Фирсов Русские флотоводцы

Фирсов Иван Иванович

Федор, исполняя наказ опальной вдовы-царицы

Натальи Кирилловны, не на шаг не отставал от подопечного царевича и в забавах, и в потехах...

Страсть как любил пятнадцатилетний царь, кроме прочего, шастать по разным подворьям, амбарам, вы-сматривать разные поделки, устройства. В последнее время, кроме Апраксина, брал с собой Франца Тиммермана из Немецкой слободы, знатока разных приспособлений. Он первый объяснил недавно хитроумную новинку — астролябию. Как-то июньским пол-I ном забрели они в усадьбу Никиты Ивановича Романова в Измайлове, двоюродного брата Михаила Федоровича Романова, деда Петра. В свое время тот прослыл любителем всяких европейских диковинок. Им льняном дворе заглянули в дальний амбар. Среди к мама в дальнем углу, около стены, лежала на боку лодка. Петр раскидал рухлядь, поднялась пыль.

— Гляди-ка, лодья, откуда она здесь? Федя, крикни мужиков.

Подтащили лодку к выходу, смахнули пыль. Видно, давно она валялась в сарае, потемнела от времени.

Франц обошел лодку кругом, заглянул под один Порт, присел на корточки возле кормы.

Петр цепко следил за ним, нетерпеливо спросил:

— Что сие за штуковина?

— Сие, государь, видимо, бот аглицкий, ходит не только по ветру, но и против него.

— Коим образом?

— Для того надобно ему машту соорудить, парусину из холста сшить. — Франц провел рукой по днищу. — Судно, как видно, долгое время здесь без присмотру находилось.

Апраксин вдруг хмыкнул:

— Видел я подобный бот в Дединове, когда с тятенькой бывал там.

Петр быстро повернулся:

— Не путаешь?

— Слава Богу, память не отшибло. Там еще один такой был.

Тиммерман пожал плечами:

— Может, и так, государь, я в Дединове не бывал.

— Франц, что тебе потребно для поправки лодьи?

Голландец добродушно улыбнулся. Он не раз слышал в Немецкой слободе на Кукуе о любознательности молодого царя. Лефорт вечерами в аустерии рассказывал о его настырной пытливости.

— Исправить судно мне не под силу, не хватит уменья. Я мало занимаюсь плотницким делом, а тут надобен корабельный мастер. Но я найду такого мастера, есть у меня на примете старинный мой земляк.

Петр умоляюще посмотрел на собеседника. Здесь нахрапом не возьмешь.

— Послушай, Франц, бери мою повозку и с Федькой поезжай, разыщи того умельца.

В Немецкой слободе плотника не оказалось. Разыскали его у водяной мельницы, ремонтировал колесо. Франц объяснил, в чем дело, и они втроем поехали в Измайлово. По пути Апраксин долго присматривался к попутчику, узнал, что зовут его Карстен Брант, потом решился спросить вежливо:

— Случаем, вы не бывали в Дединове?

— О, я жил там полгода, но откуда вы так предполагаете?

Апраксин ухмыльнулся довольный, вздохнул, будто освободился от мучительных поисков в памяти:

— Приходилось мне там бывать с тятенькой мальцом, годков двадцать тому.

В Измайлове, на берегу Яузы, нетерпеливо расхаживал Петр. Тиммерман с поклоном подвел Брандта.

— Кристиан Брандт, — представился тот Петру.

— Стало быть, Карстен? — весело проговорил Петр.

Разговорились, оказалось, что голландский мастер старый моряк. Пригласил его в Россию еще отец Петра, Алексей Михайлович.

Не спеша осмотрев ботик, он облокотился о борт, раскурил маленькую трубочку. На Петра повеяло тириким дымком. Он раздул ноздри, слегка закашлялся.

Брандт провел ладонью по шероховатому планширю, взглянул на Тиммермана:

Подобный бот, помнится мне, мы ладили в Де-дннове.

Ты служил на «Орлео? — вскинулся Петр.

Верно так, государь. По указу вашего батюшки, цпрство ему небесное, великого государя Алексея Мини иловича в Астрахани плавал.

Петр присел на бревно, кивнул Карстену:

— Садись рядом. А каким образом ты попал и Москву и что за корабль был «Орел»?

В рант раскурил трубочку, попыхтел молча.

— Давненько это было, государь. — Он чисто выговаривал русские слова. Видимо, основательно пооб-жился на русских землях. — В Московии обретался тогда наш негоциант Иван Сведен. Царь Алексей Ми-.чайлович просил его нанять в Голландии шкиперов, матросов, пушкарей на корабль «Орел». По этому поводу и встретил меня в Амстердаме капитан Давид Нутлер. — Брандт оживился, расправил плечи. — Мо-юд я тогда был, холост, констапелем на королевском флоте кончил контракт. Давид знал меня по службе, заманил в Московию. Обещал хороший заработок. Нас тогда чертова дюжина набралась кормщики, парусни-I п, пушкари. Я тогда в Дединове за корабельного плотника трудился.

— А что, «Орел» против ветра выхаживал? — спросил как бы невзначай Петр.

— Паруса на судне токмо для того и служат, — пожал плечами Брандт. — Каждый парусник идет против ветра. Только по-разному — один ходко, другой валко.

Царь кинул взгляд на смущенного Тиммермана.

— А что, и по Волге такие лодьи шастают?

— И по Волге, и по морю из Астрахани царские купеческие бриги в Баку и Персию с товарами отправляются. Рыбацких парусных карбасов на взморье всегда полно.

Рассказ Брандта все больше завлекал, бередил любопытство Петра.

— Чего для выделывали тот корабль в Дединове?

— Великие надежды возлагал царь ваш батюшка на «Орел». Хотел отправить послов в Персию и Индию. Торговлю завести с теми странами. Да жаль, все порушилось.

— Что же помехой стало?

— В ту пору смутьяны в наших краях объявились. Атаман казацкий Стенька Разин пришел в Астрахань, захватил и «Орел». Царских слуг в то время не миловали. Наши товарищи на шнявах смогли уйти в Персию, а мы с капитаном Бутлером не успели и потом еле ноги унесли от разбойников. Целый год, почитай, добирались до Москвы... — Брандт выколотил трубочку, поднялся, подошел к корме ботика, ласково потрогал полукружье транцевой доски. — Сей бот остался с тех времен. Даже узорчатые кромки по бортам и на корме сбереглись, только краска вся полиняла.