Флеш Гетт
Шрифт:
2. Сами боги
Одна комната в квартире Казанкова была захламлена старой мебелью и какими-то оранжевыми тюками. Окна закрывали плотные пыльные шторы. Вторая оказалась почти пустой.
Посреди неё на столе стояло нечто, накрытое чехлом из тонкой синтетической материи серебристого цвета. Под чехлом угадывались какие-то предметы. В углу располагался промышленный трансформатор, какие обычно устанавливают в дачных массивах.
– Я его переделал, - пояснил зачем-то скульптор и сдёрнул покрывало.
Андрей рассчитывал увидеть что-то неординарное, но был отчасти разочарован. На столе стоял лабораторный школьный штатив с закрепленным в его лапке кольцом. Оно имело диаметр около тридцати сантиметров, его поверхность покрывали катушки и провода, идущие к маленькому блоку, напоминающему тестер. Проводов здесь было много, толстый жгут их был подсоединён к ещё одному небольшому прибору. Ещё здесь же находился новейший мощный компьютер и достаточно приличный монитор.
Внимание Андрея привлекло кольцо.
Перпендикулярно его поверхности располагались два по виду золотых стержня, а само Кольцо было абсолютно чёрным. Таким чёрным, что Андрею на миг показалось, что он видит настоящую Чёрную Дыру.
– Вот, это и есть ГЕТТ. Правда, он компактный?
– сказал Казанков с нескрываемой гордостью.
– Это?
– Андрей разглядывал Кольцо с недоверием, - Фигня какая-то...
– Собственно, не совсем. Внутри этого кольца есть другое - абсолютно белое. Я так их и назвал: АЧК и АБК.
– А что это за материал - чёрный?
– осведомился Андрей.
– Свинец, простой свинец. Только изначально это кольцо имело диаметр около пяти метров, и было полое. Сейчас оно имеет атомарную структуру с почти полным отсутствием электронов и невероятно большую плотность. Это мы ещё с Бекманом придумали, будучи.... Сложнее было в него засунуть платиновую крошку. Собственно, нам нужен был цельный тор, но при первом пуске крошка сплавилась в монолит. Температура там достигает пяти тысяч градусов.
Вот, эти два электрода, они из чистого золота. Через них в кольцо подаётся обычный электрический импульс. Он начинает разгоняться во внутреннем кольце до световой скорости. При мизерном напряжении ток в кольце достигает значительной величины - по моим подсчётам, около 200 килоампер. Внутреннее кольцо при этом теоретически светится, как тысяча Солнц. Чтобы удержать такую энергию и отвести тепло - и предназначено АЧК. Оно поглощает лишнюю энергию как губка.
Ток порождает Поле, поле Хиггса. Как видите, вовсе не нужно достигать при этом абсолютного нуля!
Дальше всё просто. Искусственное поле, созданное моим ГЕТТ, притягивается естественным полем, которое расположено очень близко, всего в двух метрах отсюда, - Казанков провёл рукой по воздуху, словно там в действительности и было это пресловутое поле, - вы, наверно, слышали о зонах Хартмана? Их местонахождение определить проще простого, с незапамятных времён это умели делать колдуны, с помощью рамки-прутика.
Так, я перемещаю своё поле в реальном поле Хиггса с помощью Верньерного Тектора, поскольку плотность сгустка всё же немного выше, чем всего поля. Если бы не это странное обстоятельство, то вряд ли бы что-то получилось. Этот сгусток и служит сканером-антенной, который снимает изменения и возмущения внутри "маскона". А компьютер дешифрует собранные сигналы.
Казанков подошёл к трансформатору и решительно включил рубильник.
Свет в квартире мигнул.
– Ээ, Павел Юрьевич, вы хотите прямо сейчас включить эту штуку?
– Андрюш, ты что - испугался?
– Лерка стояла у стола, во все глаза наблюдая за происходящим.
Он никогда не замечал в ней такого интереса.
– Конечно, молодой человек, включить. Включить, и никаких гвоздей, хе хе, - скульптор уже запускал комп. Экран осветился, сменялись заставки, наконец появился текст с крупными буквами: "П. Ю. Казанков. ГЕТТ". Затем экран покрылся мелкой сеткой, состоящей из шестиугольников.
– Это матрица для ориентировки, - пояснил он и включил прибор.
Послышался лёгкий свист, он перешёл в более высокую ноту и затих.
– Когда частота достигнет порога видения - 24 гигагерц, Кольцо станет невидимым.
Андрей пристально вглядывался в ГЕТТ, опутанный проводами. Контуры чёрного кольца вдруг стали размываться, и оно исчезло.
Остались только катушки и провода, висящие в воздухе.
– Всё, - торжественно произнёс скульптор.
– Что - всё? И это всё?
Павел Юрьевич рассмеялся.
– Да нет, конечно же, не всё. Здесь как раз и начинается всё интересное, друзья. Маскон притягивает слабые энергии и делает это миллионы лет - сколько существует Земля. Я обнаружил тысячи различных видов её, циркулирующих внутри маскона. Их величины зависят от геометрических размеров поля Хиггса, от его длины и ширины. Так, однажды притянутые матричные "обрывки" остаются навсегда как бы законсервированными там.
– Не понял, какие обрывки? Чего обрывки?
– Разные. Информационные главным образом. Я могу определять только звуковые, потому что мой сгусток недостаточно сильный. В сети, знаете ли, только двести двадцать вольт, - скульптор сделал обиженное лицо.
– Я поняла, - вскричала Лерка, - я читала про это. Однажды сказанное слово??
– О, вы точно поняли, девушка!
– Дайте...Можно я попробую?
– на её лице был написан полный восторг.
– Конечно можно! Вот, садитесь сюда.
Лерка села на единственный, грозящий рухнуть раздолбанный стул.
– Сейчас ГЕТТ на рабочем режиме. Видите два верньера? Вращайте их, и смотрите на монитор. Выбирайте понравившейся вам отрезок волны, и направляйте на него маркер. Дальше ГЕТТ сделает всё сам - он отследит волну от начала и до конца и дешифрует её.
Лерка, затаив дыхание, тронула верньеры. Мгновенно весь экран монитора покрылся извивающимися линиями. Они двигались, переплетались и стремительно разлетались, отражаясь от волнистой линии по периферии поля, обозначающей границы маскона. Они создавали иллюзию некоей жизни, никому не известной доселе.