Чтение онлайн

на главную

Жанры

Философский словарь
Шрифт:

Пережитое – это не жизнь, а наше осознание прожитой жизни и воспоминание о ней, память и след от жизни. «Жизнь так же тщетна, – говорил Шатобриан, – как отражение в зеркале памяти». Пережитое и есть это отражение, эта тщета.

Перформативное Противоречие (Performative, Contradiction -)

Противоречие, возникающее не между двумя высказываниями, но между высказыванием (в качестве предложения) и этим же высказыванием (в качестве акта). В качестве иллюстрации часто приводят такой пример: «Я был на корабле, потерпевшем кораблекрушение. Никто не спасся». Само по себе это высказывание не противоречиво (нет ничего невозможного в том, что я мог погибнуть в кораблекрушении), однако произнесенное от первого лица оно становится противоречивым. Мой друг Люк Ферри часто упрекал меня в том, что я, как и всякий материалист, впадаю в противоречие именно этого вида, когда рассматриваю всякий свободный субъективизм как иллюзорный, хотя, казалось бы, обязан допустить его существование, если претендую на высказывание той или иной истины (например, что материализм истинен). Противоречие якобы возникает не между моими отдельными посылками,

а между тем, что я делаю (действую как мыслящий субъект), и тем, что говорю (что мыслящий субъект есть иллюзия или пассивный результат внешнего детерминизма). Разумеется, я с этим решительно не согласен. Во-первых, потому, что идея истины не только не нуждается в идее свободы как в свободе воли, но и прямо исключает ее (истина как раз и есть то, что не выбирают). Во-вторых, потому, что субъект, на мой взгляд, даже иллюзорный (в той мере, в какой он мнит себя абсолютно свободным или прозрачным для себя самого), бесспорно, активен. Сказать «Я есть мое тело» или «Я есть моя биография» вовсе не значит сказать «Я пассивен» (потому что я детерминирован своим телом, своей биографией, своим подсознанием и т. д.). Как раз наоборот, это означает сказать прямо противоположное: если я есть мое тело, я не могу быть пассивно детерминированным им; я активен, если мое тело активно, если моя биография есть действие, и именно поэтому я всегда частично активен и никогда – целиком и полностью. Убедить Люка Ферри мне не удалось, как и ему не удалось переубедить меня, зато этот спор помог нам лучше понять друг друга, что, согласитесь, немало (см. «Мудрость новейшего времени», гл. 1 и Заключение).

Перформативный (Performatif)

«Объявляю заседание открытым». Если я председательствую на этом заседании, то мои слова означают, что оно началось. Такова перформативная речь (дискурс) – она сообщает бытие тому, о чем объявляет, ибо в данном случае говорить и делать значит одно и то же. Когда я говорю: «Клянусь в этом!», я действительно даю клятву, поскольку использованное мной выражение носит перформативный характер. Если же я говорю: «Он в этом поклялся», сам я ни в чем не клянусь: выражение не носит перформативного характера. Тем самым перформативное высказывание отличается от дескриптивного и нормативного. Оно не в такой степени подчинено требованию истинности, как второе, и требованию правильности, как третье, будучи зависимым скорее от возможности, связности, успешности, в свою очередь, определяемым контекстом и конкретными людьми. Если вы произнесете: «Объявляю заседание открытым», находясь в своей комнате в гордом одиночестве или даже на съезде, председательствовать на котором вас никто не уполномочил, то, вероятнее всего, никакое заседание после ваших слов не откроется. Перформативная речь является действием; ее определяет не столько истинность или ложность, сколько действенность и эффективность.

Пессимизм (Pessimisme)

«– Знаешь, чем отличается оптимист от пессимиста?

– Чем?

– Пессимист это хорошо информированный оптимист».

Этот анекдот, пришедший к нам из Центральной Европы, сам по себе пессимистичен. Очевидно, потому он нас и веселит – мы видим в нем нечто вроде замкнутого круга, но и опровергнуть его логику не можем.

Так что же такое пессимизм? Стремление видеть вещи в наихудшем свете (pessimus): либо в силу убеждения, что зла на свете больше, чем добра, либо в силу уверенности, что все плохое станет еще хуже. В философском смысле пессимизм скорее относится к первой категории, поскольку рассматривает вещи в актуальном состоянии, а не в перспективе (в этом смысле Шопенгауэр является великим представителем философского пессимизма, как Лейбниц – оптимизма). В общепринятом смысле пессимизм скорее можно отнести ко второй категории, ибо он чаще выражает взгляд на будущее, полагая, что оно будет хуже настоящего. Судя по тому, что люди стареют и умирают, можно решить, что пессимисты правы (во всяком случае, относительно каждого отдельно взятого человека). Судя по тому, что существуют такие вещи, как прогресс и религия, можно решить, что правы оптимисты. Может, для окончательной победы над пессимизмом надо просто превратить прогресс в религию? Именно так рассуждали творцы многочисленных утопий и мессианских учений, которые начиная с XIX века без устали называют нам все новые и новые причины надеяться на лучшее. Увы! Пока они добились только одного: мы все меньше доверяем оптимистам.

