Фея

Варли Джон Герберт

— В этом искусстве мне до них далеко, — посетовала Габи. Потом выдернула лезвие и рубанула снова. С сухим треском бревно рассыпалось на десяток досок. Габи поставила ногу на штабель, повесила топор на плечо и ухмыльнулась, расслабляя мышцы ударной руки будто заправский дровосек.

— Вот это да!

— Да ну, подумаешь. Во всяком случае, это еще не все удивительные чудеса. Легким движением руки кора превращается в полоски, крепкие как сталь. Ими можно пользоваться для сбивания бревен в плот. Пни еще несколько часов будут источать превосходнейший эпоксидный клей. На доски мы будем разделять только одно из двадцати деревьев. Больше просто ни к чему. Бревна пойдут на сам плот, а из досок мы сделаем настил. Таким образом, случайная волна не обратит всю штуковину в большую груду древесины. Через пять-шесть оборотов плот должен быть готов к плаванию. Конец лекции. Благодарю за внимание.

— Еще не конец, — запротестовал Крис. — Ты упомянула про сотрудничество со стороны Геи. Эти деревья — они что, совсем новые? В смысле…

— В смысле — вроде титанид? Нет, не думаю. Скорее наоборот — они очень старые. Старше самой Геи. Это один из тех видов, которые разработали те же ребята, что миллиарды лет назад создали и предков Геи. Похоже, им нравились удобные вещи. Так что на одном конце шкалы располагаются растения, которые выращивают транзисторы и тому подобную электронную муть, а на другом — простая основа вроде этих деревьев и смехачей — ну, этих кенгуру. С них можно срезать мясо, нисколько им не вредя. Суперскот, фантастика. А в итоге — либо разработчики заранее предвидели то время, когда их цивилизация падет, либо им просто не нравились шумные фабрики.

Крис однако бродил по берегу, чем-то смутно озабоченный. Казалось, он должен чувствовать благодарность за то, что идет вместе с Сирокко и Габи, узнавая тьму всякой всячины, которая окажется крайне полезной, если вдруг придется пробиваться самому. Но вместо этого его куда больше шокировала собственная бесполезность в такой схеме вещей. Все находилось под хорошим контролем. А он не мог готовить, не мог строить плот, не мог грести на каноэ — не мог даже держаться рядом, если титанида позовет его прогуляться. Предполагалось, что он станет находить себе приключения, ища способ сделаться героем. А вместо этого его везут как туриста. Крис просто не верил, что они могут наткнуться на что-то такое, с чем Габи и титаниды не справятся.

Песок на пляже был мелкий, превосходный. Даже во тьме Реи он искрился как снег. Бродить возле деревьев было утомительно, так что Крис взял поближе к водной кромке, где сырость создавала твердую поверхность. Нокс по-прежнему казался Крису огромным водяным телом. Невысокие волны вздымались и медленно двигались к берегу. Звук от их падения скорее напоминал шипение, чем обычный морской рев. Пена плескала Крису на ноги, затем таяла в песке.

Он пошел на прогулку с намерением вымыться. После двух суток лазания по скалам и скачек по пыльным тропам песок, казалось, забрался даже ему под кожу. Когда до Криса уже едва доносились звуки титанидской работы, он решил, что забрел достаточно далеко. Но тут он споткнулся о какую-то горку на черном песке. Оказалось — одежда.

— Эй, ты случайно мыла не принес?

Крис прищурился в сторону голоса и узрел на воде темный кружок. Сидевшая там на корточках Робин встала и оказалась по пояс в воде. От нее пошли концентрические серебристые кружки.

— Случайно принес, — ответил Крис, доставая из кармана круглый шарик. — Фе… мм, Сирокко сказала, что вода холодная.

— Не страшно. Мыло дашь? — Робин снова присела — и только голова осталась над водой.

Сбросив с себя одежду, Крис осторожно ступил в воду. И правда студеная — но у него случались купания и похолоднее. Берег плавно шел вниз. Никаких скользких тварей под ноги не попадалось. Не было и ракушек. Только гладкий, идеально ровный песок — хоть часовые стекла полируй.

