Финно-угры и балты в эпоху средневековья
Шрифт:
Кинтусовскими памятники названы по юртам Кинтусовым в верховьях р. Салым (левый приток Оби), где находятся могильник и городище (Чернецов В.Н., 1957, с. 224). Ареал памятников кинтусовского типа охватывает районы Сургутского и Нижнего Приобья до восточных, склонов Урала (карта 40).
Карта 40. Распространение памятников кинтусовского типа.
а — городище; б — селище; в — грунтовый могильник; г — жертвенное место; д — клад; е — литейная мастерская; ж —
1 — Урьевское III; 2 — Каюковское I; 3 — Каюковское II; 4 — Каменные Пески; 5 — Ермаковское; 6 — Барсов Городок; 7 — Барсов Городок I/6; 8 — Барсов Городок I/14; 9 — Барсов Городок I/31; 10 — Барсова Гора; 11 — Барсов Городок IV/1; 12 — Барсова Гора IV/1; 13 — Сайгатинский; 14 — Кучуминское V; 15 — Айяунское; 16 — Кинтусовский; 17 — Ленк-Понк; 18 — Уна-Пай; 19 — Кошелевское; 20 — Рачевское II; 21 — Согом; 22 — Усть-Вагранский грот; 23 — Атымья I; 24 — Шеркалы I; 25 — Низямское II; 26 — Перегребное I; 27 — Мань-Няслан-тур; 28 — Тан-Варуп-Эква; 29 — Ялпинг-Нел; 30 — Березово; 31 — Ямгортский; 32 — Лов-Вож; 33 — Зеленая Горка; 34 — Лонг-Юган; 35 — Тазовская; 36 — Хаэн-Сале; 37 — Хэйбидэ-Пэдара.
Памятники кинтусовского типа исследованы слабо, хотя изучение их началось еще в конце XIX в. В 1887 г. С.И. Патканов собрал обширную коллекцию вещей из могильника Ленк-Понк у д. Скрипуново на Оби, которая в значительной мере была издана сначала А.А. Спицыным (Спицын А.А., 1906б, рис. 336, 343, 357, 358, 366, 371, 373, 400, 415, 419–421, 490), а затем В.Н. Чернецовым (Чернецов В.Н., 1957, с. 200–202, табл. XXVIII–XXX), датировавшим вещи ошибочно VI–IX вв.
В 1890 г. Ф. Мартин произвел раскопки могильника Барсов Городок близ Сургута. Материалы раскопок были опубликованы Т.Ю. Арне (Arne Т.J., 1935), который утверждал, что могильник принадлежал предкам остяков (хантов). В 1911 г. участники Салымской экспедиции Тобольского музея Б.Н. Городков и Л.Р. Шульц, попутно с проведением естественных и этнографических исследований произвели сборы вещей на могильниках Кинтусовском и Уна-Пай. Коллекции поступили в Тобольский музей и позднее были опубликованы В.Н. Чернецовым (Чернецов В.Н., 1957, табл. XXXII; XLI–XLV). В 20-40-х годах этот исследователь провел также рекогносцировочные работы и небольшие раскопки ряда поселений, расположенных преимущественно в бассейне Северной Сосьвы и вблизи г. Салехард. При этом были вскрыты жилища на городище Мань-Няслан-Тур и поселении Зеленая Горка, проведены сборы материалов на городище Тан-Варуп-Эква (Чернецов В.Н., 1949, с. 67–74; 1957, с. 213, 214, 230–234). На севере Ямала, на поселении близ мыса Хаэн-Сале, В.Н. Чернецов раскопал четыре жилища, которые были датированы им XVI в. Полученные данные вместе с материалом поселения Тиутей-Сале позволили охарактеризовать специфику культуры морских охотников Арктического побережья, связав их с легендарной сииртя (Чернецов В.Н., 1935б, с. 109–133).
