Флагелляция в светской жизни

авторов Коллектив

— Попа у тебя большая, крепкая, пороть тебя придется от души, — сказала Ирина Алексеевна, массируя ягодицы и бедра Нины, — ладно, начнем. Получишь пять ударов, затем сменим позу. Понятно?

— Да, — ответила Нина.

Ирина Алексеевна взяла ремень, наметила место удара, приложив его к нининой попе и, не сильно размахнувшись, вытянула ее поперек ягодиц. С мгновенным опозданием Нина почувствовала резкий ожог, плавно перешедший в тягучую боль, вполне терпимую, однако. Ирина Алексеевна, выждав паузу, снова размахнулась и ремень ужалил голую беззащитную попу Нины. На этот раз боль показалась сильнее, и Нина переступила несколько раз с ноги на ногу.

— Нина, во время порки ты должна стоять неподвижно. Тебе было приказано стоять на носочках, разве не так?

— Так, простите, пожалуйста.

Нина сама удивилась тому, что попросила прощения, но еще большее удивление вызвало то, что она искренне почувствовала вину за то, что не смогла стоять смирно. Развить эту мысль помешал очередной удар ремня по ягодицам, а затем еще и еще один. Нина, принимая наказание, отбросила все мысли, сконцентрировавшись лишь на том, чтобы стоять ровно и не двигаться.

Пять горячих ударов ремня по ее попе, тем не менее, были отсчитаны, и пришло время менять позу.

— Хорошо, теперь отойди от стула встань так же, наклонись и достань руками пальцы ног. Колени не сгибать, ноги шире… еще шире, вот так.

Нина заняла требуемую позу. Для того, чтобы достать руками пальцы ног, не сгибая колен, пришлось достаточно широко раздвинуть бедра и теперь она чувствовала, что ее ягодицы предательски приоткрылись, а гладко выбритые половые губки оказались выставлены на всеобщее обозрение. Нина инстинктивно сжала мышцы, однако это лишь вызвало реплику со стороны Аркадия Петровича, добавившую в происходящее очередную порцию стыда:

— Неужели вы стесняетесь собственной наготы, юная барышня? Вам что, стыдно?

— Да, — всхлипнув впервые за сегодня, ответила Нина.

— Вот и хорошо, стыд при порке просто необходим. Ну-ка, возьмитесь руками за ягодицы… Давайте-давайте, возьмитесь!

Нина выпрямилась и положила ладони на ягодицы, которые оказались горячими на ощупь.

— Выпрямляться вам не разрешали, милая девушка, — снова подал голос Аркадий Петрович, — наклонитесь и раздвиньте ягодицы. Шире раздвиньте.

Нина, вся не своя от стыда, выполнила приказ, и с ужасом увидела краем глаза, что Аркадий Петрович подошел к ней, а затем почувствовала прикосновение к маленькой дырочке своего ануса. Аркадий Петрович совершенно бесцеремонно ощупывал пальцами самое сокровенное, не пытаясь, впрочем, проникнуть во внутрь.

— Скажите, барышня, вы практикуете анальные игры? Проще говоря, в попу балуетесь?

Вообще говоря, Нина пробовала анальный секс, но сейчас совершенно не знала, как ее ответ повлияет на дальнейший ход наказания, поэтому на всякий случай ответила отрицательно.

— И что, никогда не пробовали? То есть попа у вас девственная?

— Никогда, — снова солгала Нина.

— Мда… Дырочка действительно выглядит аккуратной. Ну-ка, оближите палец, — с этими словами Аркадий Петрович протянул Нине холеную ухоженную руку, от которой исходил тонкий аромат парфюма. Нина, не понимая еще зачем это нужно, все же не нашла в себе сил противиться и чуть приоткрыла губы. Аркадий Петрович тут же погрузил ей в рот средний палец и совершил им несколько движений.

— Оближите получше, тогда вам не будет слишком некомфортно, — заметил он, и, не успела Нина сообразить, что это значит, вынул смоченный слюной палец из ее рта и не спеша вставил на всю длину в задний проход.

