Фиктивная жена для миллиардера
Шрифт:
Я смотрела на Кропоткина, хлопая глазами и не зная, что ему на это ответить. Услышанное привело в полный ступор. Получается, Бельский отец этой девочки, и его тесть хотел его же убить вместе с другими? И ведь почти добился своего! Что мне теперь делать с этой информацией?!
— А теперь можете сообщать в полицию, — равнодушно и устало сказал Кропоткин.
— Так почему вы Бельскому ничего не сказали? — воскликнула я нервно.
— Что бы это изменило? Он судьбой моей дочки даже не поинтересовался ни разу! Не позвонил, письма не написал, в гости не зашел. А ведь она так ждала, что он одумается,
Кропоткин сжал кулаки, и на его обветренное лицо из глаз выкатились две скупые слезинки. Он смахнул их руками, глубоко вздохнув. Мне стало его безумно жалко: одинокий мужчина, с маленькой девочкой на руках и полным отсутствием будущего. Что же делать?! Если сообщу в полицию, Кропоткина арестуют и посадят лет на двадцать, он никогда из тюрьмы не выйдет. Если расскажу Бельскому о том, что узнала, он сдаст его, и будет то же самое. Маша окажется в детском доме, поскольку миллиардер наверняка от неё откажется и своей не признает.
В таком тупике прежде мне бывать не приходилось.
Глава 35
Пока мы вот так сидели, думая каждый о своем, неожиданно прибежала Маша. Я посмотрела на девочку новыми глазами. Господи, как же она похожа на своего отца, Артема Бельского! Просто удивительно! Такие же зеленоватые глаза, нос, губы, высокий открытый лоб. Да разве можно словами передать все те крошечные черточки, благодаря которым один человек становится похож на другого! А здесь и сомнений не было. Девочка посмотрела на меня, улыбнулась. Я сделала то же в ответ.
— Дедуля, когда мы пойдем на море дельфинов смотреть? — спросила она Кропоткина. — Помнишь, ты обещал!
— Скоро пойдем, солнышко. Ты пока поиграй, а мне тут с тётей поговорить надо.
— Доброе утро! — сказала мне Маша и, не дожидаясь ответа, помчалась обратно к песочнице.
— Доброе… — растерянно ответила я, хотя ребенок моих слов уже не слышал.
— Ну, так что же вы будете делать со мной? — грустно спросил Кропоткин. — Если хотите сдать меня полиции, то пожалуйста. Я не против. Ну, а если сразу Бельскому… то пусть моя смерть будет на вашей совести.
— Почему сразу труп? — удивилась я. — Он что, разве такой кровожадный?
— А где вы видели гуманных олигархов? Может, там, на Западе, они и есть, а тут… — Кропоткин только махнул рукой.
— Признаться, Анатолий Фомич, поставили вы меня в крайне затруднительное положение, — сказала я. — С одной стороны, из-за вас погибли ни в чем не повинные люди. Я имею в виду стюардов. Уж они-то совершенно не имели никакого отношения к делам братьев Бельских.
— Это да… — печально пробормотал Кропоткин.
— Вот видите. Получается, вы так запросто их убили, не задумываясь. Выступили в роли господа Бога, словно Раскольников какой-нибудь. Решили просто: вы не тварь дрожащая, у вас есть право казнить и миловать. Выбрали первое. Но скажите: ради чего это все? Только чтобы отомстить за
— У вас есть дети? — вдруг спросил мужчина.
— Нет.
— Тогда вы меня не поймете. Не сможете понять, каково это — смотреть, как страдает твой ребенок. Как заливается по ночам слезами, а ведь ей нельзя, она беременная. Как тоскует ее мать, поскольку она мечтала для нашей доченьки о красивом молодом человеке, а та сподобилась влюбиться в алчного ублюдка. Ну, а что дальше с ними обеими стало, я вам рассказывал.
— Но ведь Бельский не виноват, что ваша дочь погибла.
— Виноват! — злобно вскричал Кропоткин, вскакивая с кресла, которое жалобно затрещало ветками. Но, бросив взгляд на Машу, тут же сел обратно и понизил голос. — Виноват! Во всем он один! — глаза его яростно сверкали. — Хотя чего я тут перед вами рассуждаю! Вы его жена, пришли правды добиваться, чтобы обелить своего подонка мужа? Так получите, распишитесь: он мразь, и потому да, мне жаль, что погибли те стюарды. Но остальные — это было бешеное зверье, у которого в головах ничего не было, кроме жажды денег. И я жалею, что Бельский вместе с ними на тот свет не отправился! Всё. Уходите. Вызывайте полицию, чертового олигарха, да кого угодно. Я внучке дельфинов обещал показать.
Кропоткин встал и, не прощаясь, пошел к песочнице. Там помог Маше отряхнуть платье от песка, взял за руку, и они пошли в обратную сторону. Девочка с интересом рассматривала меня, ее дедушка даже взгляда не удостоил. Я превратилась для него в пустое место.
Сидела еще примерно полчаса, а потом подумала: да какого лешего я тут бездельничаю, собственно? Я узнала, кто подстроил авиакатастрофу. Мне нужно принять решение: или сообщить об этом куда следует или… Так, Лана, не спеши. Подожди. Что у тебя есть на Кропоткина? По сути, ничего, кроме его признания. Но я не включала диктофон, поскольку даже не предполагала услышать такое признание. Думала, может, старик мне расскажет какие-то интересные подробности о том, как готовил самолет к рейсу. Но он вывалил на меня такое! К подобному я уж точно готова не была.
Это значит, что никаких доказательств у меня нет. Да и швейцарские эксперты едва ли смогут найти какие-либо аргументы, чтобы обвинить Кропоткина. Он ведь очень опытный человек и наверняка всё сделал так тонко и умело, — не подкопаешься. В конце концов, насколько я понимаю, для авиакатастрофы достаточно, чтобы какой-нибудь болт отвалился и попал в “нужное” место. Для этого можно взять напильник, ножовку и сделать всё очень аккуратно и незаметно. Я видела, как отец возится с инструментами в гараже, и это для меня тёмный лес. Но знаю одно: с техникой возможны самые невероятные вещи.
Выходит, моё слово против слова Кропоткина, если он станет отпираться. А зачем ему признаваться кому-то еще? Он потом скажет — мол, приходила какая-то девушка, я ей сказочку рассказал просто так, она, глупенькая, и поверила. Вот чего он скрыть не сможет, так это сходства собственной внучки с Бельским. Но если старик собирался обеспечить будущее ребенка таким вот криминальным способом, то я должна ему помочь. Не устраивать новой катастрофы, конечно. А сделать так, чтобы Артём Валентинович признал девочку Машу своей дочерью и не смог отказаться снова.