Физическая невозможность смерти в сознании живущего. Игры бессмертных (сборник)
Шрифт:
Я оторвался от дневника. Интересная идея – Зритель, догадавшийся о том, что творится вокруг него. Разумеется, это ирония, но если задуматься, то достаточно тонкая. Конечно, Пятому было легко проявлять подобный сарказм, ведь он-то знал Зрителя. Побыл бы он в моей шкуре, когда ни в чем нельзя быть уверенным. А может, этот Пятый жил здесь еще тогда, когда наш Зритель действительно был ребенком? Вряд ли, страницы не пожелтели.
17 февраля
Мир вокруг и похож, и не похож на то, что я себе представлял. Люди, помещения, разговоры – все это соответствует ожиданиям. А вот уклад жизни, ощущения, которые он вызывает, само чувство жизни – другие. Я думал, мне предстоит хорошо оплачиваемый приятный отдых. А это – безделье, грозящее в недалеком будущем настоящей скукой.
21 февраля
Ева продолжает напоминать о Валери. Вечный упрек. И вечное напоминание о том, что всегда надо сначала думать, а потом говорить.
26 февраля
Вышла новая книга. Аншлага не наблюдается, но народ
Я нетерпеливо скользил взглядом по строчкам. Размышления, воспоминания, наблюдения. Все это очень интересно, но когда же, наконец, появится имя Зрителя?
1 марта
Может, попробовать самому? В пассиве имеем: полное отсутствие литературного опыта, степень по физике, очевидную бесцельность написания книг, которые никому не нужны. В активе: невозможность заниматься какой-либо наукой в этом месте, некоторое охлаждение к физике в последний год, альтернатива полнейшей бездеятельности, застарелая любовь кхорошей литературе, возможность стать кем-то даже в этом псевдомире. Актив явно перевешивает.
Ну вот, наконец-то понятно, кто из Пятых писал этот дневник. Немудрено, что страницы белые: тетрадь пролежала здесь совсем недолго.
3 марта
Приятный парень этот Шинав. Только малость задумчивый.
4 марта
Решено. Завтра поговорю с начальством. Не думаю, чтобы у них нашлись возражения. Если унтер-офицер Дюруа мог стать известным журналистом, почему бы физику Шеналю не превратиться в писателя?
6 марта
Оказалось даже проще, чем я думал. «Нет проблем, пиши на здоровье». Пишу.
9 марта
Жаль, что здесь пока не изобрели компьютеры. Эта музейная печатная машинка начинает действовать на нервы. Отставил ее в сторону, стал писать старым проверенным способом.
14марта
Писанина идет очень медленно. Через каждые две строчки обнаруживаю, что использовал запретное слово или сравнение. Исчеркал целую страницу. Перечитал и убедился, что она стала гораздо скучнее того опуса, что вышел под моим именем две недели назад. Начал все заново. Две заповеди: «Не упомяни» и «Не сотвори скучный текст». Пока что не совсем ясно, как их совмещать.
Я улыбнулся. Знакомо, очень знакомо. Что, тезка, не пишется? Тезке и в самом деле не писалось. Однако он не впадал в уныние и не бесился. На протяжении трех страниц он анализировал, просчитывал, взвешивал. Это можно, это нельзя… Такие чувства изображать опасно. А вот эти можно развивать. И наблюдения, наблюдения, наблюдения.
3 апреля
Ключ к написанию интересных книг для этого мира – в понимании людей. В их побуждениях, мыслях, интересах. Мне нельзя выдумывать приключения тела, но кто сказал, что я не могу создавать приключения духа? А для этого надо знать и понимать окружающих меня людей.
