Финал
Шрифт:
Это становится слишком интенсивным.
– И что он сказал?
– Он испытывал ко мне отвращение. Я оттолкнул его этим. И он имел на это полное право. Он угрожал арестовать меня, прежде чем я расскажу ему, что с тобой случилось. Прежде чем я сказал ему, где ты была.
– И?
– И он все еще хотел, чтобы меня арестовали. Он согласился помочь мне только в том случае, если я дам слово, что, как только ты будешь спасена и восстановишься, я позволю тебе выдвинуть против меня обвинения.
– Я бы никогда...
– Подожди, - говорит Джереми.
– Подожди, пока не придешь в себя, прежде чем сделать свой выбор. Мой брат спросит
– Ты знаешь, что я скажу!
– шиплю я на него через стол.
– Даже слышать, как ты высказываешь мысли о чем-то противоположном, оскорбительно!
– Знаю, - улыбается Джереми.
– Но я дал твоему доктору слово.
– Но я не хочу, чтобы ты волновался, - я показываю ему свой безымянный палец, - я твоя на всю жизнь. Не забывай об этом! Какой мне прок от мужа, если он за решеткой?
– Муж, - повторяет Джереми. Он улыбается мне.
– Знаешь, мне очень нравится, когда ты меня так называешь.
– Ну, мы еще не женаты, - говорю я ему.
– А я, между прочим, ожидаю церемонии, которая соперничает с твоим предполагаемым планом предложения.
– Всё будет великолепно, - обещает Джереми.
– Ты когда-нибудь видела, чтобы я делал что-нибудь без фанфар?
– Нет, - я слегка улыбаюсь ему.
– Продолжай.
– С чего?
– Ты рассказывал мне, как заручился поддержкой своего брата...
– Да. Точно. Я показал ему ошейник. Я дал ему его изучить. Мы...проверили его. На мне.
Мои глаза расширяются.
– Что?
– План зависел от того, сумеешь ли ты выдержать еще один, последний удар. Эстебан, может быть Хью настаивал на том, чтобы сила тока была смертельной. Так что если бы я нарушил свое слово, - Джереми выдыхает.
– ...тебя бы убили.
– Ты для меня очень много значишь, Лилли. Именно твое слово сделало это возможным. Я спросил, доверяешь ли ты мне. Ты сказала "да". И это был сигнал. Ты будешь снова шокирована. Это было неизбежно. Но ты должна была вернуться. Я бы не оставил это на волю случая. Я должен был знать наверняка, сработает ли это. Никаких гарантий. Но мне нужно было достичь точки, максимально приближенной к этому. Поэтому, когда я отправился к брату, мы разработали план. Он помог мне усовершенствовать его. Добровольцев не было, таким образом я стал испытуемым. Мы удвоили производительность ошейника. Я надел его на шею. Мы включили его. Я помню то ощущение, Лилли. Ток прошел через мое тело, и я почувствовал некоторую...тяжесть. Мой мозг онемел. Мне показалось, что моя голова начала распухать. Огни вспыхивали и танцевали в моем видении. А потом? Ничего. Ничего, по крайней мере, пока мой брат не воскресил меня. Он сделал искусственное дыхание, руками надавливая мне на грудь, зажав ноздри, вдыхая воздух в легкие. Он вернул меня назад. Это было самое ужасное, самое болезненное ощущение, которое я когда-либо испытывал. Это было похоже на то, как если бы тебя вырвали из глубокого и тяжелого сна и бросили в бассейн с ледяной водой. Каждый человек реагирует по-разному на такие вещи. Первый раз подтвердил, что план может сработать теоретически. Мы должны были сделать это снова.
Я подношу руку ко рту.
– Сколько раз ты через это проходил?
– Столько, сколько было необходимо, чтобы обеспечить твое спасение, - говорит Джереми.
– Я предпочитаю не думать о точной цифре. Видишь ли, разница между нашими испытаниями в контролируемой среде и тем, что может случиться с тобой - это что-то нереальное. Истощенность. Хилость. Слабость. А ты - женщина. То, что может выдержать мое тело, не значит, что сможет выдержать твое. Так что я неделями морил себя голодом. Вот почему, - он показывает на все еще впалые щеки, - я пришел к тебе таким, каким ты меня тогда видела.
– В тебе не было ничего плохого, - серьезно говорю я ему.
Джереми смеется.
– Это ты так говоришь. Но я видел твои прекрасные глаза. Я знаю, чем я тебе показался.
– Как видение, - говорю я, внезапно замирая и обнаруживая, что возвращаюсь в тот самый момент.
– Мой рыцарь в сияющих доспехах. Любовь моя, приди и спаси меня.
– И все же половина из того, что ты знаешь обо мне, - говорит Джереми.
Я качаю головой.
– А я? Если ты так оцениваешь себя, то как, по-твоему, я себя чувствую?
Я провожу рукой по искусственным волокнам парика, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.
Джереми поднимает обе руки вверх.
– Понятно, - говорит он.
– Но твои опасения напрасны. Ты всегда будешь для меня идеальной.
– До чего же трудно жить по стандартам, - бормочу я в шутку.
– Каждый день я смотрю на себя в зеркало и думаю: "Достаточно ли я хороша для Джереми сегодня?"
– Ты могла бы одеться в лохмотья и все равно быть идеальной. Ты можешь быть испачкана грязью, и я не отвернусь. Ты могла бы быть совсем без одежды и..., - он смеется.
– Ну, в таком случае мы бы не соблюдали правила моего брата. А мы бы стали?
– Нет, - соглашаюсь я.
Я сразу же чувствую сильную тоску по рукам Джереми на мне. Как они прикасаются, дразнят, сжимают, ласкают...я закрываю глаза и дрожу в попытке развеять этот образ.
– Так ты все это сделал?
– снова спрашиваю я, направляя разговор на более безопасные темы.
– Ты все это вытерпел ради меня?
– Я ничего не испытывал, моя милая Лилли-цветочек, кроме мук потери, когда у меня не было тебя. Ничто из того, что я сделал с собой добровольно, не может сравниться с тем, что было сделано с тобой.
– Это было необязательно, - говорю я ему.
– Ты пришел за мной. Ты спас меня из этого ужасного ада. Ты рисковал всем, чтобы добраться до меня.
Я поджимаю губы в раздумье.
– Но ты до сих пор не рассказал мне, что случилось с твоей компанией.
– Неужели?
– смеется Джереми.
– Это кажется таким незначительным по сравнению с тобой.
Я бросаю на него тяжелый взгляд.
– Джереми. Давай. Не дразни меня. Расскажи мне, что случилось. Я серьезно.
– Интересно?
Я закатываю глаза.
– Интересно. Давай. Не прикидывайся дурачком. Расскажи мне, что ты сделал.
– Хорошо, - Джереми бросает на меня озорной взгляд, не сулящий ничего хорошо.
– Я объявил себя мертвым.
– Что?
– Помнишь, я говорил тебе, что подделал судимости двух моих старших братьев?
– спрашивает он.
– Свидетельства о смерти составляются примерно таким же образом.
Я смотрю на него с недоверием.
– Значит, весь мир считает...
– Что Джереми Стоунхарт умер, - говорит Джереми.
– Те планы на случай непредвиденных обстоятельств, которые я составил, уже реализованы. Но..., - теперь он хитро подмигивает мне.
– ...это произошло только после того, как я перевел половину своих акций на счет, открытый на твое имя.