Печаль (Tristesse)

Один из основополагающих аффектов, противоположный радости. Дать определение печали так же трудно, как дать определение радости. Печаль – это страдание, но страдание не тела, а души. Это нечто вроде утраты ощущения бытия, иссякания жизненной силы. Печаль сродни усталости, но нет такого отдыха, который избавил бы от печали. Неудовольствие, печаль «есть переход человека от большего совершенства к меньшему», пишет Спиноза («Этика», часть III, Определение аффектов, 3). Иными словами, это уменьшение способности человека действовать. Опечаленный человек как бы теряет частичку своего существования, понимает это, что и причиняет ему страдание. Но печаль отличается от горя своим непостоянством и подвижностью. Это не столько состояние, сколько переход, тогда как несчастье – это все-таки не переход, а состояние. Печали, как и радости, приходят и уходят. Несчастье остается надолго; несчастному человеку кажется, что он навсегда утратил способность радоваться. Несчастье – это продолжительная печаль. Печаль – преходящее несчастье.

Пирронизм (Pyrrhonisme)

Учение Пиррона, насколько мы в состоянии его реконструировать и при допущении, что речь идет именно об учении (Пиррон не оставил никаких письменных трудов и ничего не заявлял с абсолютной уверенностью). По уверению Аристокла (195), все вещи он считал «равно безразличными, несоизмеримыми, неразрешимыми». Поэтому следует «удерживаться от суждений, не склоняться ни на одну сторону и твердо стоять на том, что всякая вещь есть

в той же мере и то, чем она не является, или что она и есть и не есть в одно и то же время, или что она и есть, и ее нет. Тех, кто согласится с этими положениями, поначалу ждет афазия, затем – атараксия» (Аристокл, цит. по: Евсевий, «Церковная история», XIX, 18; анализ см.: Марсель Конш, «Пиррон, или Видимость», 1994). Это философия молчания, которая, заявляя о себе, саморазрушается. Возможно, пирронизм является наиболее радикальной из всех мыслимых форм нигилизма. Но способен ли он существовать где-то еще, помимо мысли?

В текстах новейшего времени слово «пирронизм» часто употребляется в гораздо более широком значении, в частности Монтень и Паскаль используют его как синоним скептицизма. «Высший принцип пирронистов – это всегда колебаться, сомневаться, искать, ни в чем не быть уверенным и ни за что не ручаться» («Опыты», книга II, глава 12); и это говорят самые мудрые из философов» (там же, глава 15). Впрочем, большинство философов не разделяют этих взглядов. Но доказать, кто прав, а кто нет, невозможно, что в некоторой степени укрепляет позиции пирронистов: «Ничто так не усиливает пирронизм, – отмечает Паскаль, – как тот факт, что среди его сторонников оказываются мыслители, вовсе не относящие себя к пирронистам. Если бы все мы были пирронистами, это означало бы, что Пиррон ошибался» («Мысли», 33–374; см. также фрагменты 131–434 и 521–387).

Проблема, таким образом, заключается в том, чтобы сохранить долю скептицизма, не впадая при этом в нигилизм или софистику. Ее решают Монтень, Юм и Марсель Конш.

Письменность ('Ecriture)

Техника, изобретенная около пяти тысяч лет назад и позволяющая фиксировать слово и мысль на долговечном носителе при помощи более или менее символических (пиктограммы, идеограммы) или условных знаков (буквы алфавита). Писать – значит вписывать мысль в пространство, где она застывает и сохраняется, и тем самым, во всяком случае частично, освобождать ее от времени. Книги заменяют память, вернее, поддерживают, приумножают и спасают ее. Часто говорят, что в бесписьменном обществе «смерть одного старика – это пожар целой библиотеки». Впрочем, старики по-прежнему умирают, все без исключения. Но библиотеки горят лишь изредка. И благодаря письменности аккумуляция воспоминаний, идей и знаний продолжается бесконечно. Мы больше не довольствуемся тем, чтобы в личном порядке противостоять забвению; мы добавляем свои следы к другим следам, свои творения к другим творениям. Тем самым от логики повторения, свойственной мифам, мы переходим к логике накопительства и прогресса, свойственной истории. Вот почему нельзя считать ни случайностью, ни условностью тот факт, что изобретение письменности обозначает собой конец предыстории. Сохранение прошлого произвело переворот в нашем отношении к будущему: в историю вошло настоящее, которое разделяет и связывает то и другое.

