Финно-угры и балты в эпоху средневековья
Шрифт:
Для зооморфных изображений характерен реализм. Среди сюжетов преобладают представители местной фауны, прежде всего медведь, а также лось, олень, соболь, заяц, белка, орел, сова, гусь, утка, змея, ящерица, а из домашних животных — лошадь (табл. XCVIII, 28). Есть также фантастические изображения, по облику напоминающие рыб (табл. XCVIII, 23). Фигурки медведя преимущественно плоские, односторонние (табл. XCVIII, 31, 34, 36), но имеются и объемные двусторонние (табл. XCVIII, 26, 29). Особое значение, согласно ритуалам, придавалось голове медведя, что в определенной мере перекликается с изображением голов-личин человека. Изображения медвежьих голов выполнены на гривне и эполетообразных застежках (табл. С, 49),
Среди птицевидных изображений наиболее распространены фигурки гуся, орла, совы (табл. XCVIII, 1–3, 6–9, 13–21). При этом образ гуся или утки представлен преимущественно одиночными реалистическими изображениями (табл. XCVIII, 7–9, 13), в то время как образ орла или совы фигурирует главным образом в сложных композициях борьбы зверей или в изделиях, сочетающих разные фигуры. К ним относятся изображения ушастых сов с личинами на груди (табл. XCVIII, 19–21), медведя с крыльями (табл. XCVIII, 18), сцены терзания орлом головы лося или медведя (табл. XCVIII, 1–3), пожирающего змею медведя (табл. XCVIII, 31). В единичных экземплярах известны изображения соболя, стоящего на голове лося (табл. XCVIII, 4), а также декорировка туловища медведя головами животных, предположительно лося. К элементам стилизации относится наличие на изображениях орнамента в виде мелких «жемчужин», показ оперения в виде рубчиков (табл. XCVIII, 1–3), членение граней и плоских поверхностей (табл. XCVIII, 28, 36), что характерно для орнаментального стиля того времени.
Преобладали односторонние изображения с плоским туловищем и объемной, выступающей вперед головой. Но наряду с ними встречаются полые внутри, объемные, а также зооморфные пронизки (табл. XCVIII, 1; С, 46), напоминающее стилистически подобные украшения из Прикамья (Голдина Р.Д., 1979, рис. 4, 1–6). Своеобразно солярное изображение с головами орлов по периметру (табл. XCVIII, 17).
В целом металлическая пластика релкинской культуры входит в обширный ареал искусства звериного стиля Урала и Западной Сибири, но в то же время имеет свою специфику. Звериному стилю Среднего Приобья был свойствен, более чем другим районам, реализм, сочетавшийся с некоторой стилизацией. В отличие от пермского звериного стиля здесь отсутствовал образ сулде. Образ лося в релкинской культуре имел реалистическое выражение. В зооморфных изображениях наиболее ярко отражен образ медведя, а в антропоморфных фигурах отчетливо выступает культ мужчины-воина. Корни развития звериного стиля в Среднем Приобье, видимо, связаны с тотемизмом, а частью — с анимистическими представлениями.
Керамика релкинской культуры изучена недостаточно. Наиболее полно описана посуда Релкинского могильника, где обнаружены остатки 286 сосудов, в том числе 84 целых, а для 104 сосудов форма восстанавливалась почти полностью (Чиндина Л.А., 1970а, с. 248–254; 1977, с. 52). Керамика известна и по раскопкам на поселениях Круглое озеро I, II, Малгет (Чиндина Л.А., Балакин Ю.В., 1976, с. 45–64; Чиндина Л.А., 1982, с. 14–22).
Керамика лепная, изготовлена из глины с примесью крупно- и мелкозернистого, а также слюдистого песка и дресвы. Чаще всего примесью служил мелкозернистый песок. На могильнике Релка он представлен в 64,7 % сосудов (Чиндина Л.А., 1977, с. 54). Иногда вместе с песком добавляли шамот и дресву. В могильнике Релка сосуды с примесью песка и шамота составляли 8,8 % всей керамики, с примесью песка и дресвы — 14,4 %. Глиняное тесто только с дресвой или шамотом использовалось редко. На поселении Круглое озеро I прослежено, что маленькие сосуды вылеплены из более пластичных смесей (Чиндина Л.А., Балакин Ю.В., 1976, с. 49).
