Финал Секатора
Шрифт:
— Je ne pense pas que ce soit une bonne idee (не думаю, что это хорошая идея), — ответил я.
— У тебя жуткий акцент, ответь нормально?
— Не думаю, что секс по дружбе — это хорошая идея. Алла, я очень хотел бы помочь тебе избавиться от одиночества, но это самообман. В одну реку дважды не входят. К тому же — у меня есть принципы и обязательства.
Алла вдруг положила голову на плечо и погладила по щеке. Стало как-то очень тепло, и я в ответ провёл пальцем по границе волос.
— Ну ты же доведёшь меня до квартиры?…
— Нет, ты успешно поднимешься сама.
— А если я оступлюсь и сломаю ножку? — кокетливо спросила она.
— Завтра приеду и вылечу. Я мастер по излечению переломов.
— А знаешь, какого цвета на мне трусики? Красного.
Это всё долгое воздержание. В голове всплыла та самая противная фраза: «Иногда соблазн можно победить, только поддавшись ему». Это всё противное долгое воздержание и возраст, которые заставляют идти на сделку с совестью. Причём дважды — и на тему Нинели Кирилловны, и на тему алкогольного опьянения.
Мы доехали молча, молча вышли, я молча махнул рукой Серёге, чтобы ехал парковать машину. Молча поднялись на лифте — первый раз после того самого сна. Я бы предпочёл пойти пешком, но решил рискнуть, потому что нет ничего хуже, чем впадать в лифтофобию. Воспоминания о квартире, в которой прошло немало экспериментов и первых опытов для моей нынешней тушке, ощутимо всколыхнули меня.
В квартире было душно — кондиционер, судя по всему, не работал. За порогом Алла бросилась на шею и попыталась жадно целовать, я ненадолго ответил ей, затем принялся раздевать. Мы были уставшие, а духота добавляла сонливости, заставляя пару раз некстати зевнуть. Стянул с неё брюки, подхватил на руки, положил в кровать.
— Иди сюда… — она протянула руки, и я лёг на неё.
Я ощутил горячие ноги на спине, а в щёку ударило холодное дыхание. Настолько обжигающе-холодное, что я чуть не вскрикнул.
Проклятый паразитный навык — я уже и забыл про него. Инстинктивно от боли отстранился, схватился за щёку.
— Ой, нет, я сильно… я так сильно возбудилась… так сильно тебя хочу, — зашептала она, гладя меня по шее и груди. — Сейчас, погоди, я успокоюсь.
Что ж, подумалось мне, это шанс избежать той самой сделки с совестью. Я лёг рядом, на место, где должна была быть вторая подушка, но её по очевидной причине не было. Прикрыл её покрывалом, замолчал и вскоре дождался тихого сопения. После тихо встал, попил воды, залечил щёку, настроил кондиционер и ушёл домой — пешком, полураздетый, по уже знакомому ночному тротуару между городком и посёлком.
До въезда в коттеджный посёлок Голицыно оставалось метров триста, когда я услышал скрип тормозов за спиной.
Две машины, семеро парней, мигом выскочивших из дверей. Да уж, подумалось мне — рано я начал забывать, что такое ночные драки.
Часть II
Пилигрим. Глава 11
Двое из них начали стрелять сразу же. Меня спасло два фактора — перстень, отклоняющий пули, и молниеносная реакция, заставившая меня спрыгнуть с тротуара на обочину, в кусты, за песочную отсыпку.
«Боевой режим» включился мгновенно. Первое — пистолет в руку. Второе — понять, кто стреляет, кто главарь. Третье — первый выстрел. Четвёртое…
Вместе с четвёртым вмешалась и интуиция. Теперь «боевой режим» включал в себя и новые компоненты — мгновенно запустившиеся навыки. Мне хватило секунды, чтобы вспомнить мелодию и прокрутить в голове нужные строки. Навыки телекинеза и пирокинеза сработали одновременно: тот автомобиль, который был дальше от меня, дёрнуло вперёд, затем раздался хлопок, и капот объяло пламя, перекинувшееся на двух стоявших рядом парней.
Мне кажется, этого должно было быть более достаточно, чтобы пустить их в бегство — но нет. Я мельком увидел выражение лица одного из стрелявших, рядом с которым орали загоревшиеся компаньоны — и на их лицах не отразилось ни малейшего сомнения.
Они даже не думали отходить от горящей машины, даже не думали отогнать вторую. Зомби. Обычные мобы. Подосланные самоубийцы.
Вражеские пули тем временем впивались в землю очень близко ко мне. Я перекатился за бугор, выстрелил ещё раз — срезав сначала одного, потом другого, шагнувшего вперёд.
Выстрелил ещё и ещё, с неявным результатом — но на этот раз патроны в обойме кончились. Патроны, всегда надо проверять патроны — как можно было про это забыть! Что ж, пришло время переходить на холодное оружие.
Третий подошёл слишком близко, и я вынужден был вскочить, держась за перстень-щит. Признаться, я попросту про него забыл — когда прожил столько жизней во вполне привычной технологической среде, то сложно запомнить, что есть предмет, которое позволяет просто так останавливать пули.
Сначала я взмахом ноги в подбородок отправил шедшего ко мне в нокаут. Осталось трое. Пули замирали и падали в метре от меня, сам же я пришёл в движение. Перстень жгло, но подогнутый палец продолжал держать его — интересно, на сколько хватит заряда? Стреляли с двух стволов, с учётом выпущенных по земле — наверняка скоро будет предел из двадцати пуль, после которого он разрядиться. Сначала отбежал назад, подпрыгнул, сорвал со столба метровый указатель «Голицыно 300». Хороший, ровный край обкатанной пластиком жести, хоть и загнутый внутрь, но острый. Идеальное холодное оружие.
— Ля-ля-ля, ля-ля-ля… — снова пропел я, больше мысленно, чем вслух, и потянул рукой на себя.
Пламя взметнулось, перекинувшись на рубашку стрелка, стоявшего рядом с горящей машиной.
— Полиция! Прекратить стрельбу! — донёсся голос со стороны посёлка.
Но ждать подмоги было преждевременно. Осталось ещё двое — и один из них стрелявший.
Перехватив по короткой стороне, как дубинку, я саданул краем по шее нападавшего. Стрелок не двигался с места, несмотря на корчевшихся рядом с ним подельников.