Фиолетовый снег
Шрифт:
– А помогите мне, братцы месяцы и сестрица! – возопила тем временем падчерица. – Где эта Голландия, Бог ее знает, а цветочки-то нужны уже сегодня! Не бросьте горькую сиротинушку! Сама я местная, каждый день в огороде, а зимой-то подснежники там не растут!
– А ты смотрела? – поинтересовался Февраль.
– Обижаешь, начальник. Весь снег перекопала, да к соседке и выбросила. Нету там ничего.
– Ну что, братья, поможем сироте? – спросил Декабрь.
– Поможем! – заорал зал.- По пятьдесят рублей скинемся!
Декабрь
– По полям бегут ручьи, на дорогах лужи. Скоро выйдут муравьи после зимней стужи. Пробирается медведь сквозь лесной валежник. Стали птицы песни петь, и расцвел подснежник!
Из-за кулис вылетел ученик 9-а Гоги Иванидзе в пальто и с чемоданом.
– Ау! Люди!
Увидел Братцев-месяцев и падчерицу на лыжах.
– Ай, вах! Любые дэньги дам, в аэропорт подбросьте!
– А скажи-ка, добрый молодец, зачем тебе в аэропорт?
– Тюлипаны у менэ в чемоданэ, на новый год королеве испанской от щедрот королевы голландской!
– Так вот тебе, девица, цветочки твои! – плавно показал рукой Апрель на грузина. – Иди, бери!
– Ай, спасибочки, Братцы-месяцы, не обидели сиротку! – Мартынова бросила палки, засучила рукава и на лыжах почапала к торговцу из южной страны. – Чемодан отдай!
– Грабют! – закричал Иванидзе, прижав чемодан к груди.
– Лучше по-хорошему отдай, а то хуже будет! – пригрозила падчерица. – В зимнем лесу и помереть недолго!
– Пятьдесят тысяч! – сориентировался грузин.
– Тысяча и ты на мне женишься! – нашлась Мартынова. – У нас дров нарубить некому.
– Ай,вай, хорошая девушка! – зарыдал Гоги. – Мамой, папой клянусь, женат я, дети сиротами останутся, грех на душу не бери!
– Согласна. Отдавай так, без женитьбы.
– Ай, бери, добрая девушка, - бросая одной рукой чемодан, другой вытирая со лба пот, ответил Иванидзе и, развернувшись, дал деру за кулисы. Падчерица подхватила чемодан одной рукой, другой взяла лыжные палки: - Доброго вам здоровьичка, месяцы. Спасибо за помощь.
– Да разве братки своих в беде бросают? – важно ответствовал Январь.
Тут влез шестиклассник Апрель и сказал: - А что, Братцы- Месяцы, если подарю я ей свое колечко обручальное?
– А делать-то что ты с ней будешь? В прятки под одеялом играть?
– раздалось в глубине зала.
– Коль понравилась девушка, отчего ж не подарить? – важно сказал Декабрь.
– А случится если что плохое, ты колечко мое брось (Типа, я не при делах, и ребенок не мой! – отозвалась публика) и скажи: - Ты катись, катись, колечко, на весеннее крылечко, в летние сени, теремок осенний, да по зимнему ковру к новогоднему костру! И мы все вместе придем на помощь с бурей, метелью, весенней капелью!
А дальше вернулась падчерица в свой дом, отдала чемодан и поспешила на сеновал, утверждая, что там все же теплее, чем в доме. Мачеха с сестрой отправились во дворец к королеве:
– Набрали чемоданчик подснежников простых. За это мы получим корзину золотых! – пели наши девушки. Королева Дроздова ( кто же еще мог ею быть?) достала цветы и, сморщив носик, понюхала: - Странно. Подснежники, а пахнут, как тюльпаны!
Зал начал прыгать и орать: - Не верь им, врут они все!
– Так что же это? Подделка? – усомнилась Королева.
– Да не Версаче это! В Китае делали, на лейбл посмотри! – надрывался зал.
– Вот что! Запрягайте карету, едем в лес подснежники искать!
Мачеха с сестрой бухнулись в ноги Королеве: - Не мы их нашли, падчерица, змея, где-то откопала!
– Вот пусть и покажет, где!
Падчерица не созналась в содеянном и понеслась в лес. Мачеха, сестра, Королева вокруг елочек бегом за ней. Нагнали. Кольцо отобрали и вышвырнули в сугроб.
Падчерица начала громко говорить: - Ты катись, катись, колечко…
Публика переживала и громко давала советы. Спектакль захватил всех. Завуч даже подпрыгивала на стуле, когда кто-нибудь вскакивал с места, и ей было плохо видно.
Тем временем появились Братья-месяцы, в том числе и Июль. Видимо, чартер задержался.
– Что случилось, девица, почто звала нас, красная? – поинтересовался басом Тищенко.
– Обижают. – падчерица ткнула пальцем в своих преследовательниц. – Опять цветов просят.
Декабрь опять стукнул посохом и из-за кулис вывалился Иванидзе с другим чемоданом.
– Что? Опять? – на чистом русском спросил он.
– Барышня цветов требует! – показал на Королеву Апрель.
– Ай-вах! – оценил прикид Королевы Иванидзе. – Тюлипаны, розы, хризантемы! Свежие, как горный ручей! Вся партия – сто тысяч!
– Пять. И дозволяю поцеловать ручку.
– А зачем мне твои ручки? У мене свои есть, хочу, целую, не хочу – мою. Семьдесят тысяч.
– Десять. Позволю посмотреть на королевский бал!
Короче, договорились они и ушли вместе за кулисы. Падчерица от щедрот получила воз дров для обогрева помещения и теплую шубку с плеча Января. То есть, норковую. Мачеха и сестра завыли от злости.
– А вас, за то, что только о деньгах думаете, а трудиться не хотите, принудительно отправлю на общественные работы: будете сиренами при пожарной части служить. И тепло, и мужчины под боком. Дрова, опять же, если надо, поколют.
Колечко Апрель опять отдал падчерице: на будущее, так сказать.
Артистам хлопали стоя. Мышцы на лице болели. Из зала дети вылетали красные и довольные. Директор тряс руку Борису Игнатьевичу. Чья-то мама бегала и искала норковую шубу.
Мы с Ольгой Александровной шли по коридору к учительской, когда нас нагнал Бортников.