Филарет – Патриарх Московский 2
Шрифт:
— Сейчас дороги так развезёт, что утопнем где-нибудь. Да реки разольются. Не день и не два кататься придётся. Пусть уж… Что намеряют, то и намеряют. Главное, что стрельцы указ твой донесли с подписью митрополита. Монастыри встрепенутся, митрополиту отчитаются, а он тебе. Срок там до мая. Подождём, а потом перемеряем и за недостачу накажем. Сейчас к войне готовится надо.
— Да как же готовиться, Федюня? Припасы готовят, а что ещё? Своих стрельцов — понятно, можем готовить, да и тех ты разогнал земли мерить, а другие вои не наши. Нет нашей на них управы.
— Помнишь, я тебе сказывал про штаб полководцев что правители станут собирать
Государь кивнул молча, так как активно жевал белорыбицу, жмурясь от наслаждения.
— Почему бы не собрать твоих полководцев и не обсудить поход на Полоцк?
— А что его обсуждать? — удивился царь. — Всё уже обсудили и всё уже решено. Воеводы полков определены. Направления ударов полков тоже.
— Как определены?! — удивился и возмутился Фёдор. — А я?! А мне кто скажет? Я же, вроде, тоже воевода, или нет?
Царь вскинул брови и, улыбнувшись, обтёр губы и руки полотенцем.
— Наконец-то ты спросил, Федюня, про то, как Полоцк воевать будем. А-то всё занят по «хозяйству» своей «конторы». Контора — дело тоже нужное, но война, — дело особое. Сам говорил, без плана войну не выиграть.
Фёдор, услышав слова главнокомандующего, сидел словно «придавленный роялем». Он-то думал, его тоже позовут на обсуждение, а оказалось, что всё решили без него.
Царь ухмыльнулся и, тихонько рыгнув в полотенце, промолвил:
— Всё хотел обсудить с тобой план действий моего полка, да суеты столько… Да и не сыскать тебя было. Всё в трудах и трудах… Аки пчела.
Царь снова улыбнулся.
— Ну, да, времени у нас ещё хоть отбавляй. Смотри сюда.
Царь придвинул несколько плошек к своему блюду с недоеденной стерлядью.
— Это Крепость, — показал он на соусник, а это — основной посад, называемый в Плоцке Великим, — показал на блюдо. — Он примыкает одним краем к крепости, другим к реке, огорожен стенами и рвом с водой. Со стороны реки стен у города нет. Полки окружат крепость и город, займут другие посады — их там четыре: три за Двиной, один за Полотью, что течёт вдоль стен Крепости — и осадят город с крепостью. Наш царский шатёр встанет за Двиной. Полки нападут на город со стороны реки и возьмут его.
— Так просто? — спросил Фёдор удивлённо. — Просто окружим город и возьмём?
— Не просто, конечно, — вздохнул царь-государь. — Как ты говорил? Гладко было на бумаге, да забыли про овраги? Овраги увидим, только когда туда придём.
— На зиму осада намечена?
— На зиму, конечно.
— Оттого по реке ходишь, аки посуху? Понятно… А вдруг лёд лопнет? Или зима тёплая будет? Или они лёд подолбят? Я бы, на их месте будучи, заложил на реке заряды и рванул при случае.
Царь вскинул брови.
— Что предлагаешь?
— Штурмовать город от реки опасно. У них там, на взгорке посада, наверняка, пушки стоят. Ждут они там атаку. А орудия по льду я бы вообще не тащил. Утопим.
— Все тяжёлые орудия и орудийный наряд уходят под твою руку, Федюня. Как бы ты их поставил?
— Я полководец не великий, но помнится мне, на карте, что ты мне показывал, с северной стороны стоял монастырь. Вот в нём я бы себе ставку и сделал, государь.
— Конечно, там и остановимся, токма стоять долго там не следует. На помощь Полоцку обязательно войска подойдут и скорее всего со стороны Минска или Вильно. Поэтому на левый берег Двины перейти всё равно надо будет. Войско наше показать, знамя царское, молебны провести вокруг стен. Мобыть, и сдадутся
— Государь, а может навстречу Радзивилу Чёрному выдвинуться? Я точно знаю, что он от Минска пойдёт.
— Правильно! Откуда же ему ещё иди, как не от Минска, если там его вотчина? — хмыкнул царь.
Фёдор «прикусил» язык. Мысленно он ругал себя всеми нецензурными словами, что знал, за то, что нарушил им же установленное правило: «не советовать пока не спросят». А тут он даже влез в сферу, далёкую от его компетенции. Попаданец не был военачальником от слова совсем.
Опыта «реконструкционных» боёв ему едва хватило бы на управление взводом. А на исторические «знания» о взятии Полоцка, вряд ли можно было полагаться безоговорочно, ибо даже схем осады города с расстановкой полков имелось несколько.
— Знаешь, государь, у меня возникает устойчивое ощущение своей ненужности в участии в этом военном мероприятии. Может я займусь чем-то более полезным?
Улыбка, только что сошедшая с лица Ивана Васильевич, вновь легла на его губы.
— Молодец, Федюня, что сам осознал. У нас служить начинают с пятнадцати лет и только годам к двадцати получают полусотню. Ты же принял на себя боярское бремя не по годам, а по уму. Но и ум твой не проявил себя в воинской справе. А боярство во время войн, вольно или невольно, подразумевает командование войском. Иначе, какой же ты боярин? Что ты в свой родословец запишешь? Вот я и назначил тебя на высший воеводческий чин. В благодарность за всё, что ты делал для меня и делаешь. А то, что нет у тебя воеводческого умения, так то не беда. Оттого и приставил тебя к себе. И не зря, гляжу, приставил! Здраво мыслишь и полезно судишь. Думал я про Вильно, после твоего рассказа о том, что Полоцк мы возьмём за три седьмицы. Слишком быстро, для такого войска, что готовим мы. Вот я и думаю, куда потом с такой оравой отправиться? Ты же не советуешь продолжать войну.
— Продолжать войну можно по-разному. Война — это или атака, или оборона. И то, и то может быть как пассивным, так и активным. Я предлагал тебе продолжать войну в виде пассивной обороны. Полоцк нужно укрепить. Его деревянные стены, это обычный острог. Именно поэтому ты его и возьмёшь, разбив стены своими двадцати пудовыми ядрами. Даже каменная крепость Полоцка их не выдержит. Стены тонкие… Значит надо возводить мощные стены вокруг всего города, а это очень много камня и очень много работы. Но камня здесь нет. Значит надо строить из глины, песка и поташа. Надо построить такую крепость, чтобы её поляки ни через двадцать, ни через со лет не отобрали. Полоцк должен стать форпостом Руси, если уж мы его берём. В 1579 году поляки призовут под свои знамёна много наёмных немцев, чтобы забрать Полоцк. Он ведь на реке стоит, что к морю идёт и по которой вся Ливония кормится. И возьмут его только лишь потому, что смогут сжечь одну башню.
— Ну… И с деревянными стенами ни дед мой, ни отец Полоцк взять не смогли, — несколько обиженно проговорил Иван Васильевич.
— Ты шутишь, государь? — не сдержался Фёдор. — Если бы у них имелись такие орудия, как твои «слонобои»…
Лицо Грозного налилось богрянцем и «советник» прикрыл рот рукой и перекрестил губы.
— Извини, государь.
— Ничего-ничего, Федюня. Продолжай. Что бы сделали мой отец и дед?
— Думаю, они бы попробовали взять Ригу и Ревель.
Иван Васильевич чему-то рассмеялся и принялся доедать белорыбицу, периодически хмыкая.