Фиалки в марте
Шрифт:
— Извините, мэм, проезд закрыт. Можно объехать по Дэй-роуд. Разворачивайтесь, потом первый поворот направо. Здесь ведется расследование.
Я кивнула.
— Что случилось?
— Самоубийство. Молодая девушка, не старше двадцати. Спрыгнула вон с той скалы в парке.
— Какой ужас! — охнула я.
Я развернула машину, несколько миль мы ехали молча. Я думала о той, кто оборвала свою жизнь несколько минут назад. От чего она убегала, кого оставила?
Когда мы наконец вернулись на Хидден-Коув-роуд, Би шевельнулась.
— И все время молодые девушки, —
После обеда мы гуляли по пляжу, слушали музыку, разглядывали старые фотографии Эвелин. В общем, хандрили. Этот день мы посвятили воспоминаниям, а я еще и чтению дневника. Мы обе знали, что уже на следующее утро будем готовы снова противостоять миру, каждая из нас по-своему. Интересно, подумала я, хватит ли сил у Эстер?
«— Тебе нужно передохнуть, — однажды сказал Бобби. — Чего ты только не натерпелась, пока ухаживала за мной! Позвони Фрэнсис и Роуз, съездите в Сиэтл за покупками или пообедайте вместе… Я попрошу маму присмотреть за малышкой.
Я с радостью приняла это великодушное предложение и тут же позвонила Роуз.
— Привет, какие у тебя планы на сегодня?
— Никаких. Хочешь, я приеду следующим паромом?
— Очень! Бобби предложил мне отдохнуть и устроить девичник. Мы можем пообедать, а потом пойти на ярмарку на Главной улице.
— Да, ярмарку нельзя пропустить, — согласилась подруга. — Я позвоню Фрэнсис.
— Ну, не знаю, мы давно не разговаривали.
— Вот и отлично. Самое время начать. Я ее позову, и вы обе выбросите из головы дурацкие обиды.
Я надеялась, что она права.
Роуз пришла в ресторан первой, чему я очень обрадовалась. Мне было бы не по себе наедине с Фрэнсис.
Я никому не сказала о своей беременности, даже Роуз, хотя понимала, что долго скрывать это не удастся.
Фрэнсис вошла, села, коротко поздоровалась, потом повернулась ко мне.
— Мне жаль, что Бобби заболел.
— Спасибо за сочувствие.
Это было все, что я могла ответить.
— Смотрите!
Нарушив царившее за столом молчание, Роуз показала в окно на сильно накрашенных школьниц, которые ели жареный арахис из одного на двоих кулечка. Держась за руки, девчонки вприпрыжку шли по тротуару перед рестораном.
— Ярмарка! Давайте повеселимся, как прежде!
Обычно
— Эстер! — окликнул меня из толпы мужской голос.
Я оглянулась и увидела Билли.
— О, привет!
— Привет, — с улыбкой сказал он, посмотрев на меня долгим взглядом. — Вот твоя сумочка, ты недавно забыла ее в ресторане. Я все надеялся, что встречу тебя и отдам.
Билли протянул мне сумку. Не знаю почему, но у него был несчастный вид.
— Спасибо, Билли, — поблагодарила я.
Хотя наши отношения закончились много лет назад, всякий раз при виде Билли я вспоминала слова Фрэнсис о том, что он до сих пор меня любит.
— Эстер, ты скоро? — позвала Роуз.
Они с Фрэнсис стояли у входа в шатер гадалки. Я кивнула и попрощалась с Билли.
Внутри шатра, богато украшенного драпировками из узорчатой ткани, нас встретила женщина лет пятидесяти с оливковой кожей и темными волосами. Я видела ее впервые.
— Что вам угодно? — спросила она с незнакомым акцентом.
— Хотим, чтобы нам погадали, — сказала я.
Гадалка кивнула и провела нас через проход, завешанный шторами из бус.
— Пятьдесят центов с каждой.
Нам всегда казалось, что это слишком дорого, но год за годом мы выкладывали деньги, надеясь услышать хоть крупицу правды. Мы все трое уселись на подушки, разбросанные по полу. Гадалка положила перед нами три карты.
— Ну, кто будет первой?
Роуз подняла руку.
— Отлично. Выбирай.
Роуз вытащила синюю карту с изображением слона. Гадалка взяла руку Роуз и долго, по крайней мере минуту, изучала ее ладонь. Потом подняла глаза и улыбнулась.
— Да, — просто сказала она.
Гадалка положила выбранную Роуз карту в стопку справа и вытащила еще три карты.
— Ага, все, как я ожидала. Счастливая жизнь, достаток и радость. В твоем будущем я не вижу туч. Ни единого облачка.
Роуз понимающе улыбнулась.