Финанс-романс. В дебрях корпоративной Европы
Шрифт:
По дороге в аэропорт Цюриха меня отпустило: я даже перестала истерично проверять свой Blackberry каждые пять минут, ожидая сообщения от Регины или шефа с просьбой немедленно перезвонить.
На следующий день меня ожидала солнечная октябрьская Испания. Сан-Себастьян, городок в стране независимых басков, находится почти на границе с Францией, недалеко от Биаррица. Там очень красивая бухта, особенно если смотреть с вершины горы, на которой находится отель. Делать на этой горе ночью абсолютно нечего, разве что наслаждаться видами маяка, утесов и необъятной, уходящей в далекую мечту Атлантики. Я давно хотела оказаться на курорте в несезон. Когда вокруг никого нет, кажется, что вся эта красота только для тебя.
Помимо свободолюбивых
Что же хуже – воздержаться от еды и выглядеть глупо перед полной тарелкой или налопаться от души и выглядеть глупо потом с черными зубами и языком? Даю зарок, что в следующий раз буду заказывать то же блюдо, что и аборигены. (Ризотто я все-таки попробовала, очень аккуратно и крошечными кусочками, к счастью, чернила оказались совсем не липкими и легко смывались красным вином).
Вылет из Мадрида отложили. Я думаю, задержку вылетов специально подстраивают владельцы аэропортовской торговли, чтобы люди, которым некуда податься, побольше денег тратили в барах и магазинах. Если бы я владела аэропортом, я бы обязательно доплачивала работникам за медленную погрузку багажа, регистрацию на рейсы с черепашьей скоростью и длинные очереди на контроль безопасности. Покупаю несколько вазочек Lladro , жду пока их упакуют в сто одежек, краем уха слышу, как сзывают пассажиров, опаздывающих на мой рейс в Прагу.
Раньше я скептически относилась к рассказам про необыкновенную красоту Праги. Когда у людей воображения не хватает сказать о городе что-то особенное, они просто повторяют первую фразу из путеводителя. Например, с какого перепуга все вокруг твердят, что Париж – город влюбленных? С тем же успехом можно сказать, что Париж – город борделей или город курильщиков. Ну почему влюбленных, а не кондитерских, парков или букинистов?
Времени у меня было только поздний вечер и раннее утро перед совещанием, поэтому я пошла гулять по Праге ночью и совсем потеряла счет времени. До сих пор не верится, что все эти причудливые и изысканные архитектурные шедевры можно было собрать на таком небольшом клочке земли. Надо будет обязательно перечитать «Невыносимую легкость бытия». Ведь все случилось на этих самых улицах. Кажется, что жители Праги столько всего видели и столько выводов сделали, что больше ничему не удивляются, смотрят на всех свысока и избегают крайностей любой ценой.
Прага все еще неуловимо напоминает перестроечную Москву: тяжесть официальных строений соседствует с новомодными высотками, а рекламные вывески на разных языках – с пугливостью случайных прохожих, стоит обратиться к ним по-английски. В кулинарных магазинчиках нет самообслуживания, поэтому эклеры, медовые тортики и салат «Столичный» продают прямо через прилавок. Продавцы в универмагах не докучают заученными голливудскими улыбками, пражский сервис весьма сдержанный и слегка надменный.
А еще хрусталь! Как же я люблю хрусталь, слепящий глаза, искрящийся и звенящий! Пять лет в Хельсинки и многочисленные прививки скандинавского минимализма не вытравили из моей души впитанной с молоком из молочной кухни ассоциации хрусталя с настоящим праздником.
Чешские коллеги рассказали, что безработица в Праге близка к нулю, потому что каждый день здесь открывается множество офисов иностранных компаний
На совещании меня представили Мареку. Именно после таких знакомств я особенно люблю свою работу. Люблю – за возможность посмотреть на мир под самым необычным углом. Лет десять назад Марек решил создать частную курьерскую компанию, чтобы доставлять документы больших предприятий из рук в руки. Постепенно он стал браться за ценные посылки и небольшие промышленные грузы и за десять лет превратился в лидера курьерских услуг в Чехии. Сейчас Мареку около шестидесяти. Дочкам его дело не нужно, а в него вложена вся его душа. Правда, бизнес стал таким большим, что одному человеку за всем уже не уследить. Оказавшись на распутье, Марек решил продать его какой-нибудь акуле капитализма, продолжая работать за зарплату директора, а поскольку бизнес очень прибыльный, один из логистических гигантов не поскупился.
Как мне объяснили пражские аудиторы, этот случай не единственный. Многие чешские предприниматели, достигнув предела возможностей, продают все западным концернам и остаются работать «до пенсии». Им вдруг становится страшно от неизвестности и превратностей большого бизнеса, хочется застраховать свою старость. Марек по-прежнему является директором, правда, теперь над ним появилось еще с десяток региональных CFO [13] и пара десятков контроллеров, которые платят ему зарплату и пытаются учить жизни. Я приехала убедить Марека в том, что, по международным стандартам учета, прибыль его предприятия равна не ста кронам, а восьмидесяти, так как нужно, например, учитывать амортизацию торговой марки. Для него это полный бред, он по-прежнему мыслит категориями «деньги пришли – деньги ушли». Интересно, что разговор был по-русски, так как английского он не знает. Я ощутила, что мы, финансисты, настолько оторвались от реальности в своих анализах, что обычные люди, зарабатывающие реальные деньги, отказываются нас понимать.
И почему всегда так бывает, когда упадешь в кровать в четыре утра и думаешь: «Спать, только спать, даже зубы не буду чистить, через три часа вставать…» – всякие беспокойные мысли настойчиво стучат в висках и никак не отпускают? Я вспоминаю, как кто-то странно на меня посмотрел, и что бы это значило, и почему я частенько ляпсусы выдаю невпопад, а потом не могу вспомнить – какие именно. Еще через час я пообещала себе побольше молчать и внимательно следить за своей деловой перепиской, чтобы никто не мог упрекнуть меня в небрежности. С грехом пополам заснула в пять утра. В семь звенит будильник.
В моем почтовом ящике за две недели набралось триста непрочитанных имейлов (это не считая тех, которые я умудрялась-таки читать в командировке). На автопилоте отвечаю на те, на которые можно ответить одним словом («да» – «нет» – «спасибо»), потом отчаиваюсь и бреду за спасением в кофейню на первом этаже.
Собираюсь с мыслями. Открываю ежедневник. Сюда я записываю то, что нужно сделать помимо основной работы: детские собрания, на которые не хожу, но собираюсь, уведомления банкам о бесконечной смене адресов, визиты к зубному и прочие неприятности. Моя личная психотерапия – ставить в ежедневнике галочки «сделано», а самые неприятные дела вычеркивать красным цветом.
Помимо основной работы на сегодня назначено:
– позвонить налоговому советнику, а лучше двум и узнать их тарифы;
– отнести в ремонт туфли;
– купить Пашке ботинки с шипами (как подростки умудряются так быстро расти, есть ли у Tod’s мужская линия и продают ли они ботинки онлайн?);
– забрать готовые занавески из Karstadt ;
– сделать бразильское бикини;
– заказать в интернете ковер;
– подписать отчет о командировке (иными словами – разобраться в том макулатурном хламе, который скопился на дне моей фиолетовой сумочки от Juicy Couture для лэптопа, найти нужные чеки и поймать начальника с авторучкой наготове).