Фиолетовый снег

Бердичева Екатерина Павловна

В воскресенье днем, оставив дома дующегося мужа, я поехала к маме. В нашей старой квартире все было, как и всегда, на привычных с детства местах. Я бросила свое пальто на вешалку и обернулась к встретившей меня маме: - Что случилось?

Мама вздохнула, провела по моей руке: - Пойдем, чаю попьем, Светланка. – Мама приготовила чай и поставила в блюдечке рядом со мной мое любимое безе. Это была очень серьезная заявка. Я забеспокоилась: - Что-то с твоим здоровьем? Ты плохо себя чувствуешь? – Она рассмеялась.

– Я позвала тебя из-за Маринки.

– А с ней-то чего стряслось? – удивилась я.

Маринка – это моя родная младшая сестра. Отец девять лет назад умер от сердечного приступа, и мы в нашей типовой маленькой трешке остались втроем. Мама после его смерти

всю нежность своего сердца отдавала нам, пытаясь вырастить из хрупких и не очень-то красивых девчонок не только грамотных во всех отношениях, но и самостоятельных людей. По отношению ко мне, надеюсь, это получилось. А с Маринкой всегда возникали какие-то проблемы. В детстве я была маленькой и чернявенькой, такой, впрочем, и осталась, сестра же наоборот, была достаточно высокой блондинкой с прямым точеным носом, каштановыми бровями, карими глазами, и большим ртом. Над ребенком смеялись, считая ее ужасно худой и некрасивой, но после четырнадцати лет она из лягушонка медленно, но верно превращалась в настоящую русскую красавицу. Я свои какие-то, как мне казалось в детстве, недостатки внешности компенсировала усиленной учебой, занятиями спортом и музыкой, и поэтому, когда мне исполнилось пятнадцать, мальчишки из нашей музыкальной школы, создавая свою рок-панк-фолк- и т. д. группу, пригласили меня сначала клавишницей, а потом и вокалисткой. Маринка же на правах любимой и младшенькой, постоянно мне завидовала, не пытаясь что-то изменить к лучшему в своей жизни. Я ее приводила на гимнастику, которой с удовольствием занималась сама, но она, немного походив, отказалась, заявив, что на нее давит преподавательница. Я искренне возмутилась: ведь если не постараешься, результатов и не получишь! Но мама ее пожалела и отдала заниматься модным тогда теннисом. Маринка его тоже бросила под предлогом, что после занятий всю ночь болят плечи. В музыкалку она ходить тоже не стала, отговорившись тем, что от моих упражнений у нее звенит в ушах, а на свои тем более не хватит сил. Но, надо отдать ей должное, училась она хорошо, что позволило поступить ей в юридическую академию и благополучно ее закончить. К тому времени она как раз почувствовала свою внешнюю исключительность и сделала для себя вывод, что завидовать ей теперь должна я. Каким же ударом тогда для нее стало мое замужество! Она обиделась и не разговаривала со мной почти три года. Поэтому и к матери я ходила не часто. В- основном, когда Маринка была на работе. Вот и теперь, оказывается, с ней что-то приключилось. Не дай Бог, разгребать мне придется. А ведь точно, иначе мать бы и не позвала.

– Так что произошло? Свадьба, пожар, беременность? – лаконично еще раз поинтересовалась я.

– Мариночку с работы уволили. – пожаловалась мама.

– И что она натворила? В постель к боссу запрыгнула на глазах всего коллектива? Или его жена их застала?

– Света, как ты можешь! Марина такая ранимая девочка…- начала мама, - все пытаются ее оклеветать, все ей завидуют!

– А, так все-таки коллектив присутствовал!

– Понимаешь, после таких инсинуаций любая порядочная девушка уйти просто обязана!

– Мама, чего ты хочешь от меня? – прервала я воспевание моральных качеств сестрички.

– Пожалуйста, поговори с Семеном, может, он возьмет ее в свою фирму или куда пристроит? Все-таки она привыкла получать определенный доход, и лучше, если ее примут не просто с улицы, а по знакомству!

– Она, конечно, мне сама позвонить не могла?

– Дочка, ну ты же знаешь, какая она гордая и независимая!

– А заставить тебя меня упрашивать ее гордость не переломилась?

– Нет, это я сама, просто так ее жалко, что сердце болит! – мать прибегла к единственному аргументу, против которого бороться после ухода папы я просто не могла. И она это знала. Смерть отца для меня была страшным ударом. Маринка была маминой дочкой, а я – папиной. Нас интересовали одни и те же события, мы оба любили в зимние выходные кататься с гор на лыжах и санках, летом вместе рассекали на велосипедах и плавали в речке. У нас была одна на двоих жизненная позиция и один характер. Хотя я внешне похожа на маму, а Марина – на отца. Короче, мать применила запрещенный прием, чтобы заставить меня пристроить свою ненаглядную и лучшую в мире девочку.