В 50-х годах весь накопленный материал по памятникам I — начала II тысячелетия н. э. был систематизирован В.Н. Чернецовым, считавшим, что в Нижнем Приобье в то время развивалась одна культура, являвшаяся в основном древнехантыйской (Чернецов В.Н., 1957, с. 238). Кинтусовский этап был датирован X–XIII вв. и рассматривался как период, к концу которого уже сложились основные
В конце 60-х — 70-х годах комплекс городищ и связанных с ними жертвенных мест I — начала II тысячелетия н. э. был исследован экспедицией Уральского университета в районе г. Сургут. При этом вскрыт ряд жилищ, выявлены особенности планировки и фортификации поселений конца I — начала II тысячелетия н. э. Результаты этих работ изложены пока в предварительных публикациях (Федорова Н.В., 1981а, с. 140–142; 1981б, с. 148–152; 1982; Морозов В.М., 1981б, с. 145–147; Семенова В.И., 1981, с. 208, 209; Чемякин Ю.П., 1981б, с. 220, 221).
Памятники кинтусовского этапа представлены поселениями, могильниками, жертвенными местами и кладами. В целом культура продолжает развитие культуры оронтурского этапа. Черты преемственности прослеживаются в основных категориях — планировке поселений, домостроительстве, керамике, эволюции звериного стиля и др.
Среди поселений имеются укрепленные и неукрепленные. Городища невелики по размерам, расположены на мысах и возвышенных участках террас. Площадь их колеблется от 400 до 1600 кв. м. Валы и рвы защищали площадки городищ или с напольной стороны, или по всему периметру (табл. LXXXVIII, 2).
Некоторые представления об устройстве фортификационных сооружений дает фольклор хантов, где указывается, что «городки» князей или богатырей были обнесены палисадами-частоколами, а наиболее прочно укрепленные «покрыты сверху медными листами». При описании штурма осажденных «городков» сообщается, что богатыри сначала рубят полисад, а затем уже проникают в них через проделанные бреши. При этом осажденные сверху, из-за частокола, бросают на штурмующих бревна и осыпают их градом стрел. Осада «городков» часто была затяжной, и осажденные нередко прогоняли нападающих (Патканов С.К., 1891а, с. 99, 100). Об этом же повествуют русские летописи. В 1194 г. осада одного из югорских городков новгородской ратью под предводительством воеводы Ядрея кончилась поражением осаждавших (Новгородская летопись, 1950, с. 40, 41). В более позднее время, в 1581 г., атаман Брязга три дня не мог взять остяцкий городок у с. Демьянского и овладел им только благодаря случайности (Миллер Г.Ф., 1937, с. 242, 243; Патканов С.К., 1891б, с. 17).
Под городками, «покрытыми медными листами», подразумевались наиболее прочно укрепленные поселки. Перекрытия из медных листов они, очевидно, не имели; такая характеристика их является продуктом образности языка сказителей былин.
С напольной стороны к городищам иногда примыкают неукрепленные части поселений (Барсов Городок IV/1). Существование подобных поселков засвидетельствовано хантыйским фольклором и историческими источниками. При походе вниз по Иртышу атаман Брязга часто встречал селения остяков около городков (Патканов С.К., 1891б, с. 17, 18).
Существовали также отдельно расположенные неукрепленные поселения, занимавшие возвышенные участки берегов рек и озер и состоявшие из одного или нескольких жилищ (Зеленая Горка, Сотом). Остатки отдельных неукрепленных поселков (Хаэн-Сале) выявлены в Заполярье, на Арктическом побережье.
Залесенность местности благоприятствовала сохранности микрорельефа поселений. На них постоянно прослеживаются располагавшиеся в ряд жилищные впадины. В.М. Морозов (Морозов В.М., 1981б, с. 143, 145) для городищ Сургутского Приобья конца I — начала II тысячелетия н. э. выделяет три типа жилищных углублений: 1) впадины с валообразным окружением и визуально фиксирующимся выходом; 2) впадины без фиксируемого выхода; 3) простые впадины. Различия между ними, видимо, в значительной мере обусловлены степенью сохранности остатков обвалившихся построек, а также, вероятно, особенностями конструкции жилищ.
Раскопки жилищ были проведены на поселениях Зеленая Горка (Чернецов В.Н., 1949, с. 70–74), Хаэн-Сале (Чернецов В.Н., 1957, с. 234, 235), городищах Мань-Няслан-Тур (Чернецов В.Н., 1957, с. 230–232), Урьевском (Семенова В.И., 1981, с. 208, 209), Барсов Городок IV/1, селище Барсова Гора IV/1 (Чемякин Ю.П., 1981б, с. 220, 221). Всего исследовано более 20 жилищ, в том числе девять построек вскрыты на городище Барсов Городок: IV/1, восемь — на селище Барсова Гора IV/1, а на остальных — единичные.