Флаги на ветру
Шрифт:
– Но мы с вами заключили договор!
– Согласен, посол, но ведь будет несправедливо, если мы заставим этих людей, проливших столько трудового пота, сняться с насиженных мест.
!юрк вежливо качнула усиком:
– Разве ваше святейшество не признает, что жизнь со стоит из страдания? Разве Будда не осуждал демона суетных желаний? Что же может быть суетнее, чем желание обладать миром?
Джигме эти слова проняли. «А ведь она растет в своем ремесле», - подумал он и заговорил:
– В том же тексте Шакьямуни учит нас воздерживаться от споров и не отталкивать друг
– Он раскрыл ладони жесте предлагающего.
– Не примет ли ваше правительство взамен новую планету? Или еще лучше: давайте вместе откажемся от границы и откроем свободную торговлю между нашими расами.
– Какую планету вы имеете в виду?
– сложились руки !юр в вопросительном жесте.
– Мы постоянно изучаем миры и обеспечиваем Библиотеку новыми данными, выполняя тем самым ее наказ. В сами можете обратиться в картографические фонды. Выбирайте любую планету, на которой еще не поселились люди.
– Любая такая планета окажется вне сферы влияния сангов, далеко от наших границ. Ее будет легко отрезать.
– Посол, с какой стати мы должны ее отрезать?
– Жианцзе имеет стратегическое значение. Налицо факт проникновения на нашу территорию.
– Так давайте же избавимся от всех границ.
Усик на голове !юрк встал торчком, руки изобразили обвиняющий жест:
– Человеческая сфера больше нашей, гуще населена. Вы элементарно одолеете нас численным превосходством. Граница нужна, и она должна быть нерушимой.
– Давайте тогда увеличим торговые потоки. Чем лучше узнаем друг друга, тем меньше будет взаимных подозрений.
– Да, вы пришлете миссионеров. Я знаю, среди вас есть иезуиты и гелюгепа, они годами учатся своему ремеслу, спят и видят, как бы навербовать во владениях сангов религиозных фанатиков и мучеников.
– Было бы жаль их разочаровать.
– На лице воплощения появилась улыбочка.
!юрк приняла позу упрямства:
– Они возмутят маскеров! Они найдут доверчивых и в моей расе. Правительство должно защищать свой народ)
– Посол, учение Шакьямуни - это не политическая декларация.
– Смотря как интерпретировать, всеведущий.
– Вы передадите своему правительству мое предложение? !юрк несколько напряженных секунд сохраняла позу. Джигме
чувствовал, как возмущена вызывающим поведением инопланетянки доктор О'Нейл.
– Да, всеведущий, я это сделаю, - пообещала посол.
– Но у меня нет уверенности в том, что ваше предложение будет принято.
– Думаю, оно будет принято.
– Мисс Тайсуке сидела на траве в шатре Джигме. Она приняла позу бабочки: босые подошвы прижаты друг к другу, колени на земле. Джигме сидел рядом. Один из его учеников, стройный юноша по
имени Рабйомс, изящно подал чай и печенье, после чего удалился.
– Санги - закоснелые создания, - сказал Джигме.
– Что позволяет тебе надеяться?
– Рано или поздно санги сообразят, что можно выбрать любой из сотен незанятых миров. Например, планету на противоположной стороне нашей сферы, что позволит их шпионским кораблям на вполне законном основании пронизывать все занятое людьми пространство и собирать любую информацию.
– Ах вот оно что!
– И все эти выгоды - в обмен на пустяковую пограничную уступку.
Джигме поразмыслил над этим:
– Мы держимся за Жианцзы, чтобы узнать степень рационализма сангов, выяснить, велико ли у них желание воевать. И вот - двенадцать лет без войны. Это означает, что логика сангам не чужда. А где есть логика, туда может прийти и просветление.
– Аминь, - кивнула мисс Тайсуке. Допив чай, она опустила чашку на траву.
– Еще чаю? Позвать Рабйомса?
– Нет, спасибо.
– Она посмотрела на выход из палатки.
– А у твоего Рабйомса красивые глаза. Карие.
– Да.
Мисс Тайсуке поглядела на Джигме:
– Это твой наложник? Джигме поставил чашку:
– Нет. Я стараюсь избегать мирских страстей.
– Ты из ордена Красной Шапки. Не давал обета безбрачия.
Джигме занервничал, в желудке засосало.
– Махапаринирвана-сутра говорит, что похоть - это почва, на которой расцветают иные страсти. Это не для меня.
– Ну да, конечно. А между прочим, все замечают, что твои помощники, кого ни возьми, - красавчики.
Джигме постарался успокоиться:
– Мисс Тайсуке, уверяю вас: я выбираю себе помощников за другие качества.
Она рассмеялась:
– Ну конечно, я просто спросила.
– Она вышла из позы бабочки, потянулась к нему и дотронулась до щеки.
– Такое подозрение, что нынешняя моя инкарнация получилась маленько похотливой. Джигме, а к красивым девочкам ты ничего не испытываешь?
Джигме не шевельнулся:
– Министр, я ничем не могу вам помочь.
– Бедняжка Джигме!
– Она убрала руку.
– Я помолюсь за тебя.
– Мисс Тайсуке, молитвы приемлются всегда.
– Цо не всегда исполняются. Ну что ж…- Она встала, и Джигме поднялся вместе с ней.
– Мне пора идти на вечеринку к Кагьюпа. А ты там будешь?
– Ближайший час я проведу в медитации. Может, потом.
– Потом так потом.
– Она поцеловала его в щеку, пожала ему руку, после чего выскользнула из палатки. Джигме сел в позу лотоса и позвал Рабйомса, чтобы убрал посуду. Следя за изящными движениями юноши, не сдержал грустный вздох. Значит, его слабость заметили. Й, что куда хуже, запомнили.
Следующий ученик будет некрасив. Не просто некрасив - урод из уродов.
Джигме снова вздохнул.
Снаружи раздался пронзительный крик. Джигме вскинул голову, сердце бешено заколотилось; он увидел демона у противоположной стены палатки. Плоть его была ярко-красной, глаза норовили выскочить из орбит. Рабйомс завопил и швырнул в него чайным сервизом; чашка отлетела от головы стеклянным крошевом. Демон ринулся вперед, Рабйомс рухнул под его когтистые ноги. Шатер заполнился тошнотворным запахом гнили. Демон ударился в полог, прорвался наружу; тотчас там раздались вопли ужаса. Демон то ревел, как бык, то смеялся, как безумец. Джигме подполз к Рабйомсу и, держа в объятиях трясущегося от страха юношу,