– Хорошо, - скрепя сердце, пообещала я. – Поговорю с Семеном на выходных.

– Вот и ладно, - засуетилась вокруг меня мать, - тебе, наверное, уже пора?

– Конечно пора. – Поднялась я с табуретки. – Береги себя.

В выходные я поговорила с Семеном, он взял ее телефон и в течение недели обещал с ней побеседовать. Сказал, что у них в юридическом отделе как раз освободилась вакансия. Я облегченно вздохнула и занялась своими текущими делами.

Второй понедельник сентября встретил меня мелким дождем и восторженной Олечкой Александровной. Увидев, что я припарковалась, она поспешила мне навстречу, и тут же схватила меня под руку.

– У нас необыкновенные новости? – спросила я хмуро, раздражаясь на дождь и промокающее пальто.

– Ты видела новенького мальчика в моем классе? – с сияющими глазами сразу выложила она.

– Видела. И что? – заинтересовалась я.

– У нас был классный час, мы с ним побеседовали, он такой милый и обходительный! Ребята избрали его старостой!

– Да-а?

– Девочки так за него голосовали! Даже Дроздова с Петровой не спорила!

– А мальчики? – я посмотрела ей в глаза.

– Часть класса тоже была за! Остальные - за Кузнецова. Ты же знаешь, он старостой у них с пятого класса!

– И ты позволила выбрать Бортникова?

– А что? Он хороший, вежливый мальчик. Настоящий лидер! Он умеет организовывать ребят.

– Ты не забывай, что класс у них выпускной, и им надо заниматься учебой, не отвлекаясь на всякие изменения и разночтения. А при резкой смене лидера возможен конфликт.

– Брось, - обиделась Олечка, - все будет хорошо.

– Ты случайно не знаешь, откуда он у нас появился, весь такой из себя замечательный?

– Знаю, - ответила тут же Олечка, обрадованная тем, что я чего-то не знаю. – Он приехал из Питера. Говорит, отца перевели к нам. Военный, наверное.

Дождь припустил сильнее и последние метры до школы мы уже бежали. Вешая пальто на просушку в учительской раздевалке, вдруг показалось, что по мне мазнул пристальный взгляд серых прозрачных глаз. Я дернулась. Наверное, померещилось.

Уже с понедельника все учителя, пообщавшиеся с Бортниковым, ходили целиком и полностью очарованными его знаниями и безупречно-вежливой манерой поведения. Белая роза, не сбрасывая лепестков, символично стояла посреди учительской. Место его присутствия в школе можно было определить по толпе поклонниц, робко гуляющих в сторонке неподалеку от своего кумира. В воздухе летал запах назревающего конфликта.

Четверг этой же недели начался для меня весьма досадно. Мой муж собирался на работу и, уходя, забыл меня поцеловать на прощание, как он делал всегда, все пять лет нашей с ним совместной жизни. Грядут неприятности, сразу поняла я, и настроение испортилось окончательно, когда я вспомнила про урок в 11-в.

Так случилось, что входя в двери школы, первым на кого наткнулся мой взгляд, был именно Бортников. Он расслабленно стоял у колонны на первом этаже напротив входа и переговаривался с одноклассниками, которых, как магнитом, втягивало в его мощное энергетическое поле. Он сразу меня заметил и слегка улыбнулся. “Урок легким не будет”, - обреченно поняла я. Подходя к двери своего класса, я увидела всю их группу, собравшуюся у дверей. Прозвенел звонок.

– Опаздываете, Светлана Васильевна, - наклонившись ко мне, мягко сказал Иван.

– Звонок существует для учеников. Прошу в класс. – отперла я дверь. Дети быстро прошелестели мимо меня и заняли свои места. Я села за стол, отметила в журнале посещаемость и достала стопку прошлых работ.

– Что хочу вам сказать. Кто-то меня порадовал, как всегда. Кто-то огорчил, тоже как всегда. Дроздова! – та подняла голову. Я продолжила: - Свежий маникюр на руках – вещь, конечно необходимая. Но ты, такая красивая девушка, разве не хотела бы поразить иноземный мир не только своей ослепительной внешностью, но и грамотной речью? Представь, - продолжила стимулировать я ее, - ты прилетаешь с мужем-бизнесменом в Лондон. – Та представила, и улыбка заплясала на ее губах.- Он уехал на переговоры, а ты отправляешься… куда, Наташа? Конечно, в клуб! А там не сможешь даже спросить, где дамская комната… - Все захихикали, Дроздова нахмурила в размышлениях лоб.