Флер Д’Оранж: Сердце Замка
Шрифт:
Я не ошибусь, если предположу, что в земле каньона хранится много таких цилиндров. Чтобы понять это, стоит лишь взглянуть на цветы. Именно цветы стали символом тревоги, страшной тревоги, на которую никто не обратил внимания. Отходы уничтожали все живое, в том числе и растения. Прекрасные белоснежные цветы, росшие в каньоне, гордость этих мест, стали гнить. Но эта гниль была только внешне! Стоило разорвать гнилой цветок пополам, и оттуда капал сок. Цветы были живыми под страшными признаками отравления, они появлялись из земли живыми и разлагались внешне, сигнализируя своим странным состоянием о беде. Но на цветы никто не обращал внимания. Их странное превращение в гнилушки приписали проклятию поселка, тому, что Бог разгневался на эту дьявольскую землю. А чего еще ждать от темных, необразованных людей? Людское суеверие – страшная вещь! Бороться с ним практически невозможно. Если происходит что-то страшное и необъяснимое – значит, вмешивается нечистая сила. Что ж, в данном случае нечистая сила поселка выступила в лице нашего директора завода.
В тот первый раз Поля Вердена и Виктора Алексеева постигла неудача. Высидев возле каньона несколько ночей, они не увидели ничего. И, естественно, они не могли знать точное время и месяц, когда происходило захоронение. Виктор не успел это узнать. Практически всю информацию о том, чем занимались в Северной башне замка, собрал Виктора Алексеев. Он следил за ними, разговорил нескольких рабочих. Его подробные записки о Горянском передала мне Вера вместе с визиткой и головой своего мужа. Когда в музее появился иностранный журналист, к тому же умный и симпатичный, Виктор воспринял это как шанс. Но шанс был одновременно его приговором. За Виктором ведь постоянно следили (даже подсунули вместо охранника своего человека, но Виктор не мог об этом знать). Разумеется, бандиты Горянского узнали о контактах Алексеева с Верденом, об их ночных дежурствах в каньоне. Вечером 14 ноября Виктора схватили на пустынной дороге домой, затолкали в машину, убили, а тело бросили в каньон на место последнего захоронения отхода, рассчитывая, что сильное излучение изуродует тело до неузнаваемости. Чтобы стереть отпечатки пальцев, его руки даже специально закопали в землю.
Но они не приняли в расчет мужество Веры и ее брата, проницательность секретарши тети Лиды и стоматологическую карту Виктора Алексеева. Что же касается меня, то информацию обо всем этом я достала из разных источников. К примеру, чтобы узнать о деятельности Горянского на его заводе, я нашла одного из его работников, незаконно уволенного и от того держащего на Горянского зуб. О том, что к смертям в поселке причастен Горянский, упоминалось в письме секретарши (в том самом письме, которое уничтожила сотрудница посольства, считая его бредом сумасшедшей). Тетя Лида видела визитку, читала имя и прямо упоминала это имя в своем письме. Она открыто писала о том, что Горянский тайно стоит во главе всей организации. Схема (по ее представлению) выглядела следующим образом.
Северная башня привлекла внимание бандитов по двум признакам. Во-первых потому, что именно там находилась самая разветвленная сеть подвалов, отлично сохранившихся до наших времен. Ведь раньше эти подвалы использовали как винный погреб. Там была отличная вентиляция, подходящий климат и все условия, чтобы устроить химическую лабораторию. Во-вторых, из-за ее отдаленности. Ведь Северная башня была единственным местом в замке, имеющим другой вход. И этот вход выходил на прямую дорогу к каньону. Если поставить заграждения между теми проходами, которые ведут к другим частям замка, то Северная башня превращается почти в отдельное строение. Таким образом, это был идеальный вариант для замыслов бандитов. Тетя Лида открыто писала о том, что в химической лаборатории, устроенной в башне замка (вернее, в подвалах) занимаются переработкой радиоактивных веществ без необходимых средств защиты и это производство уничтожает вокруг все живое: и растения, и людей. По мнению тети Лиды, Горянский занимался оружейным плутонием и ураном. Он получал какое-то сырье, производил из него уран и продавал за границу, в ту страну, о которой ей однажды проболтался бандит, пытавшийся склонить ее на их сторону. Она считала, что этот переработанный уран очень опасен не только для той местности, в которой его производят, но и для той страны, которая его покупает, опасен из-за нарушения техники безопасности и повышенной радиоактивности, возникшей в результате несовершенного производства.
Надо отдать ей справедливость в том, что она почти угадала. В своем письме, как факт, она приводила ужасное состояние белых цветов и ускоренное старение всех постоянных жителей поселка. Она не могла знать о фальшивом уране и о радиоактивном неизвестном отходе, который они прячут в каньоне. Но и те сведения, которые ей удалось получить, были слишком серьезны, чтобы Горянский мог оставить ее в живых.
