистыми прыжками перепрыгивать с камня на камень, взбираясь в гору. Только теперь поняла Мелодия, что барс хочет сделать, и выкрикнула в отчаянии:

– Не покидай меня, прошу! Я знаю, что не охотница, но мы ведь были вместе так долго! Неужели только из-за моей слабости ты теперь меня покинешь?

Луна остановилась, оглянулась на фею…. После чего продолжила путь. А Мелодия, почувствовав боль обещанной разлуки с ней, заплакала – и побежала следом за барсом, решив идти за ней, чтобы не оставаться одной. Но даже бегом она продвигалась вперед намного медленнее Луны, из-за темноты и становящихся все круче склонов. Скоро барс пропал из виду, и мысль о том, что она его больше не увидит, заставила фею снова плакать. Слезы лились по щекам маленькими ручейками, пока она взбиралась до ровной площадки. Очутившись на ней, Мелодия горько зарыдала, понимая, что теперь даже не сможет определить, куда пошла Луна, не говоря уж о том, чтобы догнать ее. Она плакала от этой мысли до тех пор, пока слезы не кончились, а потом снова продолжила подъем.

Становилось все холоднее, но фея продолжала лезть все выше, и земля внизу была уже едва видна. Небо над головой светлело все больше – наступало утро. После долгого подъема Мелодия выбралась на тропку, что вилась меж валунов и камней, и пошла по ней. Барса видно не было, стояла

характерная для раннего утра тишина, и когда Мелодия сзади услышала чей-то рык, то испугалась, едва сумев обернуться. Она ожидала увидеть тигра, но перед ней стоял темно-бурый медведь, что шел к ней, глухо рыча. Пронзительно завизжав от страха, фея бросилась по тропе, жалея, что у нее с собой нет лука – теперь он бы точно пригодился, и рука бы ее не дрогнула. Но медведь был быстрее, чем она думала, и сбил Мелодию с ног, оцарапав острыми когтями плечо. Заплакав от боли, фея схватила увесистый камень и швырнула его в морду зверю. Он зарычал еще ужаснее, и снова кинулся на нее. Но не добежал – через Мелодию, что почти лежала на спине, перепрыгнул барс, и бросился на медведя, раздраженно шипя. Как раз в этот момент лучи солнца, что показалось из-за верхушки горы, осветили тропку и склоны, окружающие ее, заставив Мелодию зажмуриться. Привыкнув к яркому освещению, она наблюдала за схваткой медведя и Луны – барс крутился возле медведя, кусая его за лапы, а тот пытался достать его зубами и когтями. Наконец, он попал, отшвырнув Луну на камень, и снова двинулся к Мелодии. Но барс тут же вскочил на лапы, продолжая свои атаки. Храбрость Луны придала смелости Мелодии – нащупав крупный камень, она с силой швырнула его в медведя. Он зарычал, но от повторных атак феи и Луны начал пятиться назад. Так он постепенно подошел к краю скалы – его попытки нападать обрывал барс и камни Мелодии - и начал яростно отбиваться, пытаясь достать фею, что была пока вне досягаемости. Мелодия кинула очередной, очень большой, камень, попав ему в грудь, а Луна в это же миг укусила его за бок, вырвав клок мяса. С грозным рычанием, медведь замахнулся лапой, и, не удержавшись на краю, полетел вниз. Пока он падал, раздавался вой, от которого по телу Мелодии бежали мурашки, а потом вой стих, и она увидела, как медведь упал далеко внизу на траву. Фея тут же подбежала к Луне, чья шерстка была окрашена в двух местах кровью, и порывисто обняла ее.

– Почему ты не ушла?- спрашивала она, гладя барса,- передумала бросать? Знала, что я в опасности, и пришла спасти?

Глядя на Мелодию, барс лизнул ее в плечо, отчего она поморщилась от боли – забыла на несколько минут, что медведь ее ранил. Теперь он явно мертв, а им нужно вернуться в селение.

Идя рядом с Луной, что припадала на левую лапу, фея медленно спустилась с горы, и, когда они с барсом оказались в долине, над горами уже вовсю сияло солнце. Медведь лежал неподалеку, мертвый, и Луна тут же начала отрывать от него куски мяса, рыча в возбуждении. Мелодия села на траву неподалеку и приходила в себя после шока от борьбы с медведем и долгого спуска.

Наконец, Луна отошла, глядя на Мелодию вопросительно.

– Ты хорошая охотница,- прошептала фея, гладя шерстку барса,- я постараюсь быть достойной напарницей тебе.

Она посмотрела на тушу медведя, от которой Луна отъела лишь небольшой кусок. Одна она и восьмой его части не утащит. Надо идти в селение.

– Луна, посиди здесь, ладно?- попросила барса фея,- я пойду в селение, за помощью, а ты смотри, чтобы до медведя никто не добрался раньше нас.

Барс послушно улегся неподалеку от туши, а Мелодия углубилась в лес. Она шла медленно, чувствуя усталость и сонливость – полу бессонная ночь давала о себе знать. Но мигом пришла в себя, услышав рядом голоса, и вскоре увидев охотников с мальчиками. Те с улыбками облегчения поприветствовали фею, а Рамин даже бросился к ней, соскочив со своего барса:

– Как же хорошо, что мы тебя нашли! Зачем ты ушла посреди ночи к горам? И где Луна?

– Она со мной отбивалась от медведя,- отозвалась Мелодия,- он упал с обрыва и разбился, но перед этим ранил меня и Луну. Я оставила ее сторожить тело, а сама пошла за вами.

– Ты билась с медведем?- пораженно, с нотами ужаса в голосе, переспросил Рамин,- это самый опасный зверь в долине! Он заходит в горы со стороны равнин и охотится на барсов и крупных зверей. Вам повезло, что он упал со скалы – в битве вы бы его не одолели.