Последние несколько метров он проплыл, затем встал рядом с Робин и отдал ей шарик мыла. Она сразу же принялась намыливаться выше пояса.

— Не урони, — предупредил Крис. — Потом не найдем.

— Уж постараюсь. А где ты так научился?

— Чему? А-а, плавать. Ну, я был такой шкет, что и не помню. Почти все, кого я знаю, умеют плавать. А ты разве нет?

— Нет, и все, кого я знаю, тоже. Научишь?

— Конечно, если время будет.

— Спасибо. Слушай, может спину потрешь? — Робин отдала ему шарик. Просьба удивила Криса, но он с готовностью согласился. Пожалуй, он больше чем нужно пускал в ход руки и, так как Робин не воспротивилась, помассировал ей плечи. Под холодной кожей прощупывались крепкие мышцы. Потом они поменялись ролями и Робин пришлось привстать на цыпочки, чтобы достать Крису до плеч. Крис чувствовал, что еще не совсем ее понимает — и хотел, чтобы все было по-другому. С любой другой женщиной ему было бы куда как проще. Он поцеловал бы ее — а там пусть она сама решает насчет остального. Потом принял бы любой ответ как должное — будь то «да» или «нет». А с Робин он никак не осмеливался даже об этом спросить.

«А почему, собственно, нет?» — вдруг спросил он себя. Почему все должно идти по ее правилам? Там, откуда он прибыл, вполне естественным было сделать такое предложение — пока ты готов быть отвергнутым. Крис понятия не имел, как это происходит в Ковене, кроме того, что между мужчиной и женщиной там никогда ничего подобного не бывало. Быть может, это дружеское общение смущает Робин так же, как и его?

И, когда она перестала тереть ему спину, Крис повернулся, нежно тронул ладонью щеку Робин и поцеловал девушку в губы. Отстранившись, он понял, что Робин сильно озадачена.

— Это еще зачем?

— Просто ты мне нравишься. Разве вы в Ковене не целуетесь?

— Конечно, целуемся. — Она пожала плечами. — Как странно. Раньше я этого не чувствовала, но пахнешь ты совсем по-другому. — Отвернувшись от Криса, девушка неловко нырнула в сторону берега. Потом замахала руками будто ветряная мельница, отчаянно замолотила ногами — но ни на метр не продвинулась. Вскоре ей пришлось прекратить и начать отплевываться.

Крис присел, и вода не дошла ему до подбородка. Так ему еще никогда не отказывали. Он понял, что Робин даже сама не сознавала, что отказывает. И все равно получился сплошной конфуз.

— После Большого Пролета я упала в реку, — рассказала Робин, пока они тащились по мелководью к берегу. — Я отдала все силы, чтобы добраться до берега. Просто потому, что знала — надо добраться. А теперь ничего не выходит.

— Тебе, наверное, недалеко было плыть. Или течение помогло.

— Можешь сейчас показать?

— Лучше потом.

На берегу он снова отдал ей мыло. Стоя по щиколотку в воде, Робин намыливалась ниже пояса. Крис наблюдал, пытаясь разглядеть ее татуировки.

— В чем дело?

— Ни в чем.

— Нет, я все видела. — Робин нахмурилась. — Только не говори мне, что ты рассчитывал…

— Назовем это галантным рефлексом, ладно? — Крис был растерян и раздосадован. — Это именно рефлекс, пойми. Я не собирался набрасываться на тебя или что-то в этом роде. Просто ты очень красивая, когда вот так там стоишь, и… клянусь, с этим ничего не поделать.

— Ты хочешь сказать, что вот так, глядя на меня, ты… — Робин прикрылась ладонью и предплечьем. Девушка и понятия не имела, что так она стала для Криса вдвойне желаннее. — Я не понимала, что именно это имела в виду моя мать. Или мне казалось, что это очередная ошибка.