Фейковые страхи. Отношения между США и Китаем
Шрифт:
В это же время в Азии император Цзяцин, пришедший к власти восемь лет назад, избежал убийства. Через несколько месяцев после этого он удовлетворил просьбу Зя Лонга, первого императора вьетнамской династии Нгуен, о присоединении к имперской системе вассальных (даннических) отношений с Китаем. И император Цзяцин, и династия Цин оставались в состоянии системного самолюбования.
Исторический момент III
В 1861 г. в Соединенных Штатах разразилась Гражданская война, которая принесла с собой освобождение рабов, что вновь объединило США. 16-й президент страны, Авраам Линкольн, выступил с короткой пятиминутной речью в Геттисберге, штат Пенсильвания.
В том же году в Китае умер император династии Цин, Сяньфэн, и вдовствующая императрица Цыси начала свое фактическое правление Китаем, продлившееся более 40 лет. 1861 г. также является 10-м годом Тайпинской революции, массового восстания, начатого Тайпинским Небесным Царством под руководством Хун Сюцюаня в попытке свергнуть династию Цин. Это восстание, которое потрясло западные страны, было названо Фридрихом Энгельсом «народной войной» [13] , в которой иностранцы зачастую жестко действуют против китайцев, «доныне самых покорных и кротких людей». Энергия, продемонстрированная китайцами в борьбе с иностранными захватчиками, поразила страны всего мира. Тем не менее в XIX в. Китай по-прежнему сохранял черты абсолютной монархии, стабильного общества, а также культуры, которой явно не хватает индивидуальности, по выражению Ральфа Уолдо Эмерсона, которого президент США Линкольн назвал американским Конфуцием [14] .
13
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 12. С. 190.
14
Qian Mansu. Emerson and China: the Reflection of Individualism. – New Delhi: Orient Publishing House, May 2018. P. 230.
Исторический момент IV
В сентябре 1901 г. 42-летний Теодор Рузвельт стал 26-м президентом Соединенных Штатов. За пять лет до его инаугурации общий объем экономики США занял первое место в мире. Энергичный и самый молодой за всю историю страны президент США стал осуществлять внутреннюю политику защиты ресурсов и поддержал законопроект о добросовестной торговле, одновременно проводя на международной арене политику монроизма и экспансионизма, которые значительно способствовали модернизации молодой страны.
Между тем в Китае 1901 г. являет собой начало последнего десятилетия монархии. В сентябре Империя Цин подверглась сильному унижению и подписала «Боксерский протокол» с 11 западными странами. Его подписание продемонстрировало, что китайское общество было всецело низведено до полуколониального и полуфеодального статуса, из-за чего китайский народ страдал в течение почти полувека. Лишь в 1949 г. созданная за 28 лет до этого Коммунистическая партия Китая заложила основы Китайской Народной Республики, что привело к решительным изменениям в образе жизни и мышления китайского народа. Тем не менее позор, который продолжался более века после окончания Опиумной войны, до сих пор глубоко укоренен в памяти всех китайцев.
Утром 11 ноября 2018 г. у Триумфальной арки в Париже состоялось празднование 100-летия со дня окончания Первой мировой войны. В этой церемонии приняли участие президент Франции Эммануэль Макрон, президент США Дональд Трамп, президент России Владимир Путин, канцлер Германии Ангела Меркель, а также десятки монархов, президентов и премьер-министров из стран Европы, Африки, Ближнего Востока и других регионов мира. Все присутствующие почтили минутой молчания память о том моменте, когда огонь войны в Европе был окончательно потушен, и отдали дань уважения примерно десяти миллионам солдат, погибших на войне.
На международной памятной церемонии, где собрались лидеры примерно 70 государств, не было китайского лидера. Так произошло потому, что в глазах жителей Запада роль Китая в Первой мировой войне, повлиявшей на судьбу Европы 100 лет назад, ограничивалась ролью китайских рабочих, состоявших на службе на Западном фронте. Тем не менее западными СМИ была подмечена интересная деталь церемонии. По сообщению газеты «Гардиан», китайско-американский виолончелист Йо-Йо Ма исполнил Сарабанду из виолончельной сюиты И.С. Баха № 5 возле Вечного огня под сводами Триумфальной арки. Пока он играл эту мелодию, подростки читали отрывки писем на французском, английском и китайском языках, написанных людьми, являющимися свидетелями окончания войны, среди которых был и китайский рабочий.
Тот, кто отстает, подвергается издевкам, а чувство стыда придает смелости. Китайцы знают, что они отстали от остального мира, и продолжают следовать курсу модернизации человеческих ресурсов. Однако даже сейчас жители Запада, вероятно, все еще не могут понять тех усилий, которые униженный когда-то китайский народ хотел бы приложить, чтобы избавиться от своей роли проигравшего. Кровавые воспоминания превратились в звуки барабанов, вдохновляющие целые поколения китайцев стремиться снова сделать Китай могучей державой.
Хотя экономика Китая уже стала второй по величине в мире, по размеру валового внутреннего продукта (ВВП) на душу населения страна все еще занимает лишь примерно 70-е место в мире, что по-прежнему относит Китай к категории развивающихся стран. Между тем люди, придерживающиеся разумных воззрений, знают, что, имея за плечами тяжелое историческое бремя, Китай, даже если он к 2049 г. сможет занять первое место по объему экономики, все равно не будет стремиться к мировой гегемонии, как полагают некоторые жители Запада.
Тем не менее в условиях мирового контраста между степенью модернизации различных стран и уровнем соответствия реальным требованиям нового времени Китай, как и все остальные страны и регионы мира, уже давно находится под влиянием Соединенных Штатов. По словам китайского ученого Ван Ивэя, Китай фактически многому научился у Америки, но не путем полного подражания, а благодаря нахождению китайских эквивалентов американским аналогам, например, созданию термина «Китайская мечта» по аналогии с «Американской мечтой».
В эпоху, когда Франция была мощной мировой державой, Томас Джефферсон как-то сказал, что у каждого человека есть две родины – его собственная страна и Франция, в то время как в наши дни у каждого тоже есть две родины – его собственная страна и Соединенные Штаты. Американская культура представляется настолько вездесущей, что в душе у каждого человека, похоже, есть своя собственная Америка. США являются настолько могущественной державой, что люди во всем мире постоянно уделяют пристальное внимание американским политикам точно так же, как они уделяют внимание политике в своей родной стране. Однако наряду с таким сближением с США растет и чувство беспомощности перед ними. Каждый человек во всем мире является частью американских культуры и политики, и в этом смысле каждый чувствует, что он стал американским гражданином [15] .
15
John Micklethwait, Adrian Wooldridge. The Right Nation: Conservative Power in America. – New York: Penguin Books, 2005.