Флеш Гетт
Шрифт:
– Извините, Александр Наумович, но мне необходимо знать, почему вы сделали такое заключение.
Хозяин вернулся в кресло, к коньяку.
– Нет, свои соображения я оставлю при себе, с вашего позволения. Я сказал вам это, исходя из пожелания - чтобы вы оставили Гордона в покое и искали в другом месте. Можете считать это приказом.
Хозяин - непосредственный руководитель департамента, в котором Анатолий Павлович занимал один из руководящих исполнительных постов - любил мягкость, граничащую с грубой авторитарностью. Эти два начала переплетались в нём причудливо и неожиданно, и нельзя было предугадать, что он имел в виду всякий раз, когда он приглашал подчинённого к себе "на ковёр".
Аудиенция была закончена. Когда гость ушёл, Павлов (такова была фамилия хозяина кабинета) сел в кресло и одним махом допил коньяк. Он поставил рюмку на стол и стряхнул несуществующую соринку с кожи подлокотника кресла.
Он не сказал гостю, что ещё два часа назад ему стало известно по официальным каналам министерства. Системный блок обнаружился в криминальной квартире в ходе оперативных мероприятий отдела по борьбе с наркотрафиком. Хозяев (или хозяина) в указанной квартире не было, но кроме исчезнувшего системного блока там обнаружили некие документы. Были вызваны люди из разведки, и более детальный осмотр квартиры дал свои результаты.
– Никто не знает, что мы здесь, - Лерка задумчиво вертела в руках флэшку.
– Ну и что? Стоит нам что-то предпринять...
– Что ты имеешь в виду?
– В каком смысле? Ах, да.... Ну, хотя бы передачу этой информации в СМИ, или... Да, ладно, это глупость.
– Вот и я о том же. У нас только один выход, Андрюш.
– Какой?
– Продать это, - она помахала флэшкой в воздухе.
Андрей замолчал, соображая.
– Ну и конечно не здесь, - добавила она.
– Хорошо. Что ты предлагаешь конкретно?
– Мне нужна связь - Интернет, спутник. Мы сейчас уезжаем к моему этому...приятелю, знакомому, там у него с этим всё в порядке. Когда он вернётся - поможет с документами и с остальным.
– Да, пожалуй ты права. А что будет с этим?
– он кивнул на ГЕТТ.
Валерия нахмурилась - это ей тоже шло.
– Павел Юрьевич, если это разбить, то за какое время возможно восстановление прибора?
– Ну, за пару недель, если будут в наличии все компоненты. А зачем разбивать?
– Так нужно. Сейчас его существование однозначно для нас опасно.
– Уничтожить можно проще, зачем разбивать. Нужно всего лишь отключить блокировку загрузочного отверстия, и....
– И?
– Тогда защита АЧК разрушится ровно через тридцать две минуты, и здесь засияет тысяча Солнц. Что будет дальше - сказать трудно.
Валерия решительно сунула флэшку в карман джинсов.
– Павел Юрьевич, вы пойдёте с нами, если не хотите, чтобы с вами случилось то же самое, что и с Бекманом.
– Я понял, Валерия. Ну что же, я готов.
– Тогда отключайте вашу защиту.
Скульптор помедлил секунду, и, вздохнув, отсоединил от Кольца одному ему ведомый проводок. Раздался щелчок и из Кольца вырвался ослепительно белый луч, тонкий как игла. Он упёрся в стену, и из штукатурки вверх потянулась струйка синего дыма; стена горела.
– Всё, пойдёмте, - взволнованно произнёс Казанков.
Мегаполис жив одним днём.
Он существует одним мгновением, "здесь и сейчас", он пренебрегает прошлым. Что было - умерло, оно уже не имеет значения. Мнемозина не живёт в выхлопах миллионов авто, она слепнет от неистовой рекламы и задыхается в потоке латентной грубой информации.
Все потоки сознания устремлены в завтра, и мир застывает на миг в ожидании щедрых излияний Золотого Тельца, зачатого сегодня. Кому нужно бесплодное прошлое, если оно ушло, если его уже не изменишь? Качнуть стрелки весов можно сейчас, промедление смерти подобно. Беспрерывное вспоминание прошедшего мига - это жизнь, в которой ты, убивая Мнемозину, вершишь бытие.
...Маршрутка была полупустая - в это время мало кто направлялся по МКАД на запад. В районе Тропарёвского лесопарка они вышли.
– А что ж такой солидный человек живёт в таком захолустье?
– Андрей огляделся.
С одной стороны улицы тянулся высоченный глухой забор, с другой - чугунная ограда лесопарка.
Двигаться пришлось долго, минут сорок. Наконец монотонность забора оборвалась железными воротами. Лерка что-то сказала в переговорное устройство справа от калитки, над которой висела видеокамера, и калитка отворилась.
– Проходите, - она сделала знак рукой, приглашая.
Калитка оказалась входом в тёмный коридор, который вывел на другую сторону: территория частных застроек.
Здесь были настоящие улицы, но не заасфальтированные, а мостовые из натурального камня. Они подошли к ещё одному КПП, на этот раз уже последнему.
Очередная калитка бесшумно открылась, как сим-сим, и они, наконец, увидели сам особняк.
Андрей нерешительно остановился.
Даже Лерка, которую ничем не проймёшь, присвистнула:
– Кучеряво!
– Да, тут комплект, - добавил в полголоса Андрей. Павел Юрьевич зачем-то вытер руки о свой замусоленный пиджак.
– Где-то я уже это видел. Ну да, точно - Виндзорский замок!
Особняк действительно являл собой несильно уменьшенную копию Виндзорского замка. От калитки к входу вела дорожка, выложенная тщательно подобранным по узору и цвету мрамором. Кругом зеленел идеальный газон, обрамленный по краям можжевеловым кустарником и растениями, напоминающими агаву. На ступеньках стоял, по всей видимости, дворецкий, вылитый Константин из сериала про няню Вику.
Однако он был значительно шире в плечах.
Они подошли.
Дворецкий обратился к Валерии.
– Госпожа Валерия? Очень рад. Дайте мне, пожалуйста, ваше оружие.