Флеш Гетт
Шрифт:
Скульптор вскочил и заходил по комнате, как бешеный маятник.
– Вы где это взяли? Это же.... Андрей, милый, откуда это у вас?
Андрей терпеливо объяснил ещё раз. Когда он дошёл до описания предметов на столе в той комнате, Казанков пришёл в неописуемый восторг.
– Так значит... Это значит, что Бекману удалось. Ему удалось, а ведь никто не верил! И я не верил.
– Павел Юрьевич, да что удалось-то?
– спросила Лерка.
– Ээ, понимаете... Ему удалось вытащить информационно-материальные жгуты, а не звуковые. Звуковые - что, игрушки. Вот, смотрите.
Он указал на схему машины.
– Всё дело в мощности, конечно. Чтобы создать чуть больший сгусток поля, "лазутчик", нужно значительное повышение энергии. Но это далеко не всё, знаете. Бекман создал синтезатор Рато, вот эта штука на схеме. Я пока не до конца разобрался, как он работает. Теоретически этот синтезатор является тем местом, где просканированная запись поля "собирается" в некую материальную конструкцию. Это как творение жизни Богом!!!
– Вот чёрт!
– Вот, собственно. Сам генератор занимает мало места. А вот это - эти три сопла, эта большая трубчатая конструкция и есть собственно сам Рато-синтезатор, - Павел Юрьевич тыкал пальцем в монитор.
Казанков затянулся так, что ему обожгло пальцы.
– Да, да. Вероятно, процесс имеет несколько последовательных стадий... Если вы не возражаете, я тут посижу, посмотрю. Можно, Андрей?
– Конечно можно... Скажите, Павел Юрьевич, а какое это всё имеет значение? Ну, скажем так - зачем это всё?
– Как - какое? Да вы только представьте на минуту, что можно синтезировать с помощью ГЕТТ! Да всё что душе угодно! Ну, конечно, если не вступит в силу пресловутый эффект бабочки. Впрочем, это уже из области фантастики.
– Ну, к примеру?
Казанков рассмеялся.
– Ну, к примеру, Чингиз Хана. Живого, заметьте, а не безликий бездушный клон. Или Ленина... Или предметно вещи - исчезнувшую Александрийскую библиотеку...
Лерка раскрыла рот.
– Но, судя по вашему рассказу, Андрей, пока ничего толком не получилось. Я попробую разобраться, извините.
Казанков в нетерпении сел за компьютер.
Мир для него перестал существовать...
За домом был парк.
Дорожка, выстланная камнем, убегала в небольшую рощу, состоящую из молодых дубов и клёнов, через несколько десятков метров она упиралась в пруд. В это время года листва уже активно опадала: оранжевые и ярко-жёлтые листья сплошь покрывали траву меж деревьями.
Андрей брёл по дорожке по направлению к пруду. Его нагнала Валерия.
– Час от часу не легче, - сказал он рассеянно.
– Знаешь, при таком повороте нам здесь недолго осталось вкушать гостеприимство. Даже авторитет Ромы не спасёт.
– Ты думаешь?
– Без базара.
Его всегда раздражали эти её жаргонные словечки, но такова была Лерка. Он ловил себя на мысли, что это заводило. И от этого он раздражался ещё больше.
Она вдруг остановилась и посмотрела ему прямо в глаза. Он посмотрел в её - смело, так, как не смог бы посмотреть ни один мужчина, которых она когда-либо встречала.
Её губы были очень близко...
...Они вернулись на площадку перед домом как раз в тот момент, когда щёлкнул замок калитки - это Арсений.
Лерка держала руку Андрея в своей, вид у неё довольно был глупый.
– Я отогнал машину в лес, - сказал Арсений. В руках у него были документы. Только тут Андрей заметил, что в мангале у забора курится дымок.
Дворецкий подошёл и бросил документы на горящие угли.
– Палёная тачка, - он сплюнул в мангал, блеснув золотым зубом. Дворецкий не всегда был дворецким.
Когда бумага прогорела, он старательно разровнял золу, разбивая комочки от пластика.
– Арсений, я бы хотел вам кое-что объяснить, - начал было Андрей, но дворецкий перебил его.
– Я вчера говорил с хозяином. Вы и ваши друзья - можете оставаться здесь так долго, сколь вам это необходимо. Если вам будет нужна машина - в гараже выбирайте любую.
– Но я...
– Ужин будет через полчаса.
Арсений удалился.
Лерка хихикнула.
Они не успели войти в особняк - навстречу вылетел Казанков.
Он был явно не в себе.
– Друзья мои! Я, кажется, понял, в чём дело. Я понял, где ошибка! Идёмте, идёмте со мной.
Все трое быстро поднялись на второй этаж. На мониторе компьютер рисовал какие-то кривые.
– Вот, смотрите. Бекман поднял энергию настолько, насколько смог, и получил то, что получил. Но поднимать энергию нужно было одновременно с частотой! Так он и получил половинчатый, неудовлетворительный результат. Сканер ловил цепочки структурных алгоритмов, но вытягивал в синтезатор их не целиком, а частично. АБК перегревалось, потому ему что не хватало тактовой частоты. Но эта схема - смотрите - и не могла дать большую частоту, потому что в ней оказалась конструктивная ошибка! Вот, неверное значение ёмкости, видите? Здесь уже лучше убрать эту ёмкость совсем, и схема бы заработает на чистой индуктивности.
Я смотрел статистические данные, и в некоторых меня насторожил ещё один момент. АБК перегревалось по той простой причине, что поток фотонов увеличился не пропорционально расчётам. Не в два, как должно быть, а аж в восемнадцать раз! Мне пока непонятно, но возможно это связано как-то с неожиданной более низкой плотностью предметов. Вы говорили, Андрей, что этот ствол - он как будто висел, так? Ну вот, ах да, это скорее следствие завышенного потока. Очень возможно, что при увеличении частоты этот параметр войдёт в норму и перекос исчезнет.
– Павел Юрьевич, если вот вы говорите, что достаточно изменить решение схемы, и машина заработает?
– спросила Лерка.
– Ну, да. Должна заработать.
– А если этот самый поток...этих... фотонов не уменьшится, а наоборот - увеличится? Что тогда?
– Не знаю... Нет, не должно быть, я всё рассчитал верно. Должна произойти саморегуляция.
Вечером того же дня в гостиной произошёл спор.
Тема спора была стара, как мир - ответственность перед человечеством, а повод дал включённый Леркой телевизор. Шла обычная передача формата "круглый стол", коими богат эфир последнее время.