5 апреля
При всей своей схожести они очень разные. Умные и посредственные, общительные и не очень, любящие свое занятие и подумывающие о том, чтобы поменять его. Да, они все приветливы, милы и любезны. Но даже в этих рамках проявляются различия. Например, Вторая – мама, для которой не существует никого, кроме меня. С ней по своей материнской заботе может сравниться только Восемнадцатая. Она в детях вообще души не чает и, на мой взгляд, немного с этим переигрывает. А вот Девятая, наоборот, абсолютно не выделяет своих детей среди остальных. Мой сосед Шинав очень восприимчив, мечтателен и склонен к пространным рассуждениям. Третий – просто никакой. Самый бесцветный обитатель этого мира. Адад, прямо скажем, не блещетумом, но при этом мил. Ева… похожа на Валери. Впрочем, если серьезно, то она мне кажется очень властной дамой. Первый, будучи врачом, смотрит на всех как на потенциальных пациентов. По своей заботливости вполне сравним со своей сестрой. Только его забота распространяется на всех вокруг.
Я зевнул. Ну кому интересны описания актеров, которых давно заменили? Как там насчет более существенной информации? Что, еще наблюдения?
6 апреля
Седьмой несколько необщителен, но, разумеется, ни в коей мере неугрюм. Угрюмых здесь вообще нет и быть не может. Десятый – веселый и легкомысленный. Хотя что такое легкомыслие в нашем мире? Не более чем отсутствие постоянных интересов. Восьмая – очень приятная девочка. Чем она так приятна? Не знаю… может, тем, что любит книги Пятого? Ну, а если серьезно, то, по-моему, она очень добрая. По-настоящему добрая. Она всегда рада успехам других. Опять же, а кто здесь не рад? Двенадцатый, несомненно, обладает очень четким мышлением и любит это демонстрировать. Кроме того, большой поклонник литературы. Помнит невероятное количество книг чуть ли не наизусть, цитирует огромные отрывки по памяти. Лия – единственная на весь мир женщина-инженер. Это уже о чем-то говорит.
15 апреля
Сегодня у мамы юбилей. Наверное, они все собрались дома, и мама опять хотела приготовить все сама. А отец снова придумал стихотворение, в котором не много рифм, но много любви. Дядя Симон произносит свой коронный витиеватый тост, который год от года становится все длиннее. Все сидят за нашим старым столом, и только мое место слева от отца пустует. Мама так и сказала: «Это место всегда твое». С днем рождения, мама.
19 апреля
Бедный кролик. Как ему здесь должно быть тоскливо. Впрочем, он ведь и не подозревает о том, что творится снаружи. Прыгает себе, жует травку, а ученые мужи смотрят на него сверху и решают: сейчас такую прививку испробуем, а завтра вот эту. А кролик видит только свой загончик и может быть в нем вполне счастлив.
Сначала я даже не понял, о чем идет речь. Какой кролик? А, это он так называет Зрителя. Я представил себе, как по Секции Встреч, переворачивая кресла и статуи, нелепо скачет огромный белый кролик, и хмыкнул. Хорошая аналогия.
30 апреля
Говорил с Тесье. Уважаемый доктор ознакомился с первой главой и дал добро. Теперь хоть будет чем заняться. И очень уж убоги эти книжицы.
А когда он начал писать? Я вернулся назад на десяток страниц. Ничего себе! У него было целых два месяца на первую главу. А мне дали какие-то несчастные десять дней. Да-а, за три года доктор Тесье посуровел.
6 мая
Почему-то они до сих пор не удосужились научить Пятого играть в шахматы. Пришлось сегодня изображать процесс обучения. Надеюсь, я не перестарался с импровизацией. Завтра придется играть опять. Николь меня насмешила, когда стала подсказывать этот нелепый ход. Если бы мы играли no-настоящему я бы легко обыграл их всех. Разве что с Двенадцатым надо было бы повозиться.
11 мая
Похоже, втянулся. Сложностей, конечно, невпроворот. Но мозги теперь не работают с таким диким скрипом, как вначале. Надо поработать над стилем диалогов. Жаль, что под рукой нет ни одной приличной книги.
