Фиолетовый снег
Шрифт:
– А, - махнул рукой Иван. – Экзамены мы сдадим. А на выпускной решили ехать в Питер всеми тремя классами. А потом раскинет нас судьба по далям и весям…
– Дружочек, мозгами пораскинь на досуге: гостиницы к этому мероприятию бронируют перед Новым годом, сейчас уже май!
– Я все продумал! – заложил руки за голову этот малолетний аферист. – У нас под Питером большая дача. Места хватит всем. Деда уже предупредил и согласие тоже получил! А потом, едем мы всего на три дня!
– Значит, выпускного бала не будет?
– Зачем? Вы же выступать все равно откажетесь! А без Вас – совсем не то.
– Ваня! Не нарывайся на порку!
Он смерил меня с головы до пят и изрек: - Метр с кепкой против Мохаммеда Али.
–
Дача в Подсосенках встретила запустением и грустью.
– Вань, ты бы сказал отцу, дом любит человеческое тепло. Пусть приезжает сюда хоть в воскресенье!
– Он не был здесь после Нового года ни разу.
– Почему? – удивилась я. – Сосны так расслабляют после напряженной работы! Вот я бы с удовольствием здесь поселилась!
В Ванькиных серых глазах промелькнул хищный огонек. Или мне показалось?
Мы посадили у домика елочку, полили водичкой. Иван собрал сумку, бросил в багажник. Машинка ощутимо просела.
– У тебя там кирпичи? – спросила я.
– Инструменты. Хочу в прихожей плитку положить. Ну, и собственно, плитка.
Скоро мы вернулись в город, и я довезла его до дома. Ванька традиционно поцеловал меня в щеку. Я, бестолочь здоровая, оттолкнуть его не смогла.
И вот последний звонок и все экзамены позади. Ребята собираются в Питер, а мне подписали отпуск. Теплый и солнечный июньский день радовал ласковым ветерком и беззаботным настроением. Хотелось одновременно и отоспаться, и куда-нибудь уехать. Но вначале необходимо было переделать текущие дела. Может, потом к бабушке съезжу? Посмотрим. Мы с Иваном, наконец, обменялись телефонными номерами. Он, как кот валерьяну, обхаживал меня целую неделю, чтобы выудить у меня мой номер. Я, уже привычно недолго посопротивлялась и сдалась. Этот нахаленок обещал каждый день звонить. А я пыталась научиться жить без него.
Я с удовольствием прыгнула в маленькую красную машинку. Свобода! Домой! Долой все наваждения! Я умная и самостоятельная женщина в отпуске.
Лихо зарулив на стоянку своего дома, увидела автомобиль Семена. Странно. Давненько я с ними не встречалась. В смысле, с Семеном и его мерседесом. Послушаем, что скажет. Семен, естественно, не машина.
Я поднялась на этаж и, открыв квартиру, застыла на пороге. Все было, как в пошлом голливудском фильме: ботинки мужа, рядом туфли-лодочки размера этак сорокового. В голове хихикнула пьяная мысль: может, это тоже мужчина? Уж больно обувка большая. Дальше по коридору валялась голубая кофточка. Я ее машинально подняла. Еще дальше – юбка этой гренадерши и рубашка Семена. Интересно, она выше его? Или он ее? Впрочем, в постели все равны. И я пошла в спальню, из которой доносились вполне понятные звуки. Дверь была немного прикрыта. Я распахнула ее посильнее и остановилась на пороге. Ну что могу сказать? Смотреть намного хуже, чем участвовать. Неэстетично как-то. Муж извивался внизу, а наверху темпераментно скакала какая-то блондинка. Я покашляла и сказала: - Вот в гостинице я бы не увидела. А так ничего. Динамичненько. Вы не стесняйтесь, продолжайте.
И двумя пальцами бросила их одежду к кровати.
Муж тут же дернулся с перекошенной и красной физиономией. А блондинка, не слезая, развернулась. На меня смотрела сестра Марина.
– Не так уж я была не права. – Отмерла от удивления я. – Ты под каждое начальство ложишься?
– Ты! – завелась сестра. – Ты всегда лучше всех! Самая умная, самая честная, самая справедливая! Но меня, а не тебя, недотепа, любит мой Сенечка! – растянула в улыбке свой большой рот.
– Сенечка, ты любишь ее? – как к душевнобольному, обратилась к мужу.