Почему она так открыто писала именно об уране и оружейном плутонии? Однажды, когда
Больше тетя Лида никогда не видела этого охранника. В своем письме она написала о том, что, очевидно, их беседу кто-то увидел, поэтому Горянский его убрал. Возможно, его даже пытали перед смертью. Она не исключала возможность, что Горянский узнал, что женщина получила информацию об истинном смысле „химического производства“. Откровенность бандита с секретаршей Алексеева была достаточной причиной для того, чтобы она стала второй жертвой. Тетя Лида написала обо всем этом. Она заканчивала письмо просьбой разобраться в незаконной деятельности депутата Горянского, прекратить его торговлю ураном и спасти от гибели поселок. Вернее, поселок и небольшой городок рядом, ведь опасность распространялась и на него. Это выстраданное письмо постигла плачевная участь. Но судьба женщины стала еще более плачевной. Я предполагаю, что, когда Горянский принял решение убрать с дороги Алексеева, он решил избавиться и от секретарши. Думаю, что следили за ними обоими. Но, на следующее утро после убийства Алексеева, секретаршу выпустили в город. Бандиты не знали, что тетя Лида написала письмо в посольство. Но они знали, что она второй посвященный, после Алексеева.
Когда она вернулась домой, ее убрали, но все-таки эта поездка не давала Горянскому покоя. И тогда ему пришла в голову идея со статьей. Он придумал, как объяснить исчезновение директора музея так, чтобы ни у кого не возникло вопросов. И даже если секретарша успела кому-то сболтнуть, то его идея закроет всем рот и погасит любую шумиху. Через пресс-центр своего подставного политика Горянский заказал статью. Эту статью и состряпал Сопиков. После этого Горянский успокоился – теперь всем официально было известно, куда исчез директор музея. Вот, собственно, и все. Хотя нет, не все.
Договор об аренде, тот самый договор, по моей просьбе скопированный в музее, находится вместе с остальными бумагами и тоже является доказательством преступления. Особенно, если проследить место работы заместителя директора музея (или новой секретарши, как она сама себя называет) и узнать, какую карьеру она успела сделать под руководством Горянского. Он продумал даже такой хитрый ход: поставить на руководящие должности в музее своих людей, которые прикроют в случае необходимости.
Еще, наверное, надо сказать о том, что когда я читала письмо тети Лиды, мне несколько раз становилось очень страшно. У нее не было тех фактов, которые есть у меня, большей частью она руководствовалась своей интуицией, но поражало то, насколько ее догадки были верны. Особенно та догадка, что уран, который продавал Горянский, не был обыкновенным ураном.
Об уране, плутонии и страшном отходе я узнала из двух источников: из записок Виктора, который вел свое расследование, и из рассказа уборщицы, которая подслушивала разговоры ученых, нанятых Горянским для выяснения обстоятельств трагедии в мастерской завода. Я обманулась в продюсере своего канала, наивно предположив, что он не имеет никаких отношений с Горянским. Поймав его на первой лжи, я выяснила, что контрольный пакет акций канала давно принадлежит Горянскому, а продюсер – марионетка, которая пляшет под его дудку. Какой была первая ложь? Наш разговор, когда он проговорился, что Горянский торгует металлом! Про слухи об этом.
Но дело в том, что о Горянском никогда не было таких слухов (я выяснила это из достоверного источника – у Сопикова, который не мог не знать). Никто не знал о торговле металлом даже в нелепых обвинениях! Всем окружающим Горянский был известен лишь как удачливый торговец и все считали, что он занимается торговлей – продает мебель, оборудование, автомобили и т. д. Продюсер просто проговорился мне о том, о чем мог знать только приближенный Горянского. Очевидно, позже он понял, что сболтнул лишнее и срочно послал по моему следу убийцу, чтобы закрыть мне рот и реабилитироваться в глазах Горянского. Но было уже поздно. Что же касается автоперевозок, то это было только моей догадкой. Я не сомневалась, что Горянский открыто возьмет водителей с грузовиком для перевозки контейнера – у него хватало наглости ничего не скрывать. А зачем ему было таиться, если он давно привык к безнаказанности? Если прикрываясь другими людьми (к примеру, тем известным политиком, в пресс-центре которого официально числится журналист Сопиков), он привык распоряжаться властью, диктовать всем свои законы и чувствовать себя огромной силой – страшной потому, что она тайная. Он считал, что любое преступление сойдет ему с рук. Он не знал, что я найду те самые главные доказательства. В письме мне рассказал о них человек, которого я люблю. Цилиндр я раскопала раненной рукой сама.