Где же то, что я ищу? Имя, миледи, имя. Что вы мне рассказываете о своем художественном процессе? Честное слово, потом я с большим удовольствием перечитаю эту часть ваших мемуаров. А пока дайте мне информацию. Июнь, июль, август… Сплошные размышления.
18 августа
Все. Последняя точка поставлена. Finita la comedia. Редактура закончена, исправления внесены. Теперь – цензура.
22 августа
Цензура оказалась на редкость благосклонной. Николь утверждает, что нести книгу Двадцатому можно только в перепечатанном виде. Никаких рукописных вариантов. Обоснование очевидное, но перепечатывать тоскливо.
27 августа
Вот спасибо, избавили меня от этой обезьяньей работы. Забрал перепечатанную рукопись, отнес Двадцатому – пусть размножает.
4 сентября
А вот это уже аншлаг. Никогда не предполагал, что мой первенец будет пользоваться таким успехом. Только Шинав повел себя несколько странно. Зашел, сказал «спасибо», посмотрел многозначительно, постоял и удалился. Чудак, за что спасибо? Остальные не скупились на похвалы. Четвертый объявил мою книгу зарей новой литературы. Все теперь только об этом и говорят.
5 сентября
Тесье поблагодарил и просил продолжать в том же духе. Посмотрим.
28 сентября
О человеке, который достиг всего, чего мог достичь
Жил некогда человек, который хотел достичь всего, что было в его силах. Желание это было его наваждением. Он ел, спал и жил с одной-единственной мыслью: умереть, добившись всего, чего он был в состоянии добиться…
Вот так классик бессмертного мира! Запретную литературу пописываем на досуге? Ладно, это как-нибудь потом. Успеется. Да и кто знает, как на мою бессмертную психику подействует рассказ с таким названием. Хотя всего одна страница… «Порой его самого пугали силы, таящиеся в его мыслях и сердце…» Нет, явно не стоит.
Я встал и потянулся. Интересно, удастся узнать хоть что-нибудь стоящее из этого дневника? Снова уселся и стал читать по диагонали. Замысел новой книги. Ева. Размышления об эксперименте. Какая-то формула, написанная поперек страницы. Разодранный лист – это, несомненно, последствия моих упражнений с линейкой. Еще одна формула. Очень короткая, но я в ней все равно ничего не понимаю. Ночной разговор с Катру О чем говорили, не сообщается. Просто разговор. Ничего не скажешь, подробная информация. Ни малейшего намека на Зрителя. Стихи. Вот как – преображение физика в лирика. Хотя стихи неплохие. Только расплывчатые. На то они, впрочем, и стихи. «Мечты прекрасной наважденье…» О чем это он? И снова размышления.
5 января
Шинав стал каким-то странным. Теперь я его редко вижу, хотя живем мы бок о бок. Когда встречаемся, он порой косится по сторонам, как будто боится чего-то. Говорит он теперь отрывисто, резко. Может, его сменили? Но сомневаюсь, чтобы новый актер мог быть настолько непроверенным. Да и без того я практически уверен, что это тот же человек. Только что-то с этим человеком происходит.
20 января
Если я не ошибся в расчетах, то сегодня – ровно год с того момента, как я попал сюда. Какой мир теперь для меня реальней? А какая личность?
24 января
Надо не забыть побеседовать завтра с Седьмым. Интересные идеи онутром высказывал.
3 февраля
У Шинава точно какие-то проблемы. Еще немного, и придется поговорить с Николь или Катру Как он сегодня дернулся, когда я его окликнул. Правда, ничего более. Говорил спокойно, тихо. Но в глазах – какое-то затаенное ожидание. Ожидание чего?
6 февраля
Шинав сегодня оборвал беседу на полуслове и ушел. И смеху него теперь нервный. Смеется – и вдруг втягивает воздух в себя с каким-то всхлипыванием, будто икает. А глаза совсем не смеются. И еще у него появилась неприятная привычка кусать ногти. Раньше я за ним этого не замечал. Тут вообще ни у кого нет неприятных привычек.