– Света, это не то, что ты думаешь! – пытался скинуть ее с себя Семен.
Мой когда-то красивый и безупречный идол. Я смотрела на него и не понимала, что такого нашла в нем, кроме внешности? Одни Игнатьевы чего стоят! Я рассмеялась:
– Что ты смеешься? Это ты виновата со своей дурацкой школой! Сидела бы дома, как Тамарка! И ничего бы этого не было! – проорал Семен.
– Слышишь, Мариночка, Тамаре Игнатьевой соответствовать сможешь? Губы силиконовые хочешь? А попу? – меня душил смех. Истерика, наверное.
Маринка вскочила с кровати и подлетела ко мне: - Чего тебе еще надо, малявка? Чтобы он перед тобой ползал, вымаливая прощение? А не будет этого! Он подает на развод!
Я отодвинула ее рукой и посмотрела на Семена: - А у предпринимателя и крутого бизнесмена свое мнение есть? Хотелось бы выслушать.
– Не слушай ее, Сенечка! – Маринка снова запрыгала по кровати, но теперь вокруг любовника. – Она хочет разрушить нашу любовь! Я не отдам тебе его! Он мой!
Мне хотелось побыстрее закончить эту мелодраму.
– Семен. Я жду ответа. – лаконично сказала я.
Тот подумал и выдал: - Девочки, вы же сестры! Не надо ругаться. Давайте жить втроем.
– Чего? – одновременно выдали мы.
– Семен. Извини, но жить с тобой после нее, - я показала на Марину, - все равно, что надеть второй раз использованный презерватив. Извини еще раз.
Маринка судорожно натягивала белье. Семен молчал.
– Я сама подам на развод и буду искать квартиру. Но несколько дней, голубки, вам придется побыть порознь. Пока здесь живу я. Уйду – делайте, что хотите.
– Я вышла из спальни и обернулась. – Но пока я здесь – чтобы духу твоего, Марина, не было!
Ответом мне стала хлопнувшая входная дверь. В квартире стало тихо.
Я поставила чайник и достала конфету. Есть ничего не хотелось. Подумав немного, вытащила из сумки телефон. Я учительница. И у меня много учеников. Я посмотрела записную книжку. Вот. Семеновы Игорь и Алексей. Братцы – застройщики. Им и позвоню.
Вопрос с квартирой решился на удивление быстро. Мне на выбор предложили две однушки: потрепанную жизнью и людьми с газовой горелкой в старой постройке и совершенно новую, но на первом этаже в госпитальном поселке и, к сожалению, далеко от школы. Я подумала про Бортниковых и огорчилась. Квартира мне понравилась, но старшего видеть не хотелось, а младший скоро уедет, а я, возвращаясь домой, все время буду думать о нем. Но в рухляди без капитального ремонта жить не хотелось совсем и, снова взвесив все за и против, я купила однушку на первом этаже. За домом в метрах ста колыхался елками лес. За лесом – полигон и военная часть. Здесь живут много семей офицеров, сказал мне Алексей Семенов. Чужие сюда не забредают, ибо далеко. Свои не бузят. Даже школа здесь есть. Может, со временем, перевестись сюда? Интересно, почему Ванька тогда ездил к нам? Ведь ни разу не спросила!
Семеновы скоренько все оформили, и через два дня я перевозила мебель: пианино, диван из гостиной, гитару, компьютер и книги. Остальное было не моим.
Иван писал мне несколько раз в день. Где они были, что видели, во что вляпались. Им было хорошо, и я радовалась. Те, кто хотел учиться там, съездили в выбранные учебные заведения и подали заявления. Думаю, Иван поступит на бюджет. А завтра я его увижу! И будет ему сюрприз!
В промежутках между беготней по оформлению квартиры и переездом, заехала в ЗАГС и подала заявление. Детей у нас с Семеном не было. Делить нечего. Марчик мой был куплен еще до свадьбы. Квартира его. И я на нее не претендовала. Мать мне не звонила месяца три. Интересно, она в курсе приключений любимой дочушки? В любом случае, она ее будет оправдывать. Семен попытался пару раз поговорить со мной и объяснить, что в их среде разводы отрицательно сказываются на бизнесе: типа если партнер не состоятелен, как муж, то и в делах может… Я ответила, что мне нет дела до его дел, но если хочет выяснить отношения, можем пересечься на нейтральной территории. В кафе, например.