Способы формовки посуды детально не выяснены. По мнению Л.А. Чиндиной (Чиндина Л.А., 1977, с. 54), маленькие сосуды, вероятно, формовали из одного куска глины. Более крупные лепили ленточным способом или из отдельных пластин. У части сосудов шейку и венчик формовали отдельно и затем прилепляли к тулову. Поверхность сосудов серого, темного и желтоватого цвета. Обжиг костровый. Толщина стенок большинства сосудов около 5–7 мм. Приблизительно четвертая часть посуды ангобирована. Для ангоба использовали более пластичную, тонкозернистую глинистую массу.
Все сосуды круглодонны. По форме они делятся на горшковидные, чашевидные и ладьевидные. Наиболее многочисленны горшковидные сосуды. В могильнике Релка они составляют 81,4 %. Их характеризует шаровидная или яйцевидная форма тулова, почти вертикальная или несколько отогнутая наружу, изредка — наклоненная внутрь шейка, закругленный, приостренный или уплощенный край венчика (табл. XCIV, 4, 6, 9, 10, 12–15; XCV, 1, 6–8).
Чашевидных сосудов более низких, приземистых пропорций в релкинской культуре меньше. В могильнике Релка чаши составляют 12,1 % всей посуды (Чиндина Л.А., 1977, с. 58). Они слабопрофилированы, шейка почти вертикальная или слегка наклонена внутрь, венчик округлый, срезан внутрь или уплощен (табл. XCIV, 1, 2, 5, 7; XCV, 2–5).
Небольшую часть составляют ладьевидные сосуды или ковши (табл. XCIV, 8, 11). В могильнике Релка их 11 экз., т. е. 3,3 %. Л.А. Чиндина (Чиндина Л.А., 1977, с. 58) усматривает в этих сосудах модели лодок и считает, что они имели культовое назначение, в то же время, не исключая возможности использования их как ковшей. О бытовом назначении ладьевидных сосудов может свидетельствовать их широкое распространение и использование как жаровен в период потчевашской культуры (Генинг В.Ф., Евдокимов В.В., 1969, с. 118).
Единичными экземплярами представлены сосуд на поддоне, а также митровидный и кувшиновидный сосуды (Чиндина Л.А., 1977, с. 58, рис. 11, 4; 13, 19; 37, 3).
Абсолютное большинство сосудов орнаментировано. Преобладает штамповая орнаментация. Элементы орнамента представлены простой и пильчатой гребенкой, фигурными штампами, резным, ямочным, жемчужным узорами, желобками, насечкой, наколами, валиками. Узоры располагались горизонтальными зонами на шейке, вдоль венчика и на плечиках, часто опускаясь на тулово, а в отдельных случаях доходя до низа. В орнаментальных композициях представлены ряды из оттисков различных штампов, преимущественно зубчатого, а также зигзаг, изредка — наклонные полосы и треугольники.
Наиболее распространенным узором были ряды наклонно поставленной гребенки, он представлен более чем на половине сосудов в Нарымском Приобье и господствовал в Томском и Новосибирском Приобье. Прочие элементы узора встречаются обычно в сочетании с гребенчатым штампом. В целом в Нарымском Приобье орнаментация сосудов богатая и сложная, сочетающая в композиции несколько элементов. Ямки и «жемчужины» наносили только по шейке, как и желобки, прочерченные гребенкой. Оттиски гребенчатого и фигурного штампов на шейке и тулове образуют зоны, иногда чередующиеся друг с другом. Арочные узоры замыкали композицию снизу, на тулове. Насечки покрывали край венчика.
Л.А. Чиндина (Чиндина Л.А., 1977, с. 62–66), исходя в основном из анализа орнаментации, выделяет три типа керамики. Для первого типа характерна в основном гребенчатая орнаментация (табл. XCIV, 1, 2, 8, 9, 12), для второго — гребенчатая и фигурно-штамповая (табл. XCIV, 4, 5–7, 10, 13–15), для третьего — орнаментация налепными валиками или защипами в сочетании с аккуратными оттисками зубчатого штампа (табл. XCIV, 14; XCV, 6, 8). Типы I и II одновременны, тип III более поздний, относится к VIII в. В могильнике Архиерейская Заимка сосуд с валиковой орнаментацией встречен в погребении вместе с бляхами поясного набора, датирующимися второй половиной VIII — первой половиной IX в. В Томском и Новосибирском Приобье керамика типа II почти отсутствует.