Физрук 2: назад в СССР
Шрифт:
— Прекратите это безобразие!
Глава 21
Артисты на сцене замерли, опустив шпаги. Зрители недоуменно оглядывались. Завучиха гордо проследовала к сцене. Я поднялся, понимая, что вот сейчас будет отнюдь не комическая дуэль. Друг Карл воздвигся рядом со мною во весь свой тевтонский рост. С такой поддержкой можно было не сомневаться — мы ее сейчас уроем.
— Кто дозволил проводить в школе это мероприятие? — осведомилась Эвелина Ардалионовна.
— Общественность, в нашем, с Карлом Фридриховичем, лице, и при поддержке Дома Пионеров, — не моргнув глазом ответил я.
— И кто же здесь представитель Дома Пионеров? —
— Он на сцене. Актер драмкружка Вадим Иванович Красильников.
— Это ученик десятого «А» класса! — проквакала Шапокляк. — Не морочьте мне голову, товарищ Данилов!
— Насколько я знаю, товарищ Царева, — продолжал я, — подлинные хозяева Домов Пионеров, пионерских лагерей и других детско-юношеских учреждений, включая школу, это дети! Разве не так?
Она поперхнулась. Крыть ей было нечем, но она ухватилась за последнюю соломинку.
— А эти колющие предметы в руках детей, — завопила она, тыча в сторону шпаг, которые держали в руках пацаны, — они разве не опасны?!
— Это не колющие предметы, а рапиры — театральный реквизит, — тихо и интеллигентно парировал Рунге.
— Я вам покажу реквизит! — взвизгнула заведующая учебной части. — Я выведу вас на чистую воду!
— В следующий раз, Эвелина Ардалионовна, — сказал я. — А пока, будьте любезны, не срывайте нам мероприятие.
— Завтра педсовет, так что мы еще поговорим с вами, товарищ Данилов, — пообещала Шапокляк. — И с вами, товарищ Рунге.
И она выскочила, как ошпаренная.
— Продолжайте, ребята! — сказал я пацанам на сцене.
— Мы с начала начнем, можно? — спросил Красильников.
— Конечно!
Вадик и Алька разошлись в разные концы сцены. И начали заново. Красильников мгновенно преобразился. Только что на сцене школьного актового зала стоял обыкновенный старшеклассник? и вдруг он сложил ладони на уровне груди, возвел глаза к потолку и медленно побрел, не глядя под ноги. Шпага на перевязи болталась из стороны в сторону и это было очень смешно. В зале начали хихикать. Навстречу ему выскочил Абрикосов, которого и по роли звали Алькой. У него шпага не болталась, он держал ее наперевес.
— Извольте, сударь, драться! — выкрикнул он.
Арамис ханжески перекрестился ладонью и произнес:
— Покайтесь в своих прегрешениях, сын мой? и бог простит вас!
— Защищайтесь, или я проткну вас, как каплуна! — проорал его соперник.
— Настаивать на своих заблуждениях тяжкий грех, — тем же ханжеским голоском произнес Арамис и, выхватив шпагу, вдруг ринулся на пацаненка.
Атака была настолько стремительной, что у меня ёкнуло под ложечкой, а девчонки в зале взвизгнули. Видимо, не только мне почудилось, что этим самым реквизитом Красильников и впрямь проткнет Абрикосова. Не проткнул, тот ловко увернулся и умудрился подставить своему сопернику подножку. Арамис мастерски растянулся на сцене — технично упал, не зря я его учу на секции — шпага загремела, а ее обладатель жалобно заохал на радость зрителям.
В общем, так продолжалось еще минут пять. Пацаны и девчонки в зале уже катались со смеху. Премьера прошла с успехом! Я был доволен. Пусть мы пока не сняли ни метра, но начало было положено. С таким-то пацанами мы кого угодно уделаем! И плевать на происки Шапокляк. Этими своими соображениями я и поделился с Рунге, когда мы пошли по домам. Карл Фридрихович согласно кивал, хотя лицо у него оставалось задумчивым. Ну да, уж у него-то по части педсоветов было опыта побольше моего.
Домой я пришел в приподнятом настроении. Илга уже была дома. Готовила на кухне. После событий вторника, когда я, наконец, проявил себя как подобает мужику, который хочет, чтобы в его отношениях
В субботу мне не нужно было с утра идти в школу — только к семи часам вечера — на педсовет. И я поехал в спортобщество. Мне накануне позвонила Нина — секретарша председателя «Литейщика» товарища Дольского — и напомнила о том, что к одиннадцати часам придут родители, желающие, чтобы их отпрысков обучали карате, принесут справки от врачей. Пора было уже составить списки и назначить первое занятие. Чем я и собирался заняться в первую половину дня.
К моему приезду Нина умудрилась всех построить в порядке значимости кандидатов. Вернее — их родителей. Мне только осталось начать прием. Как я и ожидал, ни одной справки, запрещающей заниматься спортом всем этим маменькиным и папеньким деточкам не было. Наверное, половина из справок были липовыми, но тем не менее, я их все подшил в папочку. В случае чего — суну под нос разным там проверяющим. В конце концов, за своих деток отвечают родители, а я, со своей стороны, не буду излишне нагружать хиляков и лентяев, во избежание проблем. Пусть побалуются под моим присмотром, да и только.
«Лучшие люди города», чрезвычайно довольные тем, что я принял их детишек, кого в мужскую, а кого и в женскую секции, осыпали меня обещаниями самых разных благодеяний. Икорка, балычок, ананасы, заграничные шмотки и техника, стройматериалы для ремонта квартиры, косметика для жены, книжки Стругацких, Вайнеров, Семенова, Маркеса и Брэдбери. Я лишь смущенно кивал и шаркал ножкой, не подозревая, что Нина все эти обещания фиксирует, ставя пометки в списке родителей, рядом с их телефонными номерами.
Я велел этим любящим мамам и папам приводить своих отпрысков завтра, на установочные занятия. На все про все ушло полдня. До педсовета оставалось еще порядочно времени и я решил пригласить секретаршу Дольского пообедать, в знак благодарности за ее помощь. Конечно, она помогала мне не бескорыстно, а за зарплату, но мне с ней еще работать и работать, так что не мешает укрепить наши отношения небольшим возлиянием. Да и перед нервотрепкой на педсовете выпить не плохо бы.
Неподалеку от стадиона обнаружился ресторан с многозначительным названием «Старт». Вот мы туда и стартанули. Днем здесь было пустовато, так что мы имели возможность самостоятельно выбрать столик. Правда, официанты все равно делали вид, что страшно загружены. Буквально сбились с ног. Пришлось им напомнить, что заведующий райпищеторга, внучка которого числилась в моем списке, будет неприятно удивлен их нерасторопностью, и они забегали, как тараканы.
Вскоре на нашем столике появилось два лангета с гарниром из жареной с грибочками картошки, два оливье и бутылочка «Муската». Мы с Ниной выпили за успех моего начинания. Я заметил, как порозовели ее щечки после второго бокала. И вообще, она оказалось милой девушкой. Мы ели, пили, болтали о пустяках. Я рассказывал о школьных делах, а моя собутыльница — о нравах, которые царят в ведомстве товарища Дольского. Информация могла оказаться полезной.
Мы даже немного потанцевали — в ресторане есть музыкальный автомат. Нина доверчиво ко мне прижималась, но при всей своей отзывчивости, я делал вид, что не понимаю намеков. Тем более, что через полчаса мне уже нужно было быть в школе. Так что вскоре нам пришлось расстаться. Секретарша председателя спортобщества жила неподалеку от стадиона и я ее, разумеется, проводил, а потом поехал в школу.