Флэш по-королевски
Шрифт:
Интерьер вполне соответствовал наружному впечатлению. Мы очутились в просторном, вымощенном камнем холле, стены которого были увешаны выцветшими гобеленами, старым оружием и охотничьими трофеями; арочные пролеты без дверей вели в другие помещения. Здесь царила жутковатая средневековая атмосфера, были даже факелы в скобах на стенах. Место сильно смахивало на склеп, и встретивший нас древний дворецкий вполне годился на роль могильщика.
Но больше всего меня насторожило присутствие в холле колоритного трио парней с военной выправкой, поприветствовавших Руди и смеривших меня расчетливым, профессиональным взглядом. Один был массивный, коротко стриженный — типичный пруссак. Его мясистое лицо
Руди представил друзей.
— Это мои приятели: Крафтштайн, — здоровенный пруссак щелкнул каблуками, — де Готе, — зловещий Скарамуш [27] поклонился, — и Берсонин, — лысый детина ограничился кивком. — Можете заметить, они военные, как и мы с вами. Вы убедитесь, что самая заветная их цель: обеспечивать и э-э… оберегать вас, — любезно добавляет мастер Руди. — И ни один из них не уступит мне в этом деле, nicht wahr? [28]
27
Скарамуш (Скарамучча) — вояка из итальянской комедии масок.
28
Не правда ли? (нем.).
— Ich glaube es, [29] — осклабившись, восклицает де Готе. Еще один самоуверенный ублюдок, и пренеприятный к тому же.
Покуда он и Крафтштайн разговаривали с Руди, Берсонин препроводил меня в комнату на третьем этаже, где под бдительным оком стража мне было великодушно дозволено переодеться, помыться и перекусить тем, что принес древний дворецкий. Еда оказалась приличной, рейнское — просто превосходным, и я пригласил молчаливого Берсонина пропустить по стаканчику вместе со мной, но тот только покачал головой. Я испытал на нем свое знание немецкого, но в награду за старания получил только мычание, и потому отвернулся и занялся ужином. Раз ему угодно изображать из себя тюремщика, то и с ним будут обращаться соответственно.
29
Полагаю, что так (нем.).
Тут заявляется мастер Руди, весь такой из себя, в чистой сорочке, отутюженных бриджах и начищенных ботинках, в сопровождении братцев Гримм — Крафтштайна и де Готе.
— Сыто-пьяно? — говорит он. — Отлично. Вижу, вы двое отлично поладили. Надеюсь, старина Берсонин не слишком докучал тебе досужей болтовней? Нет? — Руди ухмыльнулся Берсонину, который осклабился в ответ. — Ах, он ведь такой говорун, — продолжает Штарнберг, который явно тоже отужинал и пришел в самое любезное из своих настроений. — Что ж, пойдемте со мной и посмотрим, какие еще развлечения может предоставить нам это милое заведение.
— Все развлечения, которые меня интересуют — это узнать, какого дьявола меня сюда привезли, — говорю я.
— О, ждать осталось уже совсем недолго, — отвечает Руди.
Мы вышли в коридор, поднялись по лестнице и попали в длинную галерею. Едва мы вошли в нее, сверху до нас донесся звук, который не
— Крысы, — говорит он. — Дом просто кишит ими. Мы пробовали яд, собак, но наш хозяин предпочитает более прямые методы. Вот опять, — добавил он, когда раздался очередной выстрел. — Сегодня они совсем распоясались.
Он остановился перед массивной, обитой железом дверью.
— Вот и пришли, — воскликнул он, широко распахнув ее и жестом предлагая мне войти. — Ваше терпение будет вознаграждено.
Это была роскошная, просторная комната, намного лучше обставленная по сравнению с теми, что я уже видел: на полу ковер, жаркий огонь на огромной каминной решетке, солидная кожаная мебель, на отделанных панелями стенах висят книжные полки, а в центре, под сверкающей люстрой, стоит узкий полированный стол. За дальним его концом сидел, задрав ноги наверх и перезаряжая длинноствольный пистолет, какой-то человек. Увидев его, я остановился, словно столкнувшись со стеной. Человеком этим был Отто фон Бисмарк.
VI
За всю жизнь, преподносившую слишком много неприятных сюрпризов, вряд ли мне удастся вспомнить удар пострашнее этого. Может показаться странным, но с самого начала германских приключений мысль о Бисмарке ни разу не приходила мне в голову — возможно, потому, что мне не хотелось вспоминать о нем. Устроив ему подлянку в Англии при помощи Джека Галли, я вовсе не горел желанием вновь повстречаться с ним, да еще в таких неважных обстоятельствах, как в данный момент. Еще бы: если вы сделали из человека боксерскую грушу и выставили его дураком перед всей честной компанией, то вряд ли вас обрадует новая встреча с ним, да еще в уединенном замке, где вас стережет шайка из четырех наемников-головорезов.
Не менее тревожным было открытие, что именно к Бисмарку ведут ниточки заговора, в который я оказался втянут: если дело и раньше пахло не лучшим образом, то теперь аромат стал совсем скверным.
— Добро пожаловать в Шенхаузен, мистер Флэшмен, — говорит он, чуть улыбаясь уголками рта. — Прошу, садитесь. [XXIV*]
Берсонин поставил для меня стул напротив Бисмарка, после чего занял пост у двери. Трое остальных расположились у камина, Руди прислонился к резной планке у очага. Бисмарк внимательно разглядывал меня через стол; выглядел он все так же вульгарно: белесые голубые глаза и заносчивый взгляд. Впрочем, с прошлого раза лицо его несколько огрубело, а на лице топорщились густые усы. Излишества в еде и питье прибавили жира, особенно в области загривка.
Сердце у меня заколотилось как молот, и, как всегда бывает в случаях, когда я перепуган до полусмерти, лицо мое сделалось пунцовым. Бисмарк неверно истолковал признаки.
— Похоже, вы не слишком рады видеть меня? — говорит он, откладывая пистолет. — Да и с чего бы? Ведь у меня есть к вам неоплаченный счетец: по милости вашего драчливого друга я до сих пор страдаю из-за отсутствия зуба. — Он замолчал, меня же всего затрясло. — Впрочем, не стоит думать, что я потащил бы вас сюда из Англии только ради улаживания личных дел. Возможно, это покажется вам диким, но я сделал это, потому что нуждаюсь в вас. Что вы на это скажете?
— Господи, — простонал я. — Коли так, то какого дьявола было просто не попросить меня, а не городить эти шарады с Мюнхеном? Все это глупо, опасно, да и вдобавок чертовски невоспитанно…
— Не будьте идиотом. Попроси мы вас, вы бы вряд ли приехали. Чтобы наверняка заполучить вас сюда, потребовалось прибегнуть к обману и насилию. Это должно побудить вас быть… покладистым. У вас не должно оставаться сомнений, что произойдет, если вы не будете в точности следовать моим указаниям.