Фирсов Русские флотоводцы
Шрифт:
— Нынче надобность в переволоке миновала. Ватранг со всей эскадрой ждет нас в море, перекрыл нам путь, где давече Змаевич проскочил. — Петр склонился над картой. — Ан мы пойдем прибрежным фарватером. Там, где нас не ждут. Не мешкая, после полуночи сразу. — Петр выпрямился. Все эти дни он примечал — обычно ночью ветер стихал и до полудня устанавливалось полное безветрие.
— Дай-то Бог, лишь бы опять штиль установился...
В 4 часа утра 27 июля скампавеи, прижимаясь к берегу, двинулись кильватерной колонной на прорыв.
В авангарде шел генерал А. Вейде, за ним следова-да кмрдi(баталия Ф. Апраксина, в арьергарде — генерал М Голицын.
< Хитружив русские суда, шведская эскадра открыли жестокий огонь, но почти все ядра падали в воду, Им- достигая цели.
IC полудню, обогнув полуостров, колонна скампа-fHt «соединилась с отрядом Змаевича.
У Рилакс-фиорда дугой выстроился готовый к бою фтрпд шведских кораблей. Петр предложил шведскому адмиралу сдаться. Эреншильд надменно отказался. Он имел 10 боевых вымпелов, 116 орудий и, главное, рассчитывал на помощь Ватранга.
Господин адмирал, поднимайте сигнал «Атако-him. неприятеля», — приказал Петр Апраксину. — )1 епм поведу в атаку авангардию.
Три часа продолжался ожесточенный бой. Дважды мростно бросались русские гренадеры на абордаж, п тдыко третья атака с флангов принесла победу...
Шквал жесточайшего артиллерийского и ору-| « иного огня встретил атакующих. Шведы, оказавшись в смертельной ловушке, бешено сопротивляюсь. Эреншильд имел только один выход — прощаться с боем и уйти. Другого он не мыслил. Шведский флот не знал себе равных на Балтике и «чце ни разу не спускал флаги перед неприятелем и морских сражениях.
В первой атаке погибло много гребцов, сплошная « тема огня выросла перед галерами, и авангард отопи л. Эреншильд приказал удвоить мощь огня, и вторую атаку шведы также отбили. Тогда Петр изменил тактику и решил, разделив атакующих, зайти с флан-гои, где огонь был слабее, и это принесло успех. Про-|1ммвшись сквозь завесу шквального огня, русские мо-I »яки бросились на абордаж. Несмотря на яростное сопротивление, шведы были сломлены, и шведские суда один за другим начали спускать флаги. Самый ожесточенный абордажный бой разгорелся на флагмане, фрегате «Элефанат». До последнего бились шведы, но сдержать напора атакующих не смогли. Весь в ранах, Эреншильд пытался уйти от позорного плена на шлюпке, но был захвачен. Трофеями стали все 10 судов Эреншильда, отряд которого потерял убитыми 360 человек. В авангарде было убито 8 русских офицеров и 119 рядовых. Путь русским войскам в Швецию был открыт.
«Воистину нельзя описать мужество российских войск, как начальных, так и рядовых, — отмечал Петр, — понеже абордирование так жестоко чинено, что от неприятельских пушек несколько солдат не ядрами и картечами, но духом пороховым от пушек разорваны». Всех участников сражения наградили медалями, а Петру I пожаловали чин вице-адмирала.
В европейских дворах впервые заговорили о морской мощи России. На берегах Темзы забеспокоились: флот Петра I вырастал в грозную силу и мог стать серьезным соперником Британии на море.
Англичане с тревогой посматривали на растущий не по дням, а по часам Балтийский флот, да и царь после Гангута по-другому разговаривал с высокомерными британцами. Не замедлил донести об этом посол Мекензи своему партнеру в Лондоне лорду Таунсену на исходе 1714 года.
«Что касается того, что может случиться, если шведский король возобновит войну в этой стороне, то слова царя всегда сводились к тому, что он сам стоит за мир, то он постоянно будет пускать в ход все усилия, чтобы сделать войну утомительной для его противника. Царь разговаривал при этом с видным равнодушием и не преминул высказать высокое мнение, которое он имеет о своем флоте, и что этот флот может ему помочь получить хорошие условия мира».
Весной Мекензи прощался с Россией. На английском престоле скончавшуюся королеву Анну сменил Георг I. Петр достоверно знал о враждебности Мекензи к стране пребывания и позволил себе то, о чем десяток лет назад и не помышлял бы.
Ни прощальной аудиенции, услышав отзывные IppiMori.i английского посла, царь вызывающе спросил
• I• тишина:
Кто кредитив сей подписал?
Королева Анна,государь.
Покойница? — раздраженно крикнул Петр. — Mtfpim их послу. С того света грамот не приму.
I'потерявшийся Головкин вернул Мекензи грамо-I v 1I «бледневший посол пробормотал:
Документ, государь, составлен по всей форме.
Итак я тебе кредитивную грамоту дам к моей Ми I ушке, царство ей небесное, Наталье Кирилловне.
Мекензи еще больше смешался, развел руками, и 11етр вдруг захохотал:
Передашь моей матушке приветствие от меня?
Разговор принимал угрожающий характер.
• Вог мой, — думал Мекензи, — черт с ними, с граней 1ми, только бы ноги унести. Головы-то царь рубит ..... го без разбора».
1,олго еще издевался царь над послом. Быть мо-
* < I, пспомнил, как в свое время глумились англичане ю» I послом Матвеевым?
( ною твердость он проявил не напрасно.
Возвратившись из плена, Карл XII наотрез отка-»м пси вести мирные переговоры. Он надеялся на войну /и» победы. Значит, надлежало «разговор» с ним вести прежний, тем более что король издал «каперский V» м;«*, и прошлым летом шведы захватили полсотни И упеческих судов, направляющихся в Россию. Посма-11>инал Петр и на Европу. Там наконец-то развязались руки у Англии, окончилась война за Испанское наследство.
«Тогоради, — писал царь Долгорукову в Данию, — пароля лучше на том Шведском берегу посетить, и /I желаемому миру принудить; а ежели в том слабо ног тупить» опасно, дабы кто из сильных в медиато-ры не вмещался, и тогда принуждены будем все по их у зыке танцевать».
Шведы намеревались отыграться за прошлогоднюю неудачу. Набежали на Ревель. Врасплох русских не застали. Уже при входе батарея на мысу охладила их пыл. Потом заговорили пушки двух бригантин. На пристань быстро выставили полковые пушки и стреляли в упор. Пришлось убраться восвояси.