Флаг на грот-мачте
Шрифт:
И тут Никита вдруг ясно увидел на карте пристань Глубокий яр, безымянную речку, острый нос "Святителя Михаила" и стрелу, протянувшуюся от него к избушке посреди леса.
– Вот это да!
– выдохнул Карпа.
– Как же мы сами-то не догадались?
– Откуда это у вас?
– спросил Гленарван.
– На Зеленой Кошке этот капитан со скаут-мастером встречались. Он ее на песке начертил. А мы срисовали, - объяснил Ленька.
Гленарван посмотрел на Кожаного и ничего не сказал.
– Хорошая карта, - сказал Кожаный, - нам ее два месяца назад...
Гленарван задумчиво смотрел на солнечное пятно компаса с узорчатой надписью "Святитель Михаил", что валялся на траве. Потом он медленно нагнулся и взял его в руки.
– Компас, - прошептал вдруг Ленька.
– Зюйд-зюйд-ост...
– Точно!
– Гленарван посмотрел на Леньку и вскочил.
– Вот зачем он был им нужен!
Он внимательно рассмотрел шкалу.
– Норд-ост-ост. Три градуса... Катушка зафиксирована, пеленгатор сломан... Стрелка всегда будет указывать направление от избушки на сокровище.
Гленарван посмотрел на свой наручный компас, определил направление и махнул рукой:
– Так идти. Ориентир вон та сухая лемина!
Ленька, который давно все понял, первым скрылся в кустах. За ним нестройной гурьбой бросились остальные.
– А вы, капитан, тоже, я вижу, не прочь поиграть в пиратов и сокровища, - сказал Гленарван арестованному.
Капитан с откровенной злобой взглянул вслед убегающим пионерам и молча отвернулся.
Через несколько минут на весь лес разнесся ликующий Ленькин крик:
– Есть!
Когда Никита подбежал, многими быстрыми руками с захоронки уже был снят толстый верхний слой дерна. Под ним угадывались контуры двух длинных ящиков, завернутых в промасленную ветошь. Их быстро извлекли из ямы. Гленарван откинул металлические защелки и открыл крышки.
– Вот они, ваши сокровища, - сказал он Карпе.
– Дорогие побрякушки! Ну как, нравятся?
В первом ящике в ряд лежали английские винтовки. На некоторых стволах видны были не до конца отчищенные следы ржавчины. Во втором оказался пулемет системы "гочкис", патроны и ленты.
– Ну, вот и все, - сказал Гленарван довольно.
Ленька достал записную книжку и нанес на свою карту обозначения.
– На всякий случай, - сказал он, как бы отвечая на вопросительный взгляд Никиты.
Глава 34
ДРУЖБА - ВЕРНОСТЬ И ЧЕСТЬ
– Мы напрямик к причалу, - сказал Кожаный.
– У нас там мотор.
– Носильщики, вперед, - скомандовал Володя.
– Меняемся через сто метров.
Ящики несли по четыре человека. Шли, растянувшись цепочкой по узкой извилистой тропе. Часто останавливались; меняясь у тяжелых ящиков. Кожаный и Гленарван увели капитана вперед.
Неожиданно быстро тропинка вывела к опушке, с которой распахнулся двинский простор. Совсем близко виден был знакомый косогор и песчаный спуск к пристани.
Когда отряд спустился к причалу, все трое уже сидели в моторке. На длинной веревке к ней привязана была "Эсмеральда-2". Носильщики закатали штаны до колен и втащили ящики на борт.
Гленарван и Кожаный пожали руки Володе.
– Ну спасибо вам, молодцы, разведчики!
– крикнул Гленарван.
– Вы нам крепко помогли! Еще встретимся.
Гленарван махнул всем рукой и крутанул рукоятку. Мотор затарахтел, выплевывая воду через трубку в борту. Моторка ходко пошла вниз. За ней, высоко задирая нос, послушно подскакивала на мелкой волне пустая "Эсмеральда-2".
– Ну а теперь скорее домой!
– сказал Володя.
– У дежурных небось вся каша пригорела. После обеда общий сбор.
– Какая повестка?
– весело спросил Тодик.
– Обсуждаем личное дело звеньевых Никиты Лепехина и Карпа Шишова, ответил Володя.
– А вы как думали?
Тодик ошарашенно уставился на Володю, а у Никиты екнуло сердце.
Ленька поднялся на откос первым и подождал Никиту и Карпу.
– Поговорить надо, - сказал он хмуро. Все трое уселись у знакомого камня.
– Я хотел сказать, - начал Ленька.
– Я не буду за вас на этом сборе. Я не могу, ребята...
– Это почему?
– удивился Карпа.
– Помните на нашем гербе? Дружба - это верность и честь... Без верности и чести нет дружбы... Ведь это было нечестно плавать тогда ночью... Мы же все дали слово... Понимаете вы меня?
Никита кивнул.
– Ладно, чего там, - сказал Карпа, - за одного битого двух небитых дают!
* * *
Общий сбор проходил бурно. Кричали так, что вороны испуганно взлетали с сосен и носились над ними, истошно каркая, боясь усесться обратно. Некоторые предлагали объявить Никите и Карпе благодарность за героизм и проявленную смекалку. Больше всех горячилась Маняша Уткина.
– Да они же герои!
– кричала она, вскакивая с места.
– Им грамоту надо за храбрость, а мы их судим... Думаете, им было не страшно? А они поплыли, не побоялись врага...
– Они же слово давали со всеми вместе!
– крикнул кто-то сзади. Маняша не слушала.
– Да я бы сама... Да позови они, я бы с ними, не задумываясь... Куда скажут...
– Тебе нельзя было с ними, - раздался тот же голос.
– Они небось голышом плыли-то!
Маняша вдруг покраснела так, что у нее на глазах выступили слезы.
– Дурак!
– крикнула она и села, спрятав лицо за спинами девчонок.
Когда все откричались, встал Володя и оглядел притихшие, обращенные к нему лица.