Флэш без козырей
Шрифт:
— А теперь я обещаю еще один маленький приятный сюрприз. Я уже говорил вам, мистер Комбер, что Джордж Рэндольф скрывается. Он здесь, в этом доме, и сейчас я буду иметь честь представить друг другу двух главных героев нашей истории. Идемте, джентльмены.
Мы спустились по лестнице и прошли в заднюю часть дома, где в небольшой комнатке за столом сидел молодой негр, который что-то писал при свете керосиновой лампы. Он поднял голову, не вставая, и одного взгляда на его лицо мне было достаточно, чтобы понять — вот парень, который мне абсолютно не нравится.
Это был худощавый высокий квартерон примерно моего возраста. У него были черты белого
— Вы не испытываете никаких сомнений? — спросил Рэндольф. Его голос был холоден как лед, а слова он выговаривал очень тщательно. Настоящий чванливый белый негр — вот кто он был. — На этот раз у нас нет права на ошибку. В прошлом их было слишком много.
Это меня несколько сбило с толку; на минуту я забыл о своих собственных страхах. А Крикс, к моему удивлению, горячо принялся убеждать его.
— Нет, Джордж, никаких. Как я уже говорил вам, мистер Комбер — наш проверенный боец. Вы не могли бы попасть в лучшие руки.
— Ах, — сказал Рэндольф, вновь усаживаясь на стул, — ну, тогда все хорошо. Надеюсь, он понимает всю важность того, чтобы я достиг Канады? А теперь расскажите мне поточнее, как именно мы выберемся отсюда? Полагаю, что modus operandi [70] таков, как мы его обсуждали, и мистер Комбер способен в точности его выполнить.
Я просто остолбенел. Не знаю, что я ожидал увидеть — наверное, одного из этих черномазых, с копной шерсти на голове, который называл бы меня «масса» на каждом шагу и слезно благодарил бы за то, что кто-то рискует своей шеей, чтобы помочь ему обрести свободу. Но во всяком случае, не Его Чертову Милость лорда Джорджа Рэндольфа. Можно было подумать, что он делает Криксу одолжение. Пока коротышка излагал свой план спасения, Рэндольф снисходительно кивал головой и время от времени вставлял свои замечания — ни дать ни взять судья на процессе. Наконец он произнес:
70
Образ действия ( лат.).
— Очень неплохо, звучит вполне удовлетворительно. Не могу сказать, что мне понравились некоторые… э… детали. Дать приковать себя к группе черных — я надеялся, что мне удастся избежать столь жестокого унижения. Но поскольку так должно быть… — он одарил Крикса горькой улыбкой. — Ну что же, и через это придется пройти. Полагаю, что это небольшая плата. Надеюсь, мне хватит духа заплатить ее.
— Конечно, Джордж, конечно, — воскликнул Крикс, — после всего того, что вам довелось вытерпеть, это будет всего лишь мелочь, последний маленький пустяк.
— О, да, как всегда одна, еще одна последняя мелочь! — с горечью повторил Рэндольф. — Все мы знаем про верблюда, не правда ли, и про последнюю соломинку. Знаете ли вы, что когда я оглядываюсь в прошлое, то задаю себе вопрос: как мне удалось все это выдержать? А тут, вы говорите, последний пустячок. Но почему столь неудобный? Ну что ж… — он пожал плечами и, повернувшись, посмотрел на меня. Я все еще стоял. — А вы, сэр? Вы-то знаете, какая пропасть лежит между нами? Ваша задача не будет трудной — всего лишь прокатиться на пароходе, с гораздо большими удобствами, чем те, которые будут предоставлены мне. Вы уверены, что…
— Да-да, Джордж, — зачастил Крикс, — мистер Комбер все знает, я рассказал ему в библиотеке.
— Ах да, — проговорил Рэндольф, — в библиотеке. — Он оглядел нас, криво улыбаясь: — Конечно же, в библиотеке.
— Да ладно, Джордж, — воскликнул Крикс, — ты же знаешь, мы договорились, что тут тебе безопаснее…
— Я знаю, — Рэндольф поднял свою тонкую руку, — но это неважно. Я обращаюсь с мистеру Комберу — вам рассказали, сэр, сколь жизненно важным для нас является это путешествие. Посему я спрашиваю еще раз, считаете ли вы себя способным исполнить возложенную на вас миссию, впрочем, не такую уж и трудную?
Я готов был пинком сбросить этого черномазого ублюдка со стула. Но я был в ловушке, в которую меня заманил Крикс, так что оставалось только сдержать свое негодование — поверьте, я умею быть сдержанным человеком — и ответить:
— Нет, я не сомневаюсь. Играй свою роль на нижней палубе, Джордж, а я сыграю свою в салоне.
Он на мгновение замер:
— Знаете, я предпочитаю, чтобы ко мне обращались мастер Рэндольф. Это для начала.
Я чуть не врезал ему, но все же сдержался.
— Вы хотите, чтобы я и на пароходе называл вас мастер Рэндольф? — поинтересовался я. — Вы не думаете, что кое-кому это может показаться странным?
— Мы будем на пароходе уже скоро, — ответил он, и наша дискуссия завершилась.
Крикс, нервно суетясь, оттеснил меня к дверям и порекомендовал Рэндольфу немного поспать, поскольку нам скоро предстояло двинуться в путь. Двери за нами закрылись, я шумно выдохнул, и Крикс поспешно сказал:
— Пожалуйста, мистер Комбер, я знаю, что вы могли подумать. Понимаю, что с Джорджем иногда бывает… трудновато. Но… нам не пришлось пережить то же, что ему. Вы видели, он очень чувствительная и легко ранимая натура. О, это — гений, он на три четверти белый. Подумайте, как рабовладельцы могут относиться к подобному духу! Он очень отличается от негров, с которыми вам приходилось иметь дело раньше. Дорогой мой, я и сам понимаю это, но… Я думаю о том, что он значит для нашего дела, и для всех этих бедных чернокожих, — он снова заморгал на меня, — окажите ему сострадание, сэр, как вы сострадали остальным несчастным. Знаю, что в глубине своего сердца вы сами хотите этого.
— Сострадание, мистер Крикс, это последнее, что он ожидает от меня, — заметил я и добавил вполголоса: — И последнее, что он от меня получит.
Действительно, когда позже я безуспешно пытался заснуть под крышей этого странного дома, я поймал себя на мысли, что не перевариваю компанию мастера Рэндольфа, несмотря на то, что видел его всего лишь несколько минут. Боже мой, подумал я, чем приходится заниматься? Какого дьявола я ввязался в эту историю? Но стоило моим опасениям вновь поднять голову, как на ум приходила все та же мысль: любой возможный риск предпочтительнее, чем стопроцентная вероятность попасть в руки командования флота США, дать им возможность открыть мое настоящее имя и… В конце концов, это будет более короткий путь к дому, ну а если дело примет неожиданный оборот, что ж, мастер Рэндольф может выкручиваться сам, как знает, а Флэши смоется. Ничего с этим ниггером не станется, он ведь гений.