— Стойте, не двигайтесь! — услышала Нина, непроизвольно вздрогнув. — Кстати, Ирина Алексеевна ничего вам не рассказывала о пользе имбиря для молодой девушки? — Аркадий Петрович задал вопрос, а его палец между тем двигался в нининой попе, — отвечайте, когда вас спрашивают, ну?

— Не рассказывала, — задыхаясь от стыда, ответила Нина.

— Ирина Алексеевна, как вы считаете, не стоит ли добавить к сегодняшнему наказанию имбирь в попу этой юной даме?

— Не слишком ли это для начала? — задумчиво спросила Ирина Алексеевна?

— Я думаю, можно, — вступил в разговор Сергей.

— Тогда решено, но только после порки, — ответила Ирина Алексеевна, — свежий корень имбиря у меня есть в холодильнике, кто займется изготовлением пробки?

— Я вырежу пробку для этой провинившейся барышни, а вы, милое создание, будете наблюдать за процессом, пока вас будут пороть.

Нина только согласно кивнула, с облегчением вздохнув, так как Аркадий Петрович наконец-то вытащил палец ил ее попы. Наталья, повинуясь указанию хозяйки, вышла за имбирем, а Нина снова взялась руками за большие пальчики на ногах и застыла в ожидании продолжения порки. Ирина Алексеевна, взяв сложенный вдвое ремень, приложила его к нининой попе, выбирая место для удара, коротко взмахнула и Нина, услышав громкий шлепок ремня по собственным ягодицам, почувствовала резкую боль. Ей стоило определенных усилий, чтобы удержаться и не подскочить на месте, так как боль была сильнее, чем при порке нагнувшись.

— Прошу иметь в виду, Нина, что настоящая порка еще не начиналась, — как бы отвечая мыслям Нины, промолвила Ирина Алексеевна и нанесла еще один резкий удар ремнем поперек нининых ягодиц, — ты еще не знакомилась с тростью, а это гораздо более чувствительный инструмент. — вслед за этими словами она, почти не делая пауз между ударами, резко вытянула ремнем по попе еще три раза, отчего Нина, не успев справиться с собой, застонала.

Затем, получив еще пять неспешных ударов, Нина получила возможность немного передохнуть, а заодно понаблюдать, как Аркадий Петрович, выбрав самый крупный корень имбиря, с помощью небольшого ножа придает ему форму анальной пробки. Стоя на коленях, с горячей, только что выпоротой попой, она была вынуждена смотреть, как в руках у Аркадия Петровича из бесформенного корня получается длинный, сантиметров восемь и достаточно толстый предмет, который после порки ей вставят в задний проход, и произойдет это на глазах у всех. Она просто умирала от стыда! Ирина Алексеевна, впрочем, не дала ей достаточно времени на размышления, приказав подняться с колен и подойти к столу.

— Итак, следующая поза, в которой я буду наказывать тебя достаточно часто. Залезай на стол и становись на четвереньки, — Ирина Алексеевна надавила рукой на спину Нины, заставляя ту прогнуться, — попу повыше, в пояснице прогнись, вот так. Ты должна прогнуться так, чтобы касаться сосками стола, не больше и не меньше. И ноги раздвинь пошире.

Наконец Нина заняла требуемую позу и замерла в ожидании порки. Ирина Алексеевна уже привычным движением приложила ремень к ее ягодицам, прицелилась и ударила. Паузы между ударами сократились, и сами удары стали сильнее, так что Нина уже не сдерживала стонов. После особенно чувствительного удара Нина, вздрогнув, навалилась грудью на стол, о чем немедленно получила замечание от Ирины Алексеевны. Пришлось полностью сконцентрировать внимание на грудях — Нина старалась лишь слегка касаться поверхности стола кончиками сосков. Соски небольших аккуратных нининых грудей в течение порки не только не вернулись к нормальным размерам, а наоборот, еще больше увеличились и набухли. Такими большими и длинными они не были никогда, даже во время секса и ласк. Сейчас, когда Нина стояла раком на столе, от каждого удара ремня по ягодицам ее тело содрогалось и соски терлись по поверхности стола, набухая еще больше.