Флаги на ветру
Шрифт:
Судебный чиновник огласил приговор. Кьетсанг Кунлегс убил своего гуру, затем, пытаясь скрыть следы преступления, поджег хижину покойного отшельника. Кунлегсу присудили 600 плетей и пожизненные кандалы. Было похоже, что этому человеку зрители мало помогут - большинство из них выражали отвращение.
– Стоп!
– распорядился инкарнация.
От неожиданности Джигме аж рот раскрыл. Летающий трон двинулся вперед и завис в двух шагах от Кунлегса. Охранники рядом с ним высунули языки, но при этом не сводили глаз с подопечного.
– За что ты убил своего гуру?
– Спросил инкарнация.
Кунлегс смотрел на него и дергался, и не показывал ничего, кроме лютой ненависти.
Не дождавшись ответа, инкарнация расхохотался:
– Так я и думал. Если помилую, пойдешь ко мне в ученики?
Услышанное явно не укладывалось в голове у Кунлегса. С лица не сходила гримаса злобы. Но он пожал плечами, и жуткая судорога превратила это движение в клоунскую ужимку.
Инкарнация опустил свое судно:
– Полезай на борт! Кунлегс шагнул на платформу. Инкарнация встал, поправил одежду на убийце и поцеловал его в губы. После чего они сели бок о бок.
– Короткий путь, - заявил Гьялпо Ринпоче.
Трон рванул с места и понесся к Библиотечному дворцу. Джигме повернулся к послу. Разыгравшуюся перед ней сцену !юрк наблюдала с напускным равнодушием.
– Ужасно, - покачала она головой.
– Просто ужасно.
Во дворце, в тесном внутреннем дворике, расположились члены кабинета. Среди них сидел и Джигме. Инкарнации предстояло пройти заключительные ритуалы, перед тем, как он будет официально признан Гьялпо Ринпоче. Шесть мудрых старейшин из шести разных религиозных орденов вовлекут его в длительный диспут. Если он выйдет победителем из этого спора, то уже формально получит трон и бразды правления.
Инкарнация сидел на платформе-троне напротив шести мудрецов. Позади него маячила жуткая, бесформенная рожа убийцы Кьетсанга Кунлегса; глазки горели бессмысленной ненавистью.
Встал первый старейшина. Это был суфий, он представлял трехтысячелетнее философско-религиозное течение. Высунув язык, он принял ритуальную позу.
– Что есть суть Дхармы?
– спросил он.
– Я тебе покажу, - ответил инкарнация, хотя вопрос был явно риторическим. Инкарнация открыл рот, и из него выскочил демон величиной с быка. Он был бледен как тесто и покрыт сочащимися гноем язвами. Демон схватил суфия и швырнул на землю, и уселся на его груди. Джигме явственно услышал треск ребер.
Кунлегс раскрыл рот и захохотал, сверкая огромными желтыми зубами.
Демон встал и двинулся к оставшимся пяти старейшинам, и те в ужасе бросились врассыпную.
– Моя победа!
– заявил инкарнация.
Аудитория- молчала, потрясенная до паралича. По дворику раскатывался гнусный смех Кунлегса.
– Короткий путь, - сказал всеведущий.
– Какое расточительство!
– молвила посол; на ее коже цвета черного дерева играли отблески костра»- - Сколько человеколет работы! А к утру останется Только зола.
– Рано или поздно всему приходит конец, - вздохнул Джигме.
– Не сегодня, так через год исчезли бы и эти платформы. Не через год, так через десять лет. Не через десять лет, так через век. Если не через век…
– Ринпоче, я уже все поняла, - перебила !юрк.
– Вечен только Будда.
– Я в курсе.
Собравшаяся на крыше Библиотечного дворца толпа ахнула - на Горящем холме вспыхнула другая платформа. Вместе с ней погибали фигурки из оперы; они плясали, пели и дрались между собой, пока их пепел не развеялся по ветру.
Джигме с благодарностью взял у слуги пиалу горячего чая и погрел ладони. Ночь была ясна, но воздух чересчур свеж. Над головой бесшумно плыл небесный трон, и Джигме приветственно высунул язык. Как и обещал старый оракул, в этот полдень Гьялпо Ринпоче принял титул.
– Джигме Дзаса, можно мне с вами поговорить?
– раздался рядом тихий голос бывшего регента.
– Разумеется, мисс Тайсуке.
– Посол, вы меня извините? Джигме и Тайсуке отошли в сторонку.
– Инкарнация дал понять, что он хотел бы видеть меня во главе правительства, - сообщила Тайсуке.
– Поздравляю, премьер-министр, - проговорил удивлённый Джигме. Он-то ожидал, что Гьялпо Ринпоче изъявит желание править государством единолично.
– Я еще не дала согласия, - сказала Тайсуке.
– Что-то мне не по душе эта работа.
– Она невесело улыбнулась.
– Вот же невезение: надеялась на инкарнацию вертихвостки, а тут перспектива вогнать себя работой в гроб.
– Премьер-министр, я вам обещаю поддержку. Она печально вздохнула и похлопала его по руке:
– Спасибо. Боюсь, мне придется дать согласие… Хотя бы для того, чтобы не допустить кое-кого к постам, на которых можно крупно напакостить.
– Она наклонилась к Джигме, заговорила шепотом, под треск далекого пожара: - Ко мне обращалась доктор О'Нейл. Спрашивала, можем ли мы объявить инкарнацию сумасшедшим и восстановить регентство.
Джигме в ужасе посмотрел на Тайсуке:
– Кто еще поддерживает эту идею?
– Я не поддерживаю. И сказала ей об этом вполне четко,
– Отец Гарбаджал?
– Думаю, он тоже человек осторожный. А вот новый государственный оракул мог увлечься - это очень пылкий юноша к тому же мечтает о должности библиотечного толкователя - а это гораздо выше, чем статус подчиненного Гьялпо Ринпоче. О'Нейл свое предложение высказывала намеками - дескать, если то-то и то-то окажется правдой, как я поступлю? Но ничего конкретного.
В душе у Джигме всколыхнулся гнев:
– Инкарнация сумасшедшим быть не может! Будь иначе, это бы означало, что с ума сошла Библиотека! Что. Будда - безумец!
Людям неприятно иметь дело с инкарнацией дубтоба.
– Каким людям? Имена? С ними надо разобраться!
– Джигме спохватился, что у него стиснуты кулаки, что он весь дрожит от ярости.
– Тихо! О'Нейл ничего не предпримет.
– Ее речи - крамола! Ересь!
– Джигме…
– А вот и мой премьер-министр!
Джигме вздрогнул, услышав голос инкарнации. С безоблачного неба тихо спустился летающий трон; золотые узоры на боках платформы переливались отблесками пожара. Из одежды на Гьялпо Ринпоче был только простой кусок белой материи, рескьянг, - такие носили в самую плохую погоду адепты тумо, учившиеся контролировать тепло собственно* го тела.