Фламенко по-турецки
Шрифт:
Я не стала с ним спорить. Хотя бы потому, что события последних дней настолько изменили мое представление о собственной жизни и жизни вообще, что фокусы Олега представлялись чем-то далеким и несущественным. Эта глава была прочитана до последней строчки, нужно переворачивать страницу и начинать новую. Черт возьми, я же совсем забыла: я теперь богатая женщина! Могу позволить себе любые фантазии. Например… например…
Я внезапно поняла, что понятия не имею, как распорядиться свалившимся на меня счастьем. К тряпкам я всегда была достаточно равнодушна, да и покупать наряды
Можно, конечно, купить машину, пойти на курсы вождения и получить права. Но эта идея меня совершенно не грела: на работу я прекрасно добираюсь на метро, а если случается «выходить в свет», то кавалеры все поголовно были с собственными тачками. Так что машина тоже отменяется. Пока, во всяком случае.
— Расскажите мне о своей квартире, — вдруг попросил Исмаил-бей. — Мне интересно, как вы живете.
— С удовольствием, только рассказывать особенно не о чем. Квартира у меня маленькая: комната, кухня и ванная, общей площадью примерно как ванная комната на вашей вилле. В комнате — диван, журнальный столик, пара кресел, книжные шкафы. Шкаф для одежды, конечно. И компьютер. Вот и вся обстановка.
— А где же вы принимаете гостей? — с изумлением спросил Исмаил-бей.
— В комнате, где же еще? Наиболее близких угощаю чаем или кофе на кухне.
— У вас большая кухня?
— Примерно с эту машину, — усмехнулась я. — Так что, как видите, все очень скромно.
— Но теперь вы сможете купить квартиру побольше.
Эта мысль оказалась для меня принципиально новой, над ней следовало поработать. Ничего нереального я в этом плане не видела, а моего сегодняшнего выигрыша вполне могло хватить на очень даже приличную двушку. Если продать теперешнюю квартиру. Нет, идея Исмаил-бея меня определенно вдохновила, об этом стоило подумать весьма и весьма основательно.
— Думаю, на сегодняшний день приключений нам вполне достаточно, — продолжил Исмаил-бей, словно не заметив моей внезапной задумчивости. — В конце концов, вы сюда отдыхать приехали. Как насчет того, чтобы завтра снова совершить морскую прогулку?
— А «визит вежливости»? — напомнила я.
— Одно другому не мешает. С утра я поговорю с управляющим, потом нанесем визит, а потом пойдем на яхте. Мне хотелось бы показать вам красивейшие места. До этих островов туристские яхты не доходят — далековато. Поэтому все там сохранилось, так сказать, в первозданной чистоте.
— С удовольствием! — искренне ответила я.
— А вечером пойдем куда-нибудь потанцуем. Хорошо?
— Лучше просто не бывает!
Да что я, в самом деле, зациклилась на Олеге и его проблемах? Для меня это уже — вчерашний день, встречаться с ним в своем «естественном», так сказать, виде я не собиралась ни при какой погоде, а любопытство можно немного умерить. И без того понятно, что человек, заказавший смерть своей любовницы, вряд ли будет особенно горячо ее оплакивать.
Машина подъехала к воротам виллы и коротко просигналила.
Исмаил-бей сказал несколько коротких фраз, и вся эта публика точно испарилась. В гостиной на столе нас ожидали фрукты и всевозможные напитки. Но лично мне меньше всего хотелось сейчас светской беседы в гостиной. Вот в спальне…
Господи, я, кажется, растеряла и те немногие нравственные устои, которые у меня еще были! Только что убили человека, которого я хоть и плохо, но знала, а я о чем думаю? С другой стороны, если оплакивать каждого малознакомого человека, никаких слез не хватит.
— Фэриде-ханум, — сказал Исмаил-бей, задерживая мою руку в своих руках. — Вы очень устали сегодня?
— Умеренно, — отозвалась я, чувствуя, что вопрос задан не спроста.
— Мне хотелось бы сегодня прийти выпить с вами перед сном по бокалу шампанского. Или другого напитка, на ваше усмотрение. В общем, мне хотелось бы пожелать вам доброй ночи в более спокойной обстановке.
— Сочту за честь, — отозвалась я, даже не пытаясь разобраться в нахлынувших на меня эмоциях.
Смысл предложения Исмаил-бея был предельно ясен. Но сделано оно было так деликатно и ненавязчиво, что просто грех было бы обидеть его отказом. В конце концов, я с самого начала понимала, что он возится со мной не для того, чтобы я просто отдохнула, и даже не для того, чтобы я роскошно отдохнула. У всего есть своя цена, и порядочные люди обычно ее платят.
— Удивительное вы создание, Фэриде-ханум, — сказал Исмаил-бей, все еще не выпуская моей руки. — Сейчас вы ведете себя как стопроцентно восточная женщина, я даже на мгновение поддался этой иллюзии. А иногда — вы женщина сугубо западная, раскованная, эмансипированная и прочее. Самое интересное, в вас эти качества мне тоже нравятся.
— Вам просто надоели покорные восточные гурии, — попыталась я отшутиться.
— Возможно. Но, как вы понимаете, среди западных женщин у меня тоже немало знакомых, так вот в них меня все вышеперечисленные качества обычно безумно раздражают. Впрочем, мы еще успеем поговорить с вами обо всем через полчаса. Если позволите, я приду в домашней одежде.
— Вы у себя дома, Исмаил-бей, — улыбнулась я. — Можете позволить себе все, что только пожелаете. Если вы не возражаете, я тоже переоденусь, а то в этих доспехах даже мне жарко стало.
— Думаю, горничная все для вас уже приготовила, — небрежно заметил Исмаил-бей. — Так я не прощаюсь, дорогая Фэриде.
Так, уже не «ханум». Ну что ж, «процесс пошел», как любил выражаться один наш популярный политик.
Горничная действительно все приготовила. Более того, она еще ждала меня, чтобы помочь приготовиться ко сну. Но я как-то не привыкла к такой опеке, произнесла по-турецки то, что успела мимоходом выудить из разговорника или просто усвоить на ходу, мол, спасибо, ничего не нужно, до свидания. Горничная тут же испарилась. А я тут же об этом пожалела.