Платонизм (Platonisme)

Система Платона, которую мы, разумеется, не намерены здесь излагать (если только правомерно именовать системой взгляды Платона), а также всякая философия, разделяющая основные идеи Платона. Какие именно? Ну, например, идею о существовании чисто умственного мира, более подлинного, чем наш, мира, в котором идеи существуют сами по себе, в котором такие ценности, как Добро, Красота, Справедливость, являются абсолютом, и чтобы правильно действовать, прежде необходимо их познать. Чувственный мир – не более чем его несовершенная копия, нуждающаяся в постоянном исправлении с помощью Идеи. Реальная действительность есть бытие низшего порядка, обретающее ценность исключительно благодаря абсолютному Бытию, которое всегда отсутствует или находится где-то вне нашего мира. Становление имеет смысл лишь в вечности, которая в этом мире недостижима. Отсюда – преклонение перед математикой («Да не войдет сюда никто, если он не геометр»), перед всевластием царя-философа (см. «Государство» и «Законы»), наконец, перед смертью («истинные философы» желают смерти, «Федон», 64b). Отсюда же – презрение к истории и к жизни. Платонизм это всегда преклонение перед мыслью и презрение к телу; преклонение перед знанием и презрение к желанию; преклонение перед абсолютом и неизменностью и презрение к относительному и меняющемуся; преклонение перед истиной и презрение к реальности. Платонизм служит образцом идеализму, догматизму, утопизму, а также тоталитаризму, выступающему с претензией на научность. Платон любил истину до гробовой доски (хотя погиб Сократ). Кто-то другой полюбит ее так, что ради нее пойдет на убийство. Хорошо, что на свет явился Аристотель, вернувший нас на землю и указавший нам наше место.

Платонический (Platonique)

«Платонический» по отношению к «платоновскому» – примерно то же, что «стоический» по отношению к «стоицистскому» – популяризация и упрощение философской идеи, поначалу не очень понятной широким массам, но тем не менее получившей распространение и вопреки искажениям и противоречиям все же странным образом хранящей с ней схожесть. Платонической чаще всего называют любовь – сентиментальную и возвышенную, далекую от чувственности, от всего плотского, сексуального. Те, кто уже успел прочитать «Пир» и «Федра», немало удивлены подобным толкованием. Те, кто прочитает эти сочинения еще раз, станет удивляться немного меньше.

Плутократия (Ploutocratie)

Прямая или косвенная власть наиболее богатых. У понятия «плутократия» нет антонима, ибо бедные никогда не располагают властью. Но средство против нее есть, и это демократия. Оно необходимо, но редко достаточно. Почти неизбежно случается, что бедные голосуют за тех, кто богаче их.

Побуждение (Pulsion)

Врожденная жизненная сила, не сознающая себя таковой. Тем самым отличается от инстинкта – генетически запрограммированного способа поведения. Например, сексуального импульса недостаточно для возникновения эротического чувства. Но и эротического чувства недостаточно для возникновения сексуального импульса.

Поделиться:
Популярные книги

Запасная дочь

Зика Натаэль
Фантастика:
фэнтези
6.40
рейтинг книги
Запасная дочь

Идеальный мир для Лекаря 7

Сапфир Олег
7. Лекарь
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 7

Мастер 6

Чащин Валерий
6. Мастер
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 6

Кодекс Охотника. Книга IV

Винокуров Юрий
4. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга IV

Архил...?

Кожевников Павел
1. Архил...?
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Архил...?

Ну привет, заучка...

Зайцева Мария
Любовные романы:
эро литература
короткие любовные романы
8.30
рейтинг книги
Ну привет, заучка...

Барон диктует правила

Ренгач Евгений
4. Закон сильного
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Барон диктует правила

На изломе чувств

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
6.83
рейтинг книги
На изломе чувств

Охота на эмиссара

Катрин Селина
1. Федерация Объединённых Миров
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Охота на эмиссара

На границе империй. Том 7. Часть 2

INDIGO
8. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
6.13
рейтинг книги
На границе империй. Том 7. Часть 2

Король Масок. Том 1

Романовский Борис Владимирович
1. Апофеоз Короля
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Король Масок. Том 1

Релокант

Ascold Flow
1. Релокант в другой мир
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Релокант

Адмирал южных морей

Каменистый Артем
4. Девятый
Фантастика:
фэнтези
8.96
рейтинг книги
Адмирал южных морей

Возвышение Меркурия. Книга 17

Кронос